Джеффри Дивер - Собиратель костей
— Вероятно. Но вы представляете себе, что ей пришлось пережить?
— Она может точно сказать, как они шли туда. Она может показать, где именно он стоял.
— Ее сейчас должны отправить на пункт первой помощи. Девушка потеряла слишком много крови.
Райм помолчал, а потом заговорил более дружелюбно:
— Попроси ее об этом.
Однако его веселость была наигранной, и Сакс почувствовала его волнение. Она знала, что Линкольн был не из тех, кто балует людей. Ему не надо было этого делать. Он всегда поступал так, как считал нужным.
— Ну, хотя бы один раз по «решетке», — настаивал Райм. «Да пошел ты куда подальше, Линкольн Райм!» — подумала Амелия.
— Это...
— Очень важно, я все понимаю.
Наступила тишина. Сакс посмотрела на Монелл, а потом услышала голос, свой собственный голос, который произнес:
— Я возвращаюсь туда за вещественными доказательствами. Ты пойдешь со мной?
Девушка так умоляюще посмотрела на Амелию, что у той сжалось сердце. На глазах Монелл выступили слезы:
— Нет, нет! Я не пойду больше туда. Bitte nicht, oh, bitte nicht...Сакс кивнула и ободряюще пожала руку девушки. Она объяснила ситуацию, стараясь оставаться хладнокровной, но, к ее удивлению, Райм так же спокойно ответил ей:
— Хорошо, Амелия. Пусть отлежится. Ты просто спроси ее, что случилось потом, когда они приехали сюда.
Девушка рассказала, как ей удалось ударить похитителя головой и отбежать в сторону.
— Я здорово врезала ему, — с некоторым удовольствием повторила Монелл. — И у него с руки слетела перчатка. Он этого не ожидал, растерялся, а потом принялся душить меня. Он...
— Рукой без перчатки? — встрепенулся Райм.
Сакс повторила вопрос, и Монелл утвердительно кивнула:
— Да.
— Великолепно, значит, есть отпечатки! — закричал Райм так громко, что микрофон исказил его голос. — Когда это случилось? Сколько времени прошло с тех пор?
Монелл подумала и сказала, что, наверное, не менее полутора часов.
— Вот черт! — забормотал Райм. — Отпечатки остаются на теле в течение часа, максимум, полутора часов. Ты можешь снять их с кожи, Амелия?
— Никогда раньше этого не делала.
— Теперь придется. Только надо действовать быстро. Там, в чемодане, есть коробочка с надписью «Кромекот». Вынь оттуда одну карточку.
Внутри коробки, о которой говорил Райм, Амелия обнаружила стопку глянцевых прямоугольников размером пять на семь дюймов, напоминавших по виду фотобумагу.
— Достала. Что теперь? Надо посыпать порошком ее шею?
— Нет. Прижми карточку глянцевой стороной туда, где, как считает девушка, могли остаться отпечатки его пальцев. Подержи бумагу секунды три.
Пока Амелия выполняла эту несложную процедуру, Монелл мужественно смотрела в небо. Потом, следуя инструкциям Райма, Сакс посыпала порошком карточку, используя пушистую щеточку.
— Ну, что у тебя там? — нетерпеливо спросил Линкольн.
— Ничего хорошего. Проявились контуры пальца, но рисунка на них не видно. Мне теперь выкинуть этот образец?
— Никогда ничего не выбрасывай из того, что добыто на месте преступления, Амелия, — продолжал Райм свою лекцию. — Принесешь его мне. Я в любом случае хочу взглянуть на него лично.
— Кажется, я забыла кое-что вам сообщить, — заговорила Монелл. — Он меня трогал.
— Ты хочешь сказать, он приставал к тебе? — как можно спокойнее спросила Сакс. — Изнасиловал?
— Нет-нет, не в смысле секса. Он трогал меня за плечо, за лицо, потом за ухом. И локоть. Он сжимал все эти места. Я не знаю, зачем он это делал.
— Вы слышите, Линкольн? Он ее ощупывал. Правда, непохоже, чтобы он получал от этого сексуальное удовлетворение.
— Да...
— И еще... И еще я вам забыла сказать, — вспомнила вдруг девушка, — что он говорил по-немецки. Не очень хорошо, так, как будто он учил этот язык в школе. И называл меня Ханна.
— Как называл? — не расслышал Райм.
— Ханна, — повторила Амелия в микрофон. — А почему именно так? — обратилась она к Монелл.
— Я не знаю, но он повторил это несколько раз. Мне показалось, что ему даже нравится повторять это имя.
— Вы слышите, Линкольн?
— Да. А теперь надо осмотреть место преступления. Время идет.
Сакс выпрямилась, и Монелл неожиданно схватила ее за руку.
— Мисс Сакс... Вы немка? Амелия улыбнулась:
— Это было очень давно. Два поколения назад. Монелл понимающе кивнула и прижала ладонь Амелии к своей щеке:
— Благодарю вас, мисс Сакс. Спасибо. Danke schon.
Глава пятнадцатая
Три одновременно вспыхнувших галогеновых фонаря озарили мрачный туннель потусторонним белым сиянием.
Оставшись одна на месте преступления. Сакс неторопливо оглядела пол. Что-то здесь успело измениться. Но что?
Она достала пистолет и пригнулась.
— Он здесь, — зашептала Амелия, спрятавшись за ближайший столб.
— Что? — переспросил Райм.
— Он вернулся. Тут валялось несколько мертвых крыс. Сейчас они исчезли.
До нее донесся смех Линкольна.
— Что тут сметного?
— Нет, Амелия, он не вернулся. А тела забрали их приятели.
— Что еще за приятели?
— Однажды я расследовал дело в Гарлеме. Там был обнаружен расчлененный и наполовину разложившийся труп. И много костей оказалось спрятано вокруг туловища по кругу. Череп отыскался в старой бочке из-под масла, пальцы ног лежали под кучей старых листьев... Весь город тогда с ума сходил от ужаса и негодования. Пресса подняла шумиху, утверждая, что в Гарлеме завелись сатанисты, причем действующие, как серийные убийцы. Догадайся, кто оказался преступником?
— Понятия не имею, — с напускным безразличием в голосе произнесла Амелия.
— Сама жертва. Это было просто самоубийство. А уж с трупом разделались еноты, крысы и белки. Разобрали его на «трофеи». Никто не знает, почему они так любят подобные сувениры... Эй, ты где?
— На съезде с пандуса.
— Что ты видишь?
— Широкий тоннель. Два боковых, поуже. Плоский потолок, поддерживается деревянными столбами, они все в щербинах. Пол старый, бетонный, покрыт грязью.
— А навоз?
— Похоже, что это он и есть. В центре, впереди меня находится тот самый столб, к которому была привязана девушка.
— Окна?
— Нет. И дверей тоже. — Она осмотрела широкий тоннель, пол, исчезающий в черной дали и кончающийся где-то за много миль отсюда. В душе ее холодком пробежала безнадежность. — Очень уж большое пространство! — пожаловалась Сакс. — Слишком долго придется его обыскивать.
— Амелия, расслабься.
— Да я здесь никогда ничего не найду!
— Я знаю, задача тебе кажется почти невыполнимой. Но ты вспомни, что существует всего три вида вещественных доказательств, в которых мы заинтересованы: предметы, части тела и то, что ему принадлежит, а также впечатления. Вот и все. Если рассматривать миссию с этой точки зрения, она становится не столь устрашающей.
«Легко тебе говорить!» — с досадой подумала Амелия.
— А место преступления не такое уж и большое, как тебе кажется. Ты сосредоточься только на тех участках, где они могли находиться. Иди к столбу.
Сакс пошла вперед, глядя себе под ноги.
Свет от полицейских фонарей был достаточно ярким, но он создавал массу теней, и от этого казалось, что здесь появилось множество укрытий, где мог бы прятаться похититель людей. Мороз пробежал у Сакс по спине. «Оставайся со мной, никуда не уходи, — мысленно обратилась она к Линкольну. — Мне страшно, это верно, и я хочу услышать что-нибудь от тебя. Хотя бы твое дыхание, что ли».
Она остановилась, осветила возле себя пол.
— Везде тщательно подметено? — поинтересовался Райм.
— Да, как и раньше.
Бронежилет натирал ей грудь, несмотря на то, что сегодня она надела спортивный бюстгальтер и майку. Кроме того, здесь было невыносимо жарко, ничуть не лучше, чем там, наверху. Кожа зудела, и ей хотелось засунуть руку под бронежилет и долго, с наслаждением чесаться.
— Я нахожусь возле столба.
— Собери вакуумным фильтром всю грязь с пола.
Сакс нехотя включила аппарат. Ее раздражал шум его мотора, потому что он заглушал все звуки, которые могли возникнуть здесь в любую секунду: приближающиеся шаги, щелчок взводимого курка, лязг ножа, вытаскиваемого из ножен... Она невольно оглянулась, потом еще раз. Однажды она даже чуть не выронила фильтр, дернувшись за оружием, но вовремя спохватилась.
Сейчас она смотрела на то самое место, где еще недавно лежала Монелл. Я — это он. Я тащу ее сюда. Я спотыкаюсь...
Монелл могла лягаться и бодать его головой только в одном направлении — в сторону, противоположную пандусу. Однако преступник не упал, как говорила девушка. Значит, он удержался на ногах. Сакс прошла пару ярдов в глубь тоннеля.
— Ура! — закричала она.
— Что там? Быстрее, рассказывай!
— След ноги. Он пропустил один участок, забыл его подмести.
— Это не ее следы?
— Нет, у нее на ногах кроссовки. А здесь подошвы гладкие. Как у парадных ботинок. Два великолепных отпечатка. Теперь мы легко узнаем, какой размер обуви он носит.
