Джеймс Гриппандо - Вне подозрений
Интересно, подумала Катрина, сможет ли Тео по достоинству оценить татуировку на пальцах Владимира: два слова на кириллице «вор в законе». Они означали, что обладатель этого титула занимает весьма почетное положение в русской мафии.
— Катрина говорила, вы вместе работали, — сказал Владимир.
Она окинула Тео многозначительным взглядом. В машине по дороге в ресторан Владимир учинил ей настоящий допрос, и ей пришлось на ходу выдумать целую историю. Конечно, она не могла рассказать об истинных обстоятельствах их знакомства с Тео, это бы выставило её в глазах Владимира доносчицей.
— Да, верно, — кивнул Тео. Он догадался о ее опасениях.
— Я проделала большой путь, начав торговать выпивкой в «Спарки», верно, Тео? — тут же подхватила Катрина.
— Это уж точно.
— Мне нравится это название, «Спарки», — заметил Владимир.
— Сам придумал. Раньше во Флориде электрический стул называли «Стариной Спарки». Ну и когда мне удалось соскочить с крючка, избежать исполнения смертного приговора, я решил назвать свой бар «Спарки». Самое подходящее для него название.
Владимир одобрительно ухмыльнулся, словно тот факт, что собеседнику его удалось избежать смертной казни, сразу возвышал его в глазах остальных.
— Вы владелец бара?
— Нет, только половины. Я партнер. Один мой приятель вложил все деньги.
— Точнее, деньги других людей, — снова ухмыльнулся Владимир. — Что ж, за это надо выпить. — Он подозвал официантку, и она почти тотчас же подала его любимый коктейль, три порции.
— Что это? — спросил Тео.
— «Месть Тарзана».
— Ледяная водка и саке с сырым перепелиным яйцом, — объяснила Катрина.
— Сроду не пробовал этот Тарзаний напиток.
Катрина не стала объяснять, что этот Тарзан не имеет никакого отношения к Джонни Вайсмюллеру.[24] Этот коктейль назвали в честь знаменитого русского мафиози, прославившегося дикими оргиями, которые он устраивал на своей яхте, а также совершенно безрассудным планом продать колумбийскому картелю атомную подводную лодку, с тем чтобы тот мог переправлять товар под водой.
— Ну, за встречу! — сказал Владимир, и они чокнулись.
Официантка тут же повторила заказ. Катрина выпила по второму и третьему кругу, а вот четвертый и пятый пропустила. Она видела Владимира в подобных ситуациях прежде и знала, что он может перепить любого американца, поэтому частенько прибегает к помощи «Мести Тарзана», чтобы развязать язык собеседнику.
— А теперь расскажи о своем предложении поподробнее, — сказал Владимир.
— Позволь начать с одного признания. Я не собираюсь скрывать того факта, что являюсь другом Джека Свайтека.
— Ты имеешь в виду адвоката?
— Ты понял, кого я имею в виду.
Лицо Владимира точно окаменело.
— Ты говорил, у тебя ко мне дело.
— Верно. А лично для меня дело превыше всего. И Свайтек здесь ни при чем. Так что сам решай, согласиться или нет. Ты, конечно, можешь приказать мне заткнуться или послать куда подальше. Сказать, что не собираешься иметь никаких дел с другом Джека Свайтека. Или, зная о моей с ним дружбе, ты способен подойти к делу как подобает настоящему бизнесмену. И тогда мы с тобой заработаем кучу денег.
Владимир достал из внутреннего кармана пиджака сигару, вынул ее из целлофановой обертки.
— Почти у каждого, с кем я веду дела, есть друг, которого я на дух не переношу.
— Ты верно оцениваешь ситуацию. Ты, похоже, умный парень.
— В чем состоит твое предложение?
— Виатикальные сделки.
— На какую сумму?
— Пределов здесь нет.
Владимир недоверчиво хмыкнул.
— Слыхали мы такое и прежде.
— Возможно. Но вряд ли от того, кто понимает в бизнесе.
— И много ли тебе известно о моем бизнесе?
— У тебя на руках много наличных.
— С чего это ты взял?
— Да на лице написано. И на руках тоже. — Тео опустил глаза и многозначительно взглянул на татуировку на пальцах Владимира.
Катрина промолчала, однако подумала: Возможно, Тео совсем не такой тупой, каким кажется.
— Бывают проблемы и похуже, — заметил Владимир.
— Много наличных не всегда проблема. Но мне почему-то кажется, что у тебя на руках крупная сумма грязных денег.
— Нет у меня никаких грязных денег.
— Ну ладно, что толку спорить. Допустим, у тебя есть пятьдесят миллионов грязных долларов. Часть от наркотиков, часть от проституции, рэкета, нелегальных игр и так далее. Кстати, не дрейфь, здесь об этом говорить можно вполне свободно. Мы среди друзей, верно, Катрина?
— Старый друг лучше новых двух, — ответила она.
— Ладно, — кивнул Владимир, — допустим, у меня пятьдесят миллионов. Что дальше?
— Допустим, у меня имеется сотня парней, умирающих от СПИДа, которые хотят продать свои полисы по страхованию жизни, ну, скажем, по пятьсот тысяч долларов за штуку. Ты заключаешь сто отдельных договоров с каждым, проследить их невозможно, и выплачиваешь бедолагам по пятьсот тысяч. Мои парни называют несколько оффшорных компаний, созданных твоим юристом под обеспечение их страховочных полисов. Парни умирают, страховая компания выплачивает тебе всю сумму страховки. Деньги отмыты.
— Сколько?
— Двойная прибыль. Ты начинаешь с пятидесяти миллионов грязных денег. Через два года получаешь ровно сто миллионов чистых, прямиком из сундуков первоклассных страховых компаний.
Владимир покосился на Катрину. И снова она промолчала, хотя было заметно: речь Тео произвела на нее впечатление. И еще она подозревала, что за всем этим стоит Джек. Что-то ему распутать удалось.
— Звучит заманчиво, — заметил Владимир. — В определенных обстоятельствах это может представлять интерес.
— Если у тебя есть пятьдесят миллионов грязных долларов?
— Нет. Это если у тебя есть сотня голодных парней, застраховавших свою жизнь.
— Один мой приятель — владелец девяти хосписов, где лежат больные СПИДом. Три дома в Калифорнии, четыре — в Нью-Йорке, и два — здесь, в южной Флориде. Клиентура что надо, ребята богатенькие. Кроме того, никто обычно не лезет с проверкой в такие места.
— Что ж, полезные у тебя связи.
— А то!
Раздался звонок мобильного Владимира. Он взглянул на номер и поморщился:
— Придется ответить. Вернусь через минуту.
Катрина выждала, когда он удалился на безопасное расстояние, затем, сверкая глазами, уставилась на Тео.
— Какого черта ты здесь вытворяешь?
— Продвигаюсь к истокам.
— Зачем?
— Просто мы так решили. Мы с Джеком. Если найдем ребят, которые отмывают бабки, то найдем и убийцу Джесси Мерил.
— Ты хоть представляешь, с кем связался?
— Да. А ты?
— Рано или поздно Владимир тебя расколет. С такими типами блефовать опасно.
— Почему? Ты ведь блефуешь.
— Ну, это совсем другое. Я работаю изнутри, я в системе.
— Дай мне немного времени, и мы будем работать вместе.
— Ты что, окончательно сдурел? Жизнь надоела, хочешь, чтобы тебя хлопнули?
— Ну, хлопнут только в том случае, если ты меня выдашь. Но ты этого делать не станешь. Потому как понимаешь: стоит тебе раскрыть варежку — и пойдешь ко дну вместе со мной.
Катрина вскипела от ярости, казалось, она была готова удушить Тео. Но тут вернулся Владимир, и пришлось ей умерить свой пыл.
Владимир опустился на кожаное сиденье и прищелкнул пальцами. Официантка подала еще три коктейля «Месть Тарзана».
— Ваше здоровье, — сказал Владимир.
И опрокинул бокал. Катрина последовала его примеру, не спуская горящих от ярости глаз с Тео.
Владимир убрал нераскуренную сигару обратно в карман пиджака, словно давая тем самым понять, что встреча окончена. Потом взглянул на Тео и заметил:
— Мне, к сожалению, пора. Но перед тем как уйти, хочу рассказать одну историю. Слыхали когда-нибудь о денежном самолете?
— Денежном самолете? Вроде бы нет.
— Борт номер тридцать компании «Дельта». Вылетал из аэропорта Джона Кеннеди в Москву в семнадцать сорок пять, пять раз в неделю. И редко вылетал как минимум без сотни миллионов долларов в багажном отсеке. Пачки, горы новехоньких стодолларовых купюр, они перевозились в белых полотняных мешках. На протяжении нескольких лет в Россию таким образом перекочевало около восьмидесяти миллиардов долларов. И никаких особых мер безопасности, груз сопровождал всего лишь один невооруженный курьер. И ни разу никто даже не пытался угнать этот самолет. Как думаешь почему?
— Кишка была тонка?
— Потому что все знали: бабки эти ввозятся российскими банками. А грабануть российский банк — это в девяти случаях из десяти означает, что вы грабанули русскую мафию. И не нашлось людей, у которых бы не хватило ума или, напротив, хватило бы духа выкинуть такой номер. Так что самолет продолжал спокойно летать.
