Харлан Кобен - Пропащий

– Ты что, пернул? – спросил Крест.

Я молча посмотрел на него.

– Ладно, ладно, шучу.

Мы вошли в здание. Каждый из братьев Мюллер тянул на сотню миллионов долларов, что не мешало им довольствоваться крошечным общим офисом, отгороженным в центре огромного склада, похожего на ангар. Их рабочие столы, стоящие впритык друг к другу, и простые деревянные стулья были, казалось, куплены на распродаже по случаю закрытия начальной школы. По-видимому, здесь никто и слыхом не слыхивал об эргономике. Я не увидел ни компьютера, ни факса, ни ксерокса – лишь столы, два высоких шкафа с картотекой и два телефона. Стены офиса были стеклянными – братьям, очевидно, нравилось смотреть на ящики с товаром и автопогрузчики, а любопытных взглядов они не боялись.

Чрезвычайно похожие друг на друга, одевались они тоже одинаково – в рабочие брюки и рубашки. Пуговицы рубашек были расстегнуты почти до пупа, и наружу торчали пучки седых волос, похожих на стальную проволоку. Завидев Креста, братья поднялись со своих стульев и расплылись в улыбке.

– Вы, должно быть, учитель мисс Сонай, гуру Крест…

Крест ответил спокойным кивком головы, достойным великого мудреца.

Оба Мюллера бросились пожимать ему руку. Я бы не удивился, если бы они встали на колени.

– Мы получили пленки еще вчера, – сказал тот, что повыше, явно надеясь на одобрение.

Крест удостоил его еще одним кивком. Нас повели вдоль ангара по бетонному полу. Вокруг шумели моторы, огромные стальные двери открывались и закрывались, в нескольких местах шла погрузка товара. По пути братья пару раз останавливались, здороваясь за руку с рабочими.

Мы вошли в комнату без окон. На столе стояла кофеварка. В углу, на металлической тележке, нас уже ждал видеоплеер и телевизор с антенной. Такие я в последний раз видел, когда учился в начальной школе.

Один из Мюллеров включил телевизор. Экран покрылся серой рябью. Он вставил кассету.

– Тут записано примерно двенадцать часов. Вы говорили, что нужный вам человек вошел в магазин около трех?

– Так нам сказали, – кивнул Крест.

– Сейчас здесь два сорок пять. Пленка движется довольно быстро, потому что камера фиксирует изображение лишь каждые три секунды. Да, быстрая перемотка не работает, прошу прощения. Пульта управления тоже нет, так что пользуйтесь кнопкой воспроизведения – вот она. Мы не будем мешать. Чувствуйте себя как дома.

– Нам может понадобиться эта кассета.

– Нет проблем. Мы можем сделать копию.

– Спасибо.

Один из братьев пожал Кресту руку. Другой – вы не поверите! – отвесил поклон. И вот мы наконец остались одни. Я подошел к плееру и нажал кнопку. Рябь на экране исчезла, шум тоже. Я покрутил ручку громкости, но звука, конечно, не было. Изображение было черно-белое. Внизу экрана шли цифры, показывавшие время. За кассовым аппаратом сидела длинноволосая блондинка. От ее судорожных, резких движений, вызванных дискретностью съемки, кружилась голова.

– Как мы узнаем Оуэна Энфилда? – спросил Крест.

– Нам нужен сорокалетний мужчина с короткой стрижкой.

Глядя на экран, я понял, что наша задача будет легче, чем могло бы показаться. Большинство покупателей были пожилыми людьми в костюмах для гольфа. По-видимому, в Стоунпойнте по большей части селились пенсионеры. Надо бы уточнить у Ивонн Стерно…

Мы заметили его в 3.08.15. Во всяком случае, увидели со спины. Он был в шортах и рубашке с короткими рукавами. Коротко стриженный, хотя лица мы не видели. Мужчина прошел мимо кассы и завернул в проход. Мы ждали. В 3.09.24 возможный Оуэн Энфилд вышел из-за угла, направляясь назад, к блондинке за кассой. В руках он нес двухлитровую бутылку, похоже, с молоком, и буханку хлеба. Я держал руку наготове, чтобы остановить запись и получше его разглядеть.

Но в этом не было необходимости.

Вандейковская бородка, конечно, могла ввести в заблуждение. Так же, как и короткая военная стрижка и седина. Если бы я увидел эту запись случайно или прошел мимо него в толпе, то мог бы и не узнать. Но я был готов и сосредоточен. И поэтому ошибиться не мог. Я узнал.

3.09.51 – я нажал кнопку.

Все сомнения отпали. Я застыл на месте, не зная, радоваться или плакать. Крест уже не смотрел на экран – он смотрел на меня. Я кивнул, подтверждая то, о чем он уже догадывался.

Оуэном Энфилдом был мой брат Кен.

Глава 40

– Мистер Макгуэйн?

– Да.

– К вам Джошуа Форд и Реймонд Кромвелл.

Джошуа Форд был главным компаньоном фирмы «Стенфорд, Каммингс и Форд», в которой работало более трехсот юристов. Реймонд Кромвелл, скорее всего, лишь его подчиненный, выполняющий обязанности секретаря. Филипп Макгуэйн видел на экране монитора обоих. Высокий, атлетического сложения, Форд прославился своей жесткостью, злобностью и агрессивностью. Подкрепляя свою репутацию, он то и дело угрожающе выпячивал челюсть. Будто что-то жевал – то ли сигару, то ли человеческую ногу. Кромвелл выглядел полной ему противоположностью – молодой, изящный, ухоженный, с нежной, почти женской кожей.

Макгуэйн взглянул на Призрака. Тот улыбнулся в ответ – от его улыбки пробирала дрожь. И Макгуэйн в который раз усомнился в целесообразности своего решения. Стоило ли привлекать Асселту? Ладно, Призрак ведь тоже заинтересован в этом деле.

Кроме того, он знает свое дело.

Не в силах отвести взгляд от жуткой улыбки Асселты, Макгуэйн распорядился:

– Проводите только мистера Форда. Пусть мистер Кромвелл подождет в приемной. И проследите, чтобы ему было удобно.

– Хорошо, мистер Макгуэйн.

Макгуэйн долго думал, как поступить. Он не был сторонником насилия ради насилия. Но не задумывался прибегать к силе, если это было необходимо. В конце концов, насилие лишь средство для достижения цели. Призрак прав насчет атеиста, припертого к стенке. Мы всего лишь животные, немногим сложнее амебы. И существуем, только пока живем. Что за мания величия – воображать, будто мы выше смерти и можем каким-то образом обмануть ее! В жизни – да, мы особенные, мы правим миром. Потому что сильнее и беспощаднее других. Но после смерти… Считать, что Бог как-то выделяет нас, что можно заслужить его милость, пресмыкаясь перед ним… Да это просто сказочка, придуманная сильными мира сего, чтобы держать всех остальных в узде!

Призрак двинулся к двери.

Преимущества надо добиваться любой ценой. Макгуэйн нередко пользовался средствами, которые большинство считает запретными. К примеру, считалось, что нельзя убивать федералов, прокуроров и полицейских. Ему приходилось – и тех, и других, и третьих. Опять же, говорят, что не стоит трогать заметных людей или тех, кто имеет связи. Потому что они могут причинить неприятности. Макгуэйн сомневался и в этом.

Когда Джошуа Форд открыл дверь, Призрак уже был наготове. В руке он держал стальной прут длиной с бейсбольную биту, который мог пружинить и бил со страшной силой, раскалывая череп, как яичную скорлупу.

Джошуа Форд вошел размашистой походкой богатого человека.

– Мистер Макгуэйн…

– Мистер Форд… – улыбнулся в ответ Макгуэйн.

Почувствовав, что справа кто-то есть, Форд повернулся, привычно протягивая руку. Глаза Призрака были пусты. Он прицелился и резко хлестнул Форда прутом по ноге. Тот вскрикнул и упал. Призрак ударил снова, на этот раз по правому плечу. Рука повисла, как плеть. Еще удар – по ребрам. Что-то хрустнуло. Форд судорожно сжался, став похожим на бесформенный ком.

– Где он? – спокойно спросил Макгуэйн с другого конца комнаты.

– Кто? – задыхаясь, прохрипел Форд.

Это было ошибкой. Призрак размахнулся и ударил по лодыжке. Форд пронзительно взвыл. Макгуэйн обернулся и взглянул на монитор: Кромвелл спокойно сидел в приемной, он ничего не слышал.

Никто ничего не слышал.

Призрак снова ударил Форда по лодыжке, по тому же месту. Звук был такой, будто грузовик переехал пустую бутылку. Юрист поднял руку, моля о пощаде.

На основании многолетней практики Макгуэйн знал, что бить лучше до того, как допрашиваешь. Большинство людей, когда им угрожают, начинают болтать, чтобы выкрутиться. В особенности те, кто привык зарабатывать своим языком. Они изворачиваются, лгут, в лучшем случае ограничиваются полуправдой. Полагая, что оппонент мыслит рационально, они надеются как-то договориться с ним.

Их следует избавить от этой иллюзии.

Животный страх, сопровождающий внезапную боль, действует на психику разрушающе. Рациональное мышление, то, что называют интеллектом цивилизованного человека, рассеивается как туман, и остается лишь первобытное существо. Для которого главное – избежать боли.

Призрак взглянул на Макгуэйна. Тот кивнул. Асселта отступил назад и дал ему приблизиться.

– Он задержался в Лас-Вегасе, – объяснил Макгуэйн. – Это была его ошибка. Там он заехал к врачу. Мы проверили все ближайшие телефоны-автоматы и обнаружили только один интересный звонок в интересующее нас время. Звонили вам, мистер Форд. На всякий случай, я приказал проследить за вашим офисом. Вчера у вас были федералы. Как видите, все сходится. Кену нужен адвокат – опытный, независимый и не связанный со мной. То есть вы.