Александр Колин - Комедия убийств. Книга 2
Становилось понятно, что «бывает по пьяному делу» тетка знает не понаслышке.
— Угу. А давно?
— Да с неделю уж считай. — В результате дальнейшего допроса майор выяснил, что Огюст убил собутыльника — хорош mon frère и ami сердечный — в день «торжественного» закрытия «Форы» или на следующий. — …А сегодня и вернулся, наверно, совесть заела, — вещала словоохотливая гражданка. — Тут я, — добавила она с гордостью, — и позвонила. Они и взяли его. Я по телевизёру глядела, как показывали, будто они возвращаются туда, где убивали…
— Ну да, ну да, — кивнул Валентин и пошел дальше.
Наконец-то ему повезло: во дворе дома, где жила Ирина, он увидел двух мальчиков, одного из которых немедленно узнал. Однако не успел Валентин сделать шаг в направлении ребят, как услышал нетерпеливое: «Славик!», «Слава!» и совсем уже нервное: «Славка! Иди же скорей!»
Кричала невысокая женщина, стоявшая рядом с такси. Мальчик перебежал улицу перед самым носом длинного и нудного, как жизнь батарейки «Энерджайзер», рефрижератора.
— Климов! — закричал майор, бросаясь к желтому «москвичу». — Санька! Сашка!
Проклятый рефрижератор тащился ужасно медленно, следом за ним проехала еще одна машина, так что, когда Валентин выбежал на дорогу, автомобиль, увозивший Климова в неизвестном направлении, уже сворачивал за угол.
Не помня себя, Богданов, подобно героям крутых американских боевиков, готовых, преследуя преступника, удирающего в шикарном авто, без одышки пробежать десяток-другой миль, помчался за «москвичом». Уже за поворотом майор понял, что долго не протянет.
«Только бы добежать до Тверской! — стучало в висках у Богданова. — Там поймаю тачку! Только бы не потерять их!»
Славик, ужасно довольный тем, что его везут на машине (жалко, что не до самого Кашина, ну хоть до вокзала, все равно здорово!), крутил головой во все стороны. Оглянувшись уже перед Тверской, которую его мама почему-то называла улицей Горького, он задержал внимание на том, что происходило позади.
— Ma, ма! — не то с удивлением, не то с восторгом воскликнул он, толкая смевшую рядом Иру. — Смотри, дядька бежит! — Ирина, которая собиралась было прочитать сыну нотацию за не слишком приличное поведение в общественном месте, нехотя повернулась и… — А я его знаю! — еще-громче закричал мальчик. — Он приходил к нам, когда тебя не было. Он, наверное, шпион? Все выспрашивал, вынюхивал, такой хитрый… Дядя Саша!
— Ну что, малыш?
— Смотри!.. Эх! Все… — сокрушенно вздохнул Славик.
Как раз в тот момент, когда Александр откликнулся на призыв мальчика, водитель такси выехал на Тверскую и сразу же перестроился во второй ряд.
— Сука!!! — завопил Богданов, выбежав на «брод». Желтый «москвич» почти скрылся из виду. — Да что за невезуха?!
Он начал голосовать, но едва поднял руку, как тут же опустил ее: пистолет чуть не вывалился из-за пояса на асфальт, пришлось поправить его. Не успел Валентин вновь броситься на поиски такси, как сзади заскрипели тормоза. Он резко обернулся.
— Ой, Валечка! Ты так бежал… — Дверца «семерки» распахнулась. — А я у Дома кино стояла… Мне какие-то ребята выехать помогли…
Едва они свернули на Тверскую, как майору пришлось осознать всю глубину своего заблуждения; пускать подругу за руль было просто преступлением. Спасибо водителям окружающих машин, мастерства которых хватало, чтобы увертываться от… пассажей «семерки». Одному Богу известно, каким образом удалось Зинаиде никого не угробить и самой остаться целой и невредимой. Видимо, у институтского дружка оставалось немного времени на обучение своей пассии вождению.
«На первом же светофоре пересяду!» — клялся себе Богданов, когда очередной участник движения, не чуя мчавшейся к нему смерти о четырех колесах, слишком поздно спохватывался. На следующем светофоре? Это здорово, только до него еще надо доехать, не потеряв при этом из виду желтый «москвич».
— В левый ряд! В левый!
«Москвич» свернул на Садовое кольцо.
— Поворотних! Поворотних кто включать будет?! — орал майор, понимая, что делает это напрасно, — Зинаида только больше пугалась и суетилась.
Машина без всякого предупреждения повернула влево.
— Твою мать! Щас же остановят!
По всему видно, мадам Фортуне, в лице постового, понравилась красивая водительша. Пронесло. Пересесть за руль «семерки» Валентину удалось только на Сухаревской площади, когда поток, двигавшийся по Садовому кольцу, вынужден был приостановиться, давая дорогу автомобильному ручью со Сретенки. «Москвич» же успел проскочить на зеленый.
Ждать пришлось целую вечность, но вот, наконец, разрешающий сигнал светофора вспыхнул вновь, Богданов рванул вперед так, что покрышки «жигулей» запели жалобную песню. Однако, как ни гнал он, такси исчезло бесследно.
«Куда они поехали? — задавался майор вопросом. — У мальчика была сумка. Может, на вокзал?»
Желтое такси, скрывавшееся из виду за ехавшим позади панелевозом, перестроилось в крайний левый ряд и свернуло к Курскому вокзалу. Майор повторил маневр в лучших традициях своей подружки.
— Ай! — воскликнула она.
— Все в порядке, малышка, не беспокойся, все как надо.
Все в порядке?
Из остановившегося впереди такси вышла… дама с собачкой — такой противный пудель. Богданов, вообще собак любивший, в тот момент ненавидел данную породу до глубины души.
— Что?! Где?! — завопил майор, тараща глаза, переводя бешеный взгляд с дамы на «москвич», с «москвича» на подругу. — Что такое?!
— Что-то не так, Валечка?
— А-а-а?..
Никто больше из такси не появился. Поравнявшись с машиной, майор убедился, что она пуста. Все рухнуло, но Валентин повел себя на удивление спокойно.
— Значит, три вокзала, — сказал он. — Но вот какой из них? Черт их дери! Это же дотемна проходишь и ни черта никого не найдешь. Так проколоться. Таких «москвичей», наверное, штуки три пока на всю Москву!
Майор посмотрел на Зинаиду, та молчала.
«Сыграем в игру», — решил Валентин и спросил:
— Ты бы куда поехать хотела?
— Прямо сейчас?
— Вообще. Но только у нас, в России.
— В Палангу! — выпалила Зинаида, недолго думая. — Там так- клево, мы с папой и мамой были в восемьдесят восьмом году!..
— Е…лки-палки! Я же сказал, в России!
— Ну, тогда… — Зина вздохнула. — Тогда в Петербург, мы там тоже были еще раньше в восемьдесят седьмом, с классом ездили. Ленка пирожных тухлых объелась…
— Отлично! — оборвал ее Валентин. — Едем на вокзал!
— Вау!!! — Зина захлопала в ладоши. — Прямо сейчас? Классно!
— На вокзал, а не в Ленинград, — уточнил Валентин и, увидев, как радость прямо на глазах сползла с личика девушки, спросил: — А сколько тебе лет тогда было?
— Тринадцать, — ответила она. — Нас с Ленкой в шесть в школу отдали.
— А сейчас тебе сколько? — не желая утруждать себя подсчетами, поинтересовался Валентин.
— Двадцать два… Будет через два месяца…
Дальнейший путь до Комсомольской площади они проделали молча и, что самое отрадное, без приключений. Хоть пять минут прожили спокойно.
Внаглую закатившись между зданиями Ярославского и Ленинградского вокзалов, Богданов заглушил двигатель и строго сказал подруге:
— Сиди тут и жди.
— Мы в Питер не поедем? — с грустью проговорила она в ответ. — Там так клево.
— Потом… — Майор вытащил из бумажника пятидесятитысячную купюру и, протянув ее Зинаиде, сказал: — Тут стоять нельзя, если мент подойдет — скажи, что хозяин ушел, пусть берет штраф и катится отсюда.
— А ты скоро?
Вопрос показался Богданову идиотским, однако он сдержался и ответил спокойно:
— Не от меня зависит.
Прошло полчаса или больше. Валентин, поначалу резво обежавший здание Ленинградского вокзала и прилегающую территорию, отправился на обследование его соседа. Ярославский вокзал, образно говоря, обнулял шансы Богданова на этой стороне площади. Его не покидало ощущение, что, шлюпкой болтаясь в людском море, заглядывая под крыши перронов Ярославского вокзала, тянул он пустышку.
«Так где же? Идти на Казанский? — спросил себя майор. Именно оттуда начиналась дорога в родной город. — Иди, Валя, иди. Бери билет и дуй прямо сейчас нах Остен… Ну уж нет!»
Переходить площадь Богданов не стал.
В надежде, что друг еще не уехал, майор вышел к электричкам. Около перронов стояло несколько поездов, один из которых — битком набитый — отправлялся через пять минут в Тверь.
Богданов двинулся по перрону, заглядывая в окна вагонов. Последние пассажиры бегом спешили занять места, двое из них чуть не сбили майора с ног. Благодаря им он столкнулся лоб в лоб с каким-то долговязым мечтателем, «считателем ворон».
Тот блаженно улыбнулся и пробормотал «извините», но продолжал по инерции напирать на Богданова, видимо считая, что уступить должен последний. Майор, которого придурковатый тип порядком разозлил, не сдавался, и долговязый начал «обтекать» препятствие. И в этот момент Валентин почувствовал, что что-то не так. Привычная тяжесть на животе исчезла. Не мешкая ни секунды, Богданов схватил типа за руки. Тому не хватило буквально доли секунды, чтобы убрать в карман украденный ТТ. Валентин резко рванул вниз запястья «мечтателя», пистолет упал на асфальт перрона. Богданов оттолкнул щипача, но поднять оружие не успел: неведомо откуда взявшийся вертлявый типик буквально, как корова языком, слямзил ТТ.
