Роберт Дугони - Могила моей сестры
– Сколько проходит времени, прежде чем жир в теле разлагается и превращается в трупный воск?
– Это зависит от множества разных факторов: местонахождения тела, глубины захоронения, почвы и климатических условий. Но обычно это происходит через несколько лет, а не дней или месяцев.
– Значит, вы заключили, что останки пролежали в могиле несколько лет. Тогда почему вы были в замешательстве?
Роза подалась вперед.
– Обычно тело, похороненное в неглубокой могиле в лесу, недолго остается захороненным. До него добираются койоты и другие звери.
– Мы смогли разгадать эту тайну?
– Мне подсказали, что место захоронения до недавнего времени было скрыто под толщей воды, что делало ее недоступной для зверей.
– И вы заключили, что тело было захоронено незадолго до того, как местность была затоплена, что не дало зверям времени найти и раскопать могилу?
Кларк встал.
– Подсказка ответа, ваша честь.
Мейерс обдумал протест.
– Поскольку доктор Роза эксперт, она может высказать свое мнение и заключение.
– Я могу только сказать, что обычно звери быстро добираются до тела, захороненного в неглубокой могиле, – проговорила Роза.
О’Лири сделал несколько шагов.
– Я также заметил в вашем отчете совершенно отдельное замечание, что, по вашему мнению, останки были захоронены не сразу после смерти. Можете объяснить, почему вы так считаете?
– Это связано с положением тела в могиле.
Дэн вывел фотографию Сариных останков на экран. Грязь была удалена, чтобы открыть скелет, скорчившийся наподобие позы зародыша. Галерея беспокойно зашевелилась и издала тихий вздох. Трейси потупилась и прикрыла рот, ей стало нехорошо, она ощутила позывы тошноты. Пришлось закрыть глаза и сделать несколько быстрых вдохов-выдохов.
– Ясно, что человек пытался согнуть тело, чтобы уместить в яме.
– Сколько времени прошло после трупного окоченения до захоронения? – спросил Дэн.
– Не могу сказать со сколь-либо обоснованной уверенностью.
– Вы смогли установить причину смерти?
– Нет.
– Вы заметили какие-либо повреждения, переломы костей?
– Я заметила пролом в задней части черепа. – Она показала на диаграмме место пролома.
– Вы смогли определить, что было причиной пролома черепа?
– Насильственная травма от какого-то твердого предмета, но какого, – она пожала плечами, – сказать невозможно.
Роза объяснила, как ее люди тщательно описали все от фрагментов костей до заклепок от джинсов фирмы «Levis» и серебристо-черных кнопок рубашки фирмы «Scully». Она также сказала, что извлеченные из земли частицы черного пластика соответствуют материалу, из которого делают мешки для мусора, а также упомянула волокна от коврика.
– И могли бы вы сделать какие-то выводы из всего этого?
– Я могу заключить, что пластик был или положен под тело перед тем, как поместить тело в яму…
– Зачем бы кому-то понадобилось это делать?
Роза покачала головой.
– Понятия не имею.
– А вторая возможность?
– Тело было в пластиковом мешке.
Трейси старалась следить за дыханием. Она чувствовала жар. По телу струился пот.
– Вы нашли что-то еще?
– Украшения.
– Что именно?
– Пару сережек и бусы.
Толпа зашевелилась. Мейерс взял молоток, но воздержался от стука.
– Можете описать сережки?
– Нефритовые, в форме капли.
Дэн показал Розе украшения.
– Вы не покажете нам на вашей диаграмме, где находилась каждая сережка?
Роза взяла указку и показала два места.
– Около черепа. Бусы мы нашли около верхней части позвоночного столба.
– Вы сделали какие-нибудь заключения из места нахождения украшений?
– Я заключила, что когда умершую клали в могилу, украшения были на ней.
* * *Вэнс Кларк оставил свои черепаховые очки на столе и целеустремленно направился к месту свидетеля. У него не было никаких записей, и он скрестил руки на груди.
– Давайте поговорим, доктор Роза, о том, чего вы не знаете. Вы не знаете, отчего жертва умерла.
– Не знаю.
– Вы не знаете, как она получила травму в задней части затылка.
– Не знаю.
– Убийца мог ударить ее головой о что-то твердое, когда душил ее.
Роза пожала плечами.
– Могло быть и так.
– Вы не могли определить, была ли жертва изнасилована.
– Не могла.
– У вас нет анализа ДНК, по которому можно было бы идентифицировать убийцу.
– Нет.
– Вы полагаете, что жертва была убита до захоронения, но не можете сказать, насколько раньше.
– С какой-либо уверенностью не могу.
– Значит, вы не знаете, не спрятал ли убийца тело сразу после убийства, чтобы потом вернуться через какое-то время и захоронить тело там, где его в конечном итоге нашли.
– Этого я не знаю, – согласилась Роза.
– Потенциально это могло быть причиной, почему трупное окоченение наступило раньше, чем тело было захоронено именно в этом месте, верно? Эдмунд Хауз мог убить ее, спрятать тело, потом вернуться, чтобы перепрятать его, и обнаружить, что оно окоченело, верно?
Дэн встал.
– Ваша честь, теперь обвинение явно просит доктора Розу строить догадки.
Мейерс как будто обдумывал сценарий.
– Я позволяю это.
– Доктор Роза, мне повторить вопрос? – спросил Кларк.
– Нет, – сказала Роза. – Такой сценарий возможен с одним уточнением. Трупное окоченение проходит примерно через тридцать шесть часов. Так что по предложенному вами сценарию мистеру Хаузу пришлось бы перепрятать тело довольно скоро.
– Но такая возможность существует, – сказал Кларк.
– Существует, – согласилась она.
– Итак, небольшое предположение с вашей стороны в дополнение к науке.
Роза улыбнулась.
– Я только отвечала на заданные вопросы.
– Понимаю. Но единственное, что вы можете определенно утверждать, – это что умершая была Сарой Кроссуайт.
– Да.
– Вы знаете, как жертва была одета во время похищения?
– Нет.
– Вы знаете, какие украшения были на жертве во время похищения?
– Опять же, я лишь могу выражать мнение, основанное на том, что я нашла в могиле.
– Я вижу, что вы сегодня надели серьги.
– Да.
– У вас бывает такое, что вы наденете серьги, а потом, возможно в сомнении, возьмете другую пару?
Роза пожала плечами.
– Не помню такого.
– А вы знали других женщин, с которыми такое случалось?
– Знала.
– Ведь это прерогатива женщин – передумывать, не так ли? – улыбнулся Кларк. – Видит бог, моя жена часто передумывает.
Вопрос вызвал несколько смешков. Это создало паузу в до сих пор жутких показаниях, и галерея ответила нервным смехом. Даже судья Мейерс улыбнулся.
– Я так и говорю моему мужу, – сказала Роза.
– У вас есть какие-нибудь догадки, почему у умершей могла быть не одна пара серег и не одно ожерелье, когда ее похитили?
– У меня нет.
Кларк впервые за два дня улыбнулся и вернулся на свое место.
Мейерс посмотрел на стенные часы.
– На сегодня закончим. Мистер О’Лири, кого вы намереваетесь вызвать завтра утром?
Дэн встал.
– Если позволите, ваша честь, Трейси Кроссуайт.
Глава 45
СМИ по большей части оставили Трейси в покое – возможно, помня предупреждение судьи Мейерса, что всем нужно добраться до места своего ночлега до наступления ночи. В машине у нее было холодно, как в морозилке. Трейси завела двигатель и вышла, чтобы очистить ветровое стекло, пока стеклообогреватель гнал теплый воздух изнутри. Дэн позвонил ей на мобильник.
– Я собираюсь забрать Рекса, – сказал он. – Погода по прогнозам ухудшится. Сегодня вечером никого на улице не будет. Приезжай ко мне.
Она сжала и разжала кулаки, согревая пальцы, и посмотрела на машины, выезжающие со стоянки на прилегающие улицы.
– Ты уверен? – спросила Трейси, но сама уже представляла, как проведет ночь с Дэном.
– Я не смогу уснуть, и Шерлок по тебе соскучился.
– Только Шерлок?
– Он скулит. Это неприятно.
* * *Рекс встретил ее у двери, вовсю виляя хвостом.
– Ну, вижу, что стал здесь второй скрипкой, – сказал Дэн. – Но, по крайней мере, они знают толк в женщинах, у них хороший вкус.
Трейси поставила свой чемодан и опустилась на колени, чтобы погладить пса по голове под пластиковым конусом.
– Как твое здоровье, парень?
Когда она встала, Дэн спросил:
– У тебя все хорошо?
Она шагнула к нему и дала себя обнять, прижать к себе. Трейси чувствовала, что показания Келли Розы произвели больший эффект, чем она ожидала. Научившись за годы работы детективом отстраняться от жертвы, она расследовала жуткие случаи с приобретенной бесстрастностью. Она научилась быть бесчувственной, чтобы работать с очень живыми картинами того, как проявляется зло в людской бесчеловечности по отношению друг к другу. Много лет она расследовала исчезновение Сары с такой же усвоенной отстраненностью, не позволяя себе задумываться, какие неописуемые зверства убийца совершил над ней. В этой отстраненности появились бреши, когда она отправилась в горы и увидела Сарины останки в неглубокой могиле, и вся отстраненность рухнула, когда Трейси увидела скелет своей маленькой сестренки на экране в суде и ей пришлось бороться с суровой очевидностью тех ужасов, которые претерпела Сара, и тем непристойным фактом, что ее запихали в мусорный мешок и бросили в наспех выкопанную яму, как мусор. Теперь, вдали от чужих глаз и назойливых камер, сующихся в ее личную жизнь, Трейси заплакала, и ей стало легче в объятиях человека, который тоже знал и любил Сару.
