Александр Гракх - Паноптикум. Книга первая. Крах
Когда тело Императора, облачённое в парадную военную шинель, выпало из лимузина на дорожное покрытие площади, свита настолько опешила, что многие из присутствующих даже забыли стереть с лица заискивающие улыбки.
— Отец! — вскричала дочь Императора Луиза и первая бросилась к лимузину.
Внезапно вся свита пришла в движение и, подгоняемая стадным чувством, бросилась вслед за Луизой. Это был феерический забег к центру площади, в процессе которого некоторые члены свиты, расталкивая друг друга, пытались как можно скорее прийти на помощь. Окружив тело, свита начала создавать какую — то бесполезную суету вокруг тела Императора. Пользы, конечно, от этого было мало, но многие из них потом расскажут о том, что лично принимали участие в спасении августейшей особы.
— Разойдитесь, — прокричал Алан Филипс. — Николас, найдите доктора Грэма…
Растолкав руками собравшихся, Филипс, склонившись над Императором, пощупал пульс в надежде на то, что пришла пора писать некролог по «скоропостижно ушедшему государственному деятелю, который справедливо правил гражданами метрополии». Но пульс был. Раздосадованный этим обстоятельством, Филипс промолвил:
— Пульс слабый. Снимите с Императора шинель и положите его на спину. Необходимо сделать непрямой массаж сердца, пока не прибыл доктор. Кто-нибудь, принесите носилки из машины сопровождения!
Мужчины, находившиеся рядом, сняли с Мартина шинель, измазанную рвотой, и положили тело на подоспевшие носилки. Филипс вытер платком лицо и рот Императора, а затем принялся ритмично давить на грудь двумя руками. Эта процедура чередовалась с процедурой искусственного дыхания. Спустя пару минут, к телу протиснулись доктор Грэм и полковник Орокин, которые узнали о случившемся от Николаса Вайса. Когда полковник увидел, что Император начал кряхтеть, а его тело стало судорожно сокращаться в рвотных позывах, он, отодвинув Филипса, приказал перевернуть Императора на живот во избежание попадания рвотных масс в легкие. После того, как Императора стошнило, его на носилках отнесли внутрь развлекательного комплекса.
* * *«Чертов мальчишка, опять убежал…» — Император шел по лабиринту, судорожно пытаясь понять, куда делся этот ребёнок с корзинкой. Не понимая происходящего, Император почему-то твёрдо был уверен в том, что этот мальчишка знает ответы на многие вопросы. Лабиринт был увешан какими-то картинами, схемами, фотографиями. Их было так много, что ими были заклеены все поверхности стен и потолка. Они даже местами залазили друг на друга краями, отчего вся эта фантасмагория казалась некой бумажной чешуёй. Кое-где из стен торчали небольшие полки, на которых лежали различные вещи.
Мартина заинтересовала женская заколка для волос, сверкавшая в лучах неоновой подсветки на одной из полок. Подойдя к заколке, он прикоснулся левым указательным пальцем к камням, которые составляли узор в виде бабочки. Один красный камешек, который символизировал глаз бабочки, был утерян. «Одноглазая бабочка с различными оттенками синего, от тёмного до светло — голубого…» — Император хорошо помнил эту вещь. Когда ему было пятнадцать лет, он приобрёл эту заколку у одного ювелира…
Эту заколку он приобрёл для своей подруги Дженны, которая строила ему глазки в школе… Дженна тогда ему очень нравилась, и он, поднакопив денег подработкой в магазине отца, решился на дорогостоящий подарок. Приехав в центр Акрита, он прошёлся по ювелирным бутикам Центр — Плаза, но был очень разочарован ценами. Юный Мартин прикинул, что на те деньги, которые у него были, он бы мог приобрести только коробочку для украшения, которая сама по себе была ювелирной работы. Поняв, что с таким подарком ему ничего не светит, он решил поднакопить ещё денег, а потом уже приехать и потратиться как следует. Но на выходе из Центр— Плаза его подловил человек с дипломатом, который представился Людвигом.
— Ищите что-то особенное, молодой человек? — Людвиг внимательно посмотрел на Мартина.
— Ну — у — у… — начал неуверенно пятнадцатилетний Мартин.
— И не говорите, — перебил его Людвиг. — Я знаю, что вам нужно…
Людвиг отвёл Мартина в сторонку и усадил рядом с собой на скамейку, стоящую под ветвистым деревом. Раскрыв дипломат, он стал показывать ювелирные образцы, не забывая при этом нахваливать свой товар.
— Нет, — проговорил Мартин, разглядывая большой перстень в виде танка, — мне нужно что-нибудь для девушки…
— А — а — а — а, — протянул Людвиг, покачивая головой, — молодой человек ищет что-нибудь для дамы… Понимаю…
С этими словами Людвиг поднял пару полок вверх, показывая женские ювелирные украшения. Мартину все образцы показались не выразительными, не считая одного изделия.
— Сколько, — спросил Мартин, показывая на заколку в виде бабочки.
— Две тысячи, — невозмутимо произнёс Людвиг.
— Дорого…
— Дорого? — Людвиг с удивлением посмотрел на Мартина. — Может быть, вы не разбираетесь в камнях, но я вам скажу — это же вершина ювелирных дел! Может, вы, молодой человек, думаете, что это не алмазы и не рубины?
— Нет, — уверенно произнёс Мартин, — если бы это были те камни, о которых вы говорите, то заколка стоила бы тысяч тридцать, не меньше…
Людвиг с возмущением посмотрел по сторонам и ровным тоном утвердительно произнёс:
— Молодой человек, позвольте вам указать на то, что в силу возрастного фактора вы не понимаете, с кем имеете дело… Я дилер… Я работаю, минуя всех этих государственных паразитов, напрямую с потребителем. Камень, добытый на рудниках, по пути на рынки Акрита облагается таможенными пошлинами, косвенными и прямыми налогами, различными акцизами. Посещая Центр — Плаза, вы, молодой человек, переплачиваете… Очень переплачиваете… А я доставляю камень сюда, минуя всех этих нахлебников, понимаете? Да, я конфликтую с законом и имею дела с контрабандистами, но также можно сказать и о том, что я выполняю возложенную на меня миссию, позволяя молодым людям вроде вас слыть у девушек истинными джентльменами…
Последние слова попали точно в цель. Слова «девушки» и «джентльмен», склонили Мартина к покупке не меньше, чем история о Людвиге — городском Робин Гуде. Мартин не был глуп, однако у него был тот период, когда мужчины думают другим местом.
Конечно, это была фальшивка, у которой к тому же отвалился глаз, когда Мартин дарил заколку Дженне. Держа тогда в руках выпавший красный камешек, он почувствовал себя настолько неловко, что раскраснелся как помидор. Но Дженна вполне нормально восприняла этот казус и, взяв Мартина за руку, пошла с ним по парку, рассказывая историю о том, как её кот застрял в вентиляционной трубе…
Император, разглядывая вещь из далёкой молодости, даже подумал о том, что если бы он не встретил Людвига через полгода после покупки, он и Дженна могли бы пожениться, и его судьба сложилась бы совсем иначе… Но побои, нанесённые при встрече Людвигу, тянули на хороший срок, поэтому молодой Мартин, недолго думая, набрал телефон призывного пункта и через 72 часа уже стоял на плацу в полном обмундировании. Армия и военное дело очень увлекли Мартина, приведя его в итоге на вершину власти.
Император перестал поглаживать заколку и резко повернулся, услышав детский смех. Перед ним стоял маленький мальчик, держащий в руках картонную корзинку. Помахав Мартину рукой, мальчик скрылся за серой дверью лабиринта. Император, тяжело опираясь на трость, проследовал за ним. Оказавшись в совершенно пустой белой комнате, Император увидел маленького сорванца, стоящего в дальнем углу.
— Стой, малец, — произнёс Император, пристально смотря на мальчика, — я уже устал за тобой бегать, иначе…
— Иначе, что? Убьёшь меня? — спросил вдруг мальчик голосом взрослого человека. — Как своего годовалого сына?
Император поднял трость и направил её на мальчика. Лицо Мартина покраснело от злости, и он, плотно сжав зубы, прошипел:
— Кто ты?
— Оу, — произнёс мальчишка, артистично прикрываясь коробкой в виде корзинки, — ты старичок бы поменьше своей тростью размахивал, а то последние остатки твоего разума могут пострадать.
Перебежав в другой угол комнаты, мальчишка снова улыбчиво уставился на Императора. Тот, немного успокоившись, опустил трость и спокойным тоном произнёс:
— Что тебе известно о моём сыне?
— То, что и тебе…
— Тогда ты должен знать, что я не убивал моего Джонни…
— Нет, официально он просто исчез из вашего гарнизона. Расследование зашло в тупик, у семьи горе, траур, переживания сослуживцев — всё в лучших тонах хорошего детективного романа… Но… Может, продолжишь, старичок?
Император тяжело вздохнул и опустился на пол, опираясь на трость.
— Джонни был желанным ребёнком, — задумчиво начал свой рассказ Мартин, — которого моя жена Элис не выпускала из рук. Мы считали дни до его первого года. Мой Джонни был лучшим ребёнком на всём белом свете… Всё казалось таким прекрасным, я ждал повышение по службе, а моя жена нянчилась с сыном. Это была какая — то сказка, которая рухнула, когда Джонни исполнился один год… Когда у него начались эти проклятые мутации в паху, я был в шоке. Я понимал, что Джонни попадает под «Акт о чистоте человеческой расы», а мы с супругой должны были уведомить об этом службу идентификации личности… Но я не смог… Я не смог этого сделать и, согласовав свои действия с Элис, незаметно перевёз младенца в глухую деревушку, расположенную в болотах западной Амазонки. Там я отдал Джонни в семью местных и заплатил им золотом за то, чтобы они хорошо позаботились о моём сыне…
