Андрей Ветер - Белый Дух
– Господин Ван Хель? – раздался негромкий голос сзади.
Ван Хель обернулся. Его лицо было спокойно, но глаза чуть ли не пробуравливали незнакомца насквозь.
– Господин Ван Хель, если не ошибаюсь? – снова спросил подошедший. Он был одет в серую военную форму, на плечах блестели лейтенантские погоны, на петлицах различались знаки военно-воздушных сил. Он был молод, крепок, улыбался широко, демонстрируя ровные белые зубы.
Ван Хель ответил на вопрос кивком, не отрывая взгляда от лейтенанта. Продолжая держать правую руку в кармане, он едва заметно шевельнул кистью левой руки, раскрыв ладонь в сторону незнакомца, пальцы легонько задвигались, будто ощупывая пространство.
– Неужели это ты, Амрит? – спросил наконец Ван Хель, чуть подняв подбородок. – Неужели я вижу перед собой великого Нарушителя?
– Вообще-то сейчас меня зовут Гельмут Меттерних… А твоё чутьё притупилось, Хель. Я был уверен, что ты кожей почувствуешь моё приближение.
– Я сильно изменился за последние столетия, – улыбнулся Ван Хель. – Выбранный путь вынудил меня отказаться от очень многого из того, чему я научился. Я всё больше и больше становлюсь похожим на обыкновенного человека.
– Не лукавь, Хель. Человеку свойственно умирать, а ты бессмертен.
– Пожалуй, это одно из немногих качеств, которое я сохранил в себе со времён моего жречества. Всё остальное – навыки обычной земной жизни, результаты постоянных тренировок.
– Давай пройдёмся. Незачем привлекать к себе внимание, околачиваясь возле дверей «Эдена».
Они свернули за угол и неторопливо пошли вдоль улицы. Впереди маячила груда битого кирпича, под развалившейся стеной жилого дома виднелись стоявшие в оцеплении солдаты.
– Пожалуй, лучше туда не ходить, – проговорил Ван Хель. – Обязательно будут проверять документы.
– У тебя сложности?
– Нет, у меня на руках дипломатический паспорт, я же приехал из Швейцарии. – Глаза под полями шляпы хитро сощурились. – Просто нет ничего хуже, чем объясняться с тупыми солдафонами. Конечно, можно устроить заваруху, позабавиться, но мне нынче не до стрельбы.
– Значит, ты всё воюешь? – спросил Нарушитель, поправляя фуражку.
– Как ты помнишь, меня всегда притягивало воинское искусство. Магия позволила мне довести его до совершенства.
– О тебе слагают легенды, они записаны в книгах, передаются из уст в уста. В Корее имя Ван Хона – одно из самых громких в истории страны, там тебя почитают как национального героя.
– Мне пришлась по душе та война… Может быть, те годы были самыми яркими в моей жизни.
– С тех пор ты не расстаёшься с именем Ван?
– Я горжусь им. И я горжусь знакомством с тобой, Нарушитель! Я чертовски рад видеть тебя, хотя лицо, которое ты носишь сейчас, мне не очень нравится, слишком оно смазливое.
– Ничего не поделаешь, Хель. В настоящее время мне нужно быть именно в этом теле… Мне странно, что ты до сих пор называешь меня Нарушителем, – сказал лейтенант.
– Я привык к этой твоей кличке. Ты порвал с Тайной Коллегией почти на сто лет раньше меня. Там тебя называли только Нарушителем, никак иначе. Ты был первым отщепенцем, ты стал легендой в своём роде. Впрочем, я могу называть тебя Амритом, как в дни, когда я познакомился с тобой, если тебе это больше по душе.
– Мне всё равно. Сейчас я Гельмут, а не Амрит и не Нарушитель.
– Ты был первым, кто решился преступить закон, – продолжал Ван Хель, глядя в глаза лейтенанту. – Потом ушёл я, затем Эльфия и ещё несколько магов. Ты распахнул для нас врата.
– Эльфия тоже ушла из Коллегии? – Амрит-Нарушитель нахмурился.
– Разве ты не знал? – удивился Ван Хель. – Я был уверен, что вы нашли друг друга…
– Эльфия… – повторил задумчиво Нарушитель.
– Она решила пойти тем же путём, что и я. Она взяла на вооружение разработанную мной формулу восстановления телесной ткани. Но если я хотел драться, то она хотела жить только чувственностью. Неужели ты не встречал её?
– Где? Когда?
– Ты же был в Риме во времена Клавдия…
– Был. И что с того?
– Разве ты не видел знаменитую Энотею-Певицу?[16] Никогда не любовался её пляской? Ни разу не наслаждался прелестями её тела?
Амрит нахмурился ещё больше.
– Энотея и есть Эльфия?
– Да.
– Но Энотея умерла. Я собственными глазами видел, как обезумевшие поклонники возили её бездыханное тело по империи. Они хотели обожествить её, основать её культ. Толпы людей приходили поглазеть на мёртвую Энотею.
– Да, это была Эльфия.
– Я видел её в Помпеях, её выставили на обозрение в театре. Я почувствовал, что ситуация как-то связана с Тайной Коллегией. – Нарушитель мысленно окунулся в прошлое. – Но я не ощутил присутствия Эльфии. Позволь, но если она, выбрав бессмертие, всё-таки умерла, то это означает, что она… Она отказалась от магии?! Навсегда!
– Я виделся с нею, когда она уже приняла решение прекратить всё, – сказал Ван Хель. – Мы долго беседовали на эту тему. Признаюсь, я так и не смог понять Эльфию. Она убеждала меня тоже бросить «эти глупости», как она выразилась. Но как можно! Передо мной открыты все пути! Я выбрал путь борьбы! Зачем отказываться от того, что мне пришлось по сердцу? Как раз это было бы глупостью. Решение Эльфии свернуть силу, дававшую ей бессмертие, отречься от своих возможностей – вот что истинная глупость! Мы так долго набирались знаний, многие годы мучительно шли к решению вырваться из-под колпака Коллегии, чтобы пользоваться знаниями в собственных интересах… Однако она… Впрочем, я и тебя не понимаю, Амрит.
Нарушитель посмотрел на Ван Хеля.
– Чего ты не понимаешь?
– Чему ты посвящаешь своё время?
– Поиску абсолютного знания.
– Но этим ты мог заниматься и в стенах Тайной Коллегии! – с жаром воскликнул Ван Хель.
– Там всегда были ограничения. Ты сам знаешь. А теперь я свободен. Конечно, Коллегия пытается мешать мне, но не только она. Мешаешь и ты.
– Чем я успел насолить тебе? Наши пути не пересекаются. Я веду свою собственную игру, наслаждаюсь азартом воина.
– Ты убиваешь людей.
– Иначе нельзя бороться со злом. Это мой путь. Я уничтожаю носителей зла.
– Это нелепо! Ты же не какой-нибудь… заурядный человечишко. У тебя нет шор на глазах. Ты прекрасно знаешь, что добро и зло неразделимы, они составляют единство качества. Ты не в состоянии одолеть тьму, пока существует свет. Они живут за счёт друг друга, они питают друг друга.
– Знаю.
– Тогда для чего ты борешься со злом? Какая же это борьба, если ты знаешь её бесполезность, безрезультатность? – На лице Нарушителя появилось недоумение.
– Я играю. Я выбрал роль, которая мне нравится, и не намерен расставаться с нею. Да, я уничтожаю носителей зла, а они появляются снова и снова. Но что делать, если мне нравится состояние противоборства? Ты можешь понять это? Мне нравится вкус поиска, вкус погони, вкус возмездия.
– Но ведь ты обманываешь себя. На самом деле нет никакого возмездия.
– Знаю. Я знаю и то, что в схватке со мной у обыкновенного человека нет шансов. Меня можно изрезать ножами, изрешетить пулями, а я за несколько дней восстановлю своё тело и вновь выйду на охоту, если, конечно, мою отрубленную голову не выбросят куда-нибудь подальше или не сожгут меня на костре. Но ты не учитываешь одной очень важной стороны моей игры, Амрит, поэтому не понимаешь меня.
– О чём ты?
– О чувстве жизни. Ведь я всё чувствую. Мне больно так же, как и простому человеку. Я не пользуюсь магией, чтобы избавить себя от неприятных чувств. Я пользуюсь всем спектром обычных человеческих ощущений: испытываю адские мучения, когда мне выворачивают руки на дыбе, и наслаждаюсь глубиной нежности, когда ласкаю ртом губы женщины. Я же сказал тебе, что живу жизнью нормального человека. И ты, кстати, тоже.
– Да, я тоже живу жизнью нормального человека, потому что я вселяюсь в обыкновенные тела. Я кочую из одного тела в другое, пользуюсь ими как материалом, а не как возможностью уцепиться за жизнь и вернуться сюда после очередной смерти. Нет, жизнь, как таковая, меня не интересует, хотя я за долгие века научился по-настоящему наслаждаться ею.
– Тогда ты растолкуй, зачем тебе это всё? Ты никогда не рассказывал.
– Я выстраиваю коридоры событий, которые должны привести к определённому узору. Мне удалось вычислить формулу этого узора, мне нужно добиться определённой комбинации энергетических узлов, полученных в результате конкретных событий. Эта комбинация послужит мне ключом к абсолютному знанию.
– И чем же тебе мешаю я? – усмехнулся Ван Хель.
– Иногда ты ломаешь выстроенные мной коридоры событий, вторгаешься в мою схему, разрушаешь её. Ты действуешь так, как действует Тайная Коллегия. Они подсылают своих людей, которые вырывают из моей мозаики необходимые элементы. Послушай, а не направлен ли ты в действительности Тайной Коллегией, чтобы постоянно портить мои замыслы?
