Потапыч - Павел Юрьевич Беляев
Но, как оказалось, это ещё было не самое страшное.
Бегущие сверху неизбежно схлестнулись с теми, кто напирал снизу. Случилась давка ещё хуже, чем в автобусе в час пик. Никто никому не собирался уступать в святой уверенности, что впереди спасение.
И, кажется, только мы семеро знали, что его нет нигде.
Во мраке ночного коридора толком ничего нельзя было разглядеть, поэтому очень скоро я перестал понимать, что вообще происходит. А ещё через несколько секунд меня выдавило из толпы, и я полетел через перила, на миг потеряв даже, где верх, а где низ.
Слава богу, до нижних ступеней я не долетел. Кто-то схватил меня за ноги железной хваткой и втащил назад. Вернувшись на прежнее место, я оказался неприятно удивлён, что моим спасителем был никто иной, как Рита. Негодяй и вправду оказался таким сильным, какого из себя вечно строил.
Раздался оглушительный хлопок, и у меня заложило уши. По крайней мере Хали-Гали всё ещё был жив и сопротивлялся. И в этот момент я понял, что если больной и кое-как ладивший с собственным телом Хали-Гали даже не думал сдаваться, то я тем более должен был продолжать бороться.
Под прикрытием Риты я пробился к нашим. Они выстроились вдоль стеночки и держали друг друга за руки, чтобы не потеряться в этой сумасшедшей толкотне. Лену они положили на бок и прижали к стене собственными ногами, соорудив что-то вроде живой ограды.
— Что будем делать? — проорал я, и, хотя расстояние между нами было не больше полутора метров, Глюкер кое-как меня услышал.
— Не знаю! — в панике визжал он. — Если двинем куда-нибудь, нас просто затопчут. Но тупо ждать тоже нельзя! Потому что, боюсь, когда толпа рассосётся, это будет значить только одно.
— Что всех сожрали крысы? — надрывая голосовые связки, предположил Рита.
— А ты быстро учишься! — одобрил толстый. — Для спортсмена.
— Пошёл ты! — очевидно, Рита понял шутку, но не оценил.
— Свет! — вдруг заголосили хором девчонки. — Да свет же, ну!
Мы задрали головы.
Два широких луча быстро ползли по стене верхнего этажа, а потом переместились на бушующее человеческое море.
Верхние ряды по-прежнему наседали и пытались протолкнуть впередиидущих, а ближе к центру — там, где столкнулись два потока беженцев, — вовсю кипела драка. Для размахивания кулаками места не оставалось, поэтому бились локтями, коленями и часто зубами. Кусались в смысле.
Я наблюдал за всем этим пару мгновений, а потом снова посмотрел наверх. Луч мазнул по головам ещё раз, а потом ударил по глазам, на миг ослепив меня.
— Они справились, — с облегчением выдохнул я. — Миха! Мишаня, мы тут!
Я принялся орать и размахивать руками у себя над головой, как будто Мишка мог пробиться сейчас сюда через всех этих людей и вытащить нас. Как будто высвобожденные мобильники могли дать ему для этого какие-нибудь суперсилы.
— Диман! Какого?.. — начал Мишка и осёкся.
Передо мной прямо на голову какого-то длинного пацана прыгнула уродливая тварь. Она вся была покрыта жёсткой бурой щетиной, а передние лапы больше всего напоминали передние хищные лапы-косы богомола. Морда чудовища, кажется, походила на крысу, но в тот момент я плохо её разглядел — тварь быстро отвернулась. А вот хвост наверняка был крысиный.
Второй луч, видимо от фонаря Киры, выхватил из темноты ещё одну такую же. Потом ещё.
Чудовища карабкались по кружевным перилам, которые запросто можно было использовать в качестве лестницы, и нападали на всех, до кого могли добраться.
Твари лезли снизу, что — слава богу — довольно быстро дошло до всех, кто оказался на этой лестнице.
Все, кто ещё был способен передвигать ноги, ломанулись наверх.
— Сваливаем! Быстро! — заорал Рита.
Он, уже больше не церемонясь, обхватил Лену под мышками за грудь и что есть мочи пошёл наверх. Плечами и локтями он расталкивал всех, кто оказывался на пути. Кажется, это давалось Рите не так чтобы очень легко, однако по крайней мере он продолжал идти.
Мы старались не отставать и по возможности держаться той просеки, которая на несколько секунд оставалась после Риты. Шли друг за другом.
— Закрывайте дверь! — орала какая-то девчонка лет пятнадцати-шестнадцати, когда мы с ребятами уже оказались на этаже травматологического отделения. И её совершенно не заботило, что за нами ещё куча народа. — Закройте чёртову дверь!
Рита уложил Лену на каталку, которая тут стояла прямо посреди коридора около процедурного кабинета. Новенькая к этому времени уже успела где-то разжиться подушкой и заботливо подоткнула её сестре под голову.
Мы валились с ног от усталости. Никогда, ни до, ни после той ночи, мне больше не приходилось так умотаться.
Нас колотило от всего пережитого. В какой-то момент страх быть затоптанными на той лестнице даже вытеснил потусторонний ужас от прорвавшихся к нам существ.
Мы расположились вокруг каталки в разных позах. Софа навалилась прямо на неё и тяжело отдувалась. Рита уселся с краю. Глюкер опёрся спиной на стену и съехал по ней на бетонный пол, где и остался сидеть. Соня стояла, привалившись плечом к дверному косяку процедурного. Я остался тут же — стоять рядом с Соней, уперевшись ладонями в колени.
— Наши все? — спросил Миха, водя лучом от фонарика нам по лицам. Мы жмурились, закрывались ладонями и нестройно отвечали, что мы тут.
— Нет! — воскликнул я, оглядевшись. — Хали-Гали! Он всё ещё там!
Мы посмотрели на дверь и обмерли.
Несколько ребят покрепче уже практически закрыли двери и держали их изо всех сил, чтобы не впустить остальных. Всех тех, кто ещё оставался на лестничной клетке.
Кого они бросили на съедение крысоподобным тварям.
Вот только они не знали, что вся больница поражена этой заразой и безопасного места нет нигде.
Мы втроём — я, Миха и, как ни странно, Рита — переглянулись, а потом, не сговариваясь, бросились к дверям. По пути мы успели прихватить с собой палки, а потом нас догнал Глюкер с бомбочками.
Уже у самого выхода нам пришлось немного поработать локтями, чтобы освободить проход. Миха с Ритой даже успели раздать нескольким особо резвым молодчикам пару «лещей», чтобы те малость поостыли.
— Вы с дуба рухнули! — голосил Глюкер, который в потасовке участия не принимал, но зато взял на себя функцию нашего, так сказать, рупора. — Там такие же ребята, как и вы! Ничем не хуже! Там наш друг, который, честно говоря, раз в сто лучше вас всех, полудурков! Уж он бы вас не бросил подыхать! Эй, Хали-Гали! Держись там,
