Бентли Литтл - Возвращение
Кусты становились гуще, и Эрик замедлил шаг, потом остановился, вглядываясь между двух высоких чайных кустов в заросли камыша на краю пруда. Тропинка шла под уклон и сворачивала вправо. Впереди он не видел ничего, даже отдаленно напоминавшего бамбук, и уже собирался повернуть назад, к развилке, которую недавно прошел, как вдруг заметил…
Ноги.
В кустах лежало тело — из-под густой, склонившейся к самой земле ветки торчали короткие ноги в маленьких теннисных туфлях. Эрик остановился и замер, пытаясь уловить какое-то движение. Ничего не увидев и не услышав, он осторожно шагнул вперед и приподнял ветку.
Мальчика лет четырех или пяти убили и бросили тут в неуклюжей попытке спрятать тело. На ребенке были обрезанные джинсы и желтая безрукавка с изображением куклы Элмо. Эрик увидел следы от веревки на шее и выпученные глаза на распухшем лице — жертву явно задушили. У ребенка отсутствовали пальцы; их отрезали.
Удивился Эрик не тому, что тело мальчика бросили здесь, а что его не раздели. Разве убийцы маленьких детей не извращенцы?
Он наклонился, чтобы тщательнее осмотреть тело, хотя сам не знал, что рассчитывает найти. Ужас он не чувствовал, только странное любопытство. Несмотря на отрезанные пальцы, крови на земле не было, но полоска белой засохшей слюны на пухлой щеке мальчика вела к солоноватой лужице на крупном листе.
Эрик вдруг почувствовал голод. В животе заурчало. Кто-то жарит мясо? Приятный запах…
Мальчик.
Эрик нахмурился, потом наклонился ниже и понюхал кожу детской руки. Запах… как у курицы.
Он не отказался бы от жареной курицы. Мастеря и испытывая дротик, Эрик совсем забыл о ланче. Теперь он так проголодался, что был готов зажарить и съесть мальчика.
Зажарить мальчика…
Эрик ущипнул руку ребенка, почувствовал мясо под кожей.
Почему бы его не зажарить?
В этой логике есть что-то неправильное, подумал Эрик, но не мог вспомнить что. Жалкие сомнения подавил приступ голода, ставший почти невыносимым. Проклятье! Он умирает от голода! Эрик не помнил, чтобы ему когда-либо в жизни так хотелось есть. Он стоял, оглядываясь на тропу и прислушиваясь. Парк по-прежнему был пуст.
Поспешно, боясь передумать, Эрик присел на корточки и поднял тело. Мальчик оказался тяжелее, чем он думал, и ему с трудом удалось выпрямиться. Он не хотел нести ребенка на руках, не хотел смотреть в эти выпученные глаза и поэтому закинул тело на плечо, придерживая за ноги. Рубашка промокла, но Эрику было все равно — он быстро шел назад по той же тропинке, вдыхая сладкий запах свежей плоти.
Дома он раздел мальчика, вымыл из шланга на заднем дворе и обработал, потыкав вилкой и полив соусом для барбекю.
Гриль «Вебер» оказался маловат, но у Эрика имелось барбекю в форме бочки, самодельное сооружение, оставленное предыдущим хозяином дома. Он выволок барбекю из затянутого паутиной дальнего угла сарая, примыкавшего к забору, и установил в центре заднего двора. Потом вычистил веником, наполнил древесным углем, бросил несколько сухих веток, плеснул жидкости для розжига и поднес спичку.
Час спустя угли были готовы. Мальчик мариновался на столе в патио; Эрик взял его за руку и за ногу и положил на гриль, с удовлетворением слушая шипящие звуки. Волосы ребенка вспыхнули.
Он стоял рядом с барбекю и смотрел.
Черт возьми, запах приятный.
Переворачивать будет трудно, подумал Эрик, но в гараже есть пара старых асбестовых перчаток. С их помощью он приподнял тело и неловко перевернул. Глаза мальчика уже расплавились, почернели и больше не смотрели на него. Черные горизонтальные полосы от решетки гриля пересекали то, что было лицом, придавая ему вид стейка необычной формы, и Эрик подумал, что это вполне мог быть поросенок.
Длинный поросенок, подумал он. И хихикнул.
Ему пришлось еще два раза надевать перчатки, чтобы удостовериться, что все прожарилось, но не подгорело. Решив, что все готово, он взял вилку, отковырнул кусочек от бедра, подул на дымящееся мясо, положил в рот и принялся жевать.
Сочное.
Вкусное.
Продолжая жевать, он прошел в кухню и вернулся с разделочным ножом. Затем посмотрел на коричневое тело и улыбнулся.
Кушать подано.
IVКэмерон проснулся рано с ощущением беды.
Он не знал, откуда у него эта уверенность, но перед тем, как выйти из комнаты, он полностью оделся — штаны, рубашка, носки и ботинки, — а не бросился на кухню босиком и в пижаме, как делал всегда. Он хотел быть готовым, если придется бежать из дома. На всякий случай.
Из кухни доносились голоса родителей, но когда Кэмерон вошел, там никого не было. На термосалфетках стояли пустые тарелки и стаканы, а в центре стола — колечки для завтрака, молоко и апельсиновый сок, но мама и папа куда-то пропали. Он пошел в гостиную — осторожно, готовый ко всему.
— Мама? — нерешительно окликнул Кэмерон. — Папа?
Тут тоже никого. Ни в гостиной, ни в спальне, ни в двух ванных комнатах, ни в гараже. Он открыл раздвижную стеклянную дверь, вышел на улицу и проверил двор вокруг дома, спереди, сзади и сбоку. Ничего. Машины на месте, но родителей не было, и Кэмерон остановился на лужайке перед домом, размышляя, что же ему делать. Пойти к соседям, позвонить в полицию?
Он перешел дорогу и направился к дому Джея.
Родители Джея ему помогут. Больше надеяться не на кого. Мистер Грин, миссис Дилби, мистер Финч и все остальные жители их квартала как будто изменились после смерти отца Стю. Стали какими-то странными, враждебными, словно винили Джея за поведение его собаки, а Кэмерона — за то, что он с ним дружит. Но семья Джея оставалась нормальной, и Кэмерон знал, что они наверняка помогут ему найти родителей.
Он поднялся на тротуар, пересек лужайку, посмотрел на дом и замедлил шаг.
Входная дверь была открыта.
Распахнута настежь.
Это ничего не означало. Медведя больше нет, и можно не волноваться, что собака убежит. Нет никакой причины обязательно закрывать дверь. Может, Джей заносил покупки в дом, обе руки у него были заняты, и он не мог закрыть за собой дверь? Сейчас выскочит и закроет…
Заносил покупки? В семь утра?
Кэмерон осторожно приблизился к двери и заглянул внутрь. В доме было темно и тихо.
Ему не хотелось входить, но он чувствовал, что должен, и поэтому, задержав дыхание, переступил порог. Абсолютная тишина — ни гудения холодильника, ни вздохов труб в туалете, — и когда Кэмерон, наконец, выдохнул, этот звук показался ему громким, как выстрел.
Здравый смысл подсказывал, что нужно позвать Джея, а если ответа не будет, бежать со всех ног, но он молчал и продолжал медленно красться по дому. Ботинки скрипели на лакированном полу прихожей. Чем дальше, тем становилось темнее. Дверь за его спиной оставалась открытой, но шторы были задернуты, а весь свет выключен. Кэмерон пробрался в полутемную гостиную.
Мама Джея была образцовой хозяйкой, и комната выглядела безукоризненно чистой. Но когда он посмотрел на кухню, то увидел тени среди теней, участки, которые даже с задернутыми шторами не могли быть такими темными. Кэмерон отвернулся — туда он идти не хотел.
Собравшись с духом, он торопливо пересек полутемную гостиную и вышел в коридор, ведущий в ванные комнаты и спальни. Нужно быстро там все осмотреть, и если он никого не найдет, то вернется домой и позвонит в службу спасения.
Кэмерон просунул голову в комнату Джея, никого там не увидел, проверил первую ванную, затем перешагнул порог спальни родителей Джея…
И остановился.
Он стоял на кровати — волосы торчком, руки согнуты в локтях и чуть вытянуты вперед, словно он собирается поймать мяч. Совершенно неподвижный, как статуя, — но не статуя. Глаза у него были глубоко посажены и слишком темные, чтобы отчетливо выделяться на затененном лице, но Кэмерон знал, что они смотрят на него.
То же самое существо, которое он видел в тот день во дворе.
Монстр Моголлона.
Нет. Это не Монстр Моголлона. Кэмерон чувствовал, что это существо, кем бы оно ни было, гораздо опаснее, гораздо страшнее, чем просто клон снежного человека из той легенды, которую рассказывали в скаутском лагере.
На матрасе, где стояла фигура, не было вмятины, на аккуратно сложенном постельном белье — ни морщинки. Существо казалось невесомым. Воздух опять стал плотным и тягучим. Только в этот раз Кэмерон мог видеть монстра. И мог двигаться. Он медленно попятился, потом побежал по коридору. У родителей Джея был фотоаппарат «Полароид». Они с Джеем однажды брали его, чтобы сфотографировать Стю, плававшего в нижнем белье, и Кэмерон знал, что фотоаппарат лежит в кладовке рядом с дверью. Он бросился туда, молясь, чтобы там была пленка, а существо на кровати…
монстр
…не сбежало. Кэмерон хотел сделать снимок, чтобы потом доказать, что он не лжет и не сошел с ума.
