Майкл Бирнс - Святая кровь
Отказываясь отвечать, он мотал головой.
— У меня есть право знать это.
Он опять покачал головой.
— Господи, но это же глупо, — буркнула Шарлотта.
Парень вскинул на нее широко распахнутые глаза.
— Не говорите так, — вполголоса сказал он, веко его трепетало. — Нельзя поминать имя Господа всуе.
«Да он, похоже, дурачит меня».
— Что-то не припомню, чтобы Бог одобрял киднеппинг, — парировала Шарлотта. — Зачем я здесь? — резко повторила она свой вопрос.
Он явно струсил и опустил глаза на свои ладони. Лента уже была свернута в плотный квадратик, обкусанными ногтями мальчишка щипал ее истрепанные концы. С большой неохотой он проронил лишь одно слово.
— Кости…
Пораженная, Шарлотта на мгновение застыла. А вот сейчас надо было прикинуться дурочкой:
— Какие кости?
Лицо юноши напряглось, когда он поднял на нее уверенный взгляд.
— Кости мессии. Вы имели к ним отношение. И знаете, где они. Их необходимо вернуть. Вам не следовало трогать их, — холодно добавил он.
Шарлотта не отвечала.
Парень снова замотал головой. Он все мотал и мотал своей чертовой головой. Ее отчаяние продолжало стремительно разрастаться.
— Послушайте, я не знаю, кто вы, но вы должны мне помочь. Все это одна большая ошибка. Я не знаю, где находятся кости.
— Джошуа! — рявкнул кто-то с порога.
От неожиданности оба, и Шарлотта и юноша, одновременно подскочили на месте.
Пожилая женщина средней комплекции с суровым лицом, в парике и длинном, до лодыжек, платье ворвалась в комнату.
— Ты что ж это вытворяешь! — взревела женщина, схватив юношу за запястье и сжав с такой силой, что кончики ее пальцев побелели.
— Ой… Больно, мама, — охнул парень.
— Если твой отец когда-нибудь услышит, что ты сейчас сказал… — строго предупредила она.
«Мама? Отец?»
Шарлотта едва верила происходящему на ее глазах. Это что — семейный бизнес? Ничего себе…
Озлобленный взгляд женщины переметнулся на Шарлотту.
— А вам теперь лучше помалкивать.
Чувствуя, что женщина не имеет отношения к происходящему — судя по ее неуверенному тону, учащенному дыханию и виноватым глазам, — Шарлотта кивнула и закрыла рот.
Мать схватилась за ручки каталки и вывезла потирающего красные отметины на запястье сына в коридор. Затем вернулась и принялась вышагивать по комнате перед креслом Шарлотты, сжимая и разжимая руки.
— Я развяжу вам руки и ноги, — пообещала женщина. — Только зарубите себе на носу: если попытаетесь бежать, они убьют вас.
Она показала глазами на коридор.
— Я поняла, — спокойно ответила Шарлотта, только теперь разглядев, как напугана была женщина.
С полки за спиной Шарлотты мать достала ножницы и принялась срезать ленту.
— Послушайте, что я вам скажу. Это все очень серьезно — то, что происходит с вами. И со всеми. Я принесу вам еду, питье. Он скоро спустится, будет говорить с вами.
— Кто?
— Мой муж.
52
«Боже, какое счастье, что она срезала путы!» — думала Шарлотта, не считая, однако, себя в большом долгу перед женщиной, принимавшей участие в ее похищении.
К счастью, та сдержала слово и принесла ей еду и питье, хотя еда состояла в основном из мацы[104] и размякшего, кашицеобразного сыра, который непременно выведет из строя ее кишечник.
Но это не самое страшное, решила она, принимая во внимание то, что роль «уборной» здесь выполняло железное ведро в углу, в зоне видимости камеры наблюдения.
Звук поворачиваемого в замке ключа взорвал мертвую тишину комнаты. Шарлотта выпрямилась в тот момент, когда отворилась дверь.
Мрачный ортодоксальный еврей вошел в комнату с таким видом, будто явился прямо из манхэттенского Даймонд дистрикта,[105] куда они с Эваном всего лишь два месяца назад рискнули отправиться после съезда фармацевтов и отважились посмотреть на выложенные в витринах обручальные кольца.
— Доктор Шарлотта Хеннеси, — осуждающе проговорил раввин, устроившись рядом с ней на складном стуле.
Поза, в которой он уселся, сразу же разозлила Шарлотту: плечи отведены назад, подбородок задран так, будто он только что истребовал себе право на трон.
Ее нежелание реагировать вызвало ухмылку на его лице.
— Буду краток. Ваши с Ватиканом силовые методы доставили мне большие трудности. То, что они украли, принадлежит мне и этому народу…
— Какому народу?
— Народу Израиля, разумеется.
— Израиля?
На пару секунд Шарлотта потеряла дар речи.
— Я не знала, что…
Но он поднял руку, дав сигнал замолчать, и покачал головой.
— Мы восстановили информацию с вашего лэптопа. Я все просмотрел. Так что давайте, не будем терять время на игры. Вы свидетель многих событий, доктор Хеннеси. Событий поистине удивительных. Самым впечатляющим была ваша презентация в «Power Point». Но как же мало вы знаете, дитя мое. Мощи те были не простыми костями, которые вы так бесцеремонно извлекли из оссуария. С другой стороны, вам это известно лучше, чем кому-либо. Должен признать, что даже я с изумлением узнал о физиологических секретах, которыми обладал Иешуа. Да и вы, генетик, наверняка были крайне удивлены.
Шарлотта промолчала: ответ был и так очевиден.
Она крепко прижала руки к груди. Может, этот ненормальный охотится за кодами ДНК, за формулой волшебной сыворотки? Ведь ее коммерческий потенциал неисчислим. А в руках неразборчивого в средствах авантюриста…
Знать хотя бы, что двигало этим человеком.
И тут она с удивлением отметила, что на лице хасида отразилось нечто странное. Восхищение? Его сдержанно-настороженная поза — скрещенные руки, как бы для защиты поднятые к груди, крепко прижаты, плечи чуть опущены — выражала уязвимость.
— Вы обрели дар. С вашей стороны это было критическим упущением.
— Дар? О чем вы?
— Оставьте, доктор Хеннеси. Я куда смышленей, чем вы думаете. Поэтому ответьте мне вот на какой вопрос: каким образом женщина, которая прикасалась к костям мессии, вдруг получает в свое распоряжение самый ценный Его дар?
— Я по-прежнему не улавливаю…
— Хеннеси — ирландская фамилия. Можно с уверенностью предположить, что вы католичка.
— Воспитывали меня как католичку, хотя в церкви я не была довольно давно.
Более десяти лет назад рак отнял у нее мать. Трудно найти утешение в Писании после того, как становишься свидетелем такой жестокой смерти.
— Но ведь вы верите в Иисуса? В предания о нем… В чудеса?
Шарлотта сосредоточенно глядела на раввина добрых пять секунд.
— Священные Писания повествуют нам о том, что простым наложением рук на больного Он заставлял недуги исчезать. Священные Писания повествуют нам, что Он, как и вы, искал правды. И тоже хотел поверить. Именно так Он получил свой дар. Вопрос в том, каким образом это перешло к вам?
А мог раввин прознать о сыворотке, о том, как она излечила ее? Даже если он видел генетические данные, как он смог понять, что именно перед его глазами?
— Может, вы все-таки объясните мне, о каком «даре» речь, и тогда я смогу ответить, получила ли я его.
Ухмыляясь, Коэн причесал бороду пальцами.
— Я поражаюсь вам. Вы женщина очень непростая. Умная. Храбрая. Сильная. Я рискнул бы предположить, что вы частенько задаетесь вопросом, в состоянии ли наука когда-либо объяснить чудеса. Я прав?
— Совсем не обязательно быть ученым, чтобы стать циником.
Он натянуто улыбнулся.
— Я хотел бы, чтобы вы объяснили мне кое-что. Посмотрим, в состоянии ли ваша наука продемонстрировать проникновение в суть.
— Давайте попробуем.
— Девора! — громко позвал Коэн.
Через несколько секунд в коридоре раздались быстрые шаги, и жена раввина сунула голову в комнату.
— Да, — негромко ответила она, опустив глаза в пол.
— Приведи мне Джошуа.
— Не уверена, что он сейчас…
— Не перечь мне! — рявкнул хасид.
— Как скажешь…
Она тотчас молча повиновалась.
— Вы уникальная женщина, Шарлотта.
Она почувствовала спазм в желудке.
Немного погодя на пороге вновь возникла Девора. Шарлотту озадачило, что женщина не толкала перед собой кресло с сыном. На самом деле до ее слуха даже не донеслось повизгивание резиновых покрышек колес каталки.
Разгадка «бесшумности» ее сына пришла почти сразу же, когда напуганный юноша ступил на порог комнаты.
53
Храмовая гора
В «Куполе скалы» не было ни души, когда хранитель ВАКФа Галиб неслышно шагал босиком по богатой узорчатой кроваво-красной ковровой дорожке, огибающей по периметру амбулаторий.[106] Под куббой, или куполом, Сакрах подсвечивалась бледно-желтым и навевала ассоциации с безжизненным лунным пейзажем.[107]
