Кристиан Мерк - Под маской молчания
— Плюс твой рис. Европейские гномы раскошелятся. Как твой итальянский? Наверное, не лучше моего?
Виктор вздохнул. Пора сунуть нос в пещеру, из которой можно и не выйти. Но выбора не было.
— Но… Я здесь чувствую себя просто экскурсантом. В Венеции мне придется только молча улыбаться и поддакивать. Я не в курсе исследований и разработок.
Глаза Морсби сверлили его поверх края стакана. «Я покойник, — решил Виктор. — Мертвее Макензена. Мертвее даже, чем эти Фаринези. Мои кости уже гложут вонючие койоты…» Но Морсби улыбнулся:
— Затем я тебя и пригласил.
Виктор попытался улыбнуться в ответ, но губы не послушались.
— Мои агенты, которые приезжали сегодня, — продолжил Морсби, и Виктор вспомнил неулыбчивых мужчин, — привезли расчеты, цифры. Мы впишем твой рис в общую картину. До энзима, до зернышка. Получишь копии. Мало ли что со мной случится… Многим не нравится моя работа. И они…
Взгляд Морсби оторвался от Виктора и поплыл по освещенной луной местности. «Они убили его жену, — мысленно закончил мысль Виктор. — Они…»
— …и они… Но они обречены на поражение. Они могут задержать, притормозить ход событий. И только. Перемены неизбежны. Идем, я тебе покажу кое-что.
Виктор поднялся и последовал за хозяином в кабинет, где по-прежнему бушевал бумажный шторм. Морсби отодвинул папки от дверцы сейфа, щелкнул замками, влез внутрь. Виктор заглянул в чрево сейфа. Небрежно откинув какую-то пухлую бежевую папку, загорелая рука схватила и подняла вверх что-то тонкое. Прядь черных, отдающих синевой волос.
— Она здесь. Она все еще здесь. — Морсби вздохнул, дотрагиваясь до последнего, что осталось на земле от его Линн. — Она следила за порядком. Лечила лошадей. Закупала им корм. — В глазах Морсби появились слезы. Он вернул прядь в сейф и прикрыл дверцу. — Ты не боишься? Я все время боюсь…
Он отвернулся и направился из кабинета. Виктор в нерешительности последовал за ним.
— Я думал, вы мне покажете материалы, результаты…
— Зачем они тебе? — перебил Морсби.
Сердце Виктора стукнулось о мобильник, спрятанный в нагрудном кармане.
— Но вы же сами гово…
— Ты уверен? Что-то не припомню.
«Во дает!» — подумал Виктор. Он отвел глаза и криво усмехнулся:
— Нет, не уверен. Наверное, я ослышался или неправильно понял. Выпьем еще чашечку?
Они вернулись на террасу, где Альберт услужливо подал им по новой порции и замер чуть поодаль, как бы давая Виктору понять, что гостям пора и честь знать. Глаза Морсби безучастно обшаривали горизонт.
Покидая дом, Виктор заметил Альберта, помогающего Морсби одолеть лестницу. Повар бормотал что-то с видом заботливой мамаши, уверяющей больного ребенка, что завтра все пройдет, все будет хорошо.
62
Джип резво бежал по каньону, Виктор вглядывался в дорогу и спорил со зловещим внутренним голосом. Венеция… Загадочная смерть по приземлении! И лагуны не увидишь.
В отдалении над горизонтом светилось ночное зарево Большого Финикса, Хила-бенд, оживленный в дневное время, казался вымершим. Виктор остановился на изуродованной большегрузными трейлерами обочине возле ночного кафе. Зашел, уселся у двери. Чистенько, чувствуется запах лимона. В зале никого. Даже меньше, чем никого: и обслуги не видно. Невразумительно мурлычет радио. Через несколько минут откуда-то выплыла девица в джинсах и футболке.
Много-много зубов, пальцы какие-то отбитые, как будто она часто забивает гвозди и постоянно попадает молотком по пальцам. Виктор заказал пирог и минералку, и тут вошел Стефано.
Бравый убийца-профи выглядел каким-то понурым оборванцем-любителем. Он тяжело осел в крякнувший под ним виниловый стул напротив Виктора и устало вздохнул.
— Почему не отвечаете на звонки? — как-то равнодушно спросил Стефано.
— Батарея села. Забыл зарядить.
— Забывчивый… Ну как? Где он их держит?
Виктор прожевал, запил, проглотил.
— Слушайте, ведь вам это не нужно. Вам нужно что-то другое. Почему бы мне не сказать что?
— Не умничайте… — начал Стефано, но подошла официантка, и Виктор заказал для него пирог, продолжая разделывать и поглощать свой. При этом он поглядывал в окна, стараясь обнаружить Аннику.
— У него там такой бардак, что я удивляюсь, как вообще работа идет. Но вы это и без меня знаете. Вам не нужны никакие результаты. Да и есть ли там хоть какие-нибудь достижения… Офис выглядит так, как будто там только что бандиты хозяйничали. Ваши коллеги. А он бредит своей убитой женой.
Виктор положил вилку. Анника не стреляет сквозь стекло. Стефано терзает вилкой свой пирог. Наконец поднимает на Виктора взгляд саблезубого тигра и лениво мурлычет:
— Ваши родители сгниют в тюрьме. Джо исчезнет. Смерть копа надежно навесят на вас. Кристу найдут в вашем погребе.
Виктор отмахнулся:
— Пленку с моими родителями я видел, но аудиотрек при ней какой-то липовый. Что с копом — понятия не имею, вообще не видел. А Джо… она же с вами играет, в одной команде, что я, слепой? Поэтому лучше скажите, что от меня требуется. Вы давно могли сжечь ранчо Морсби, если бы хотели.
Бзззз…
Стефано вытащил телефон, выслушал молча, встал и, бросив на Виктора угрюмый взгляд, вышел без единого слова. Официантка подошла за посудой и ужаснулась, увидев растерзанную еду на тарелке ушедшего гостя:
— Вашему другу не понравился мой пирог?
— Ничего подобного. Ему очень не понравился я.
Виктор придвинул к себе порцию Стефано и принялся уминать изуродованный киллером пирог.
63
Выйдя на следующее утро из душа, Виктор почувствовал, что по ногам тянет сквозняком. Он услышал, что кто-то очень старается двигаться бесшумно, оставаться незамеченным. Запахнул халат, огляделся в поисках чего-нибудь увесистого. Заглянул за угол и встретился взглядом с Джо.
— Не рад? — спросила она после минуты напряженного молчания.
Он сел. Взял с ночного столика сотовую трубку, сунул ей в карман.
— Мавр сделал свое дело, мавр может уходить, — усмехнулся он. — Догонять Макензена, Станкович и жену Морсби. Звони.
Она порозовела и вынула телефон из кармана.
— Нет, нам обоим придется здесь еще немного задержаться…
— Марианна велела?
— Ты мне не веришь.
— Ни на грош.
Взгляд ее затуманился, но тут же снова прояснился.
— И правильно.
Она опустила глаза. Виктор почувствовал укол в груди, заметив на ее руке браслет Фаринези.
— Никого не убьют. Я все улажу.
— Только опозорят. Гуманно.
Виктор чувствовал, что Морсби не заставит себя ждать. Расцветающий день сиял великолепием, с долины доносились пьянящие растительные ароматы. Он принялся швырять в чемодан вещи, но Морсби уже возник в дверном проеме — обожженный солнцем ковбой с рекламной картинки.
— Прекраснейшая парочка! — воскликнул он и оперся кулаком об косяк. — С кем имею удовольствие?
Джо умело прикинулась Арабеллой и выбросила вперед ладошку.
— Лиз Тафт. — Она мотнула головой в сторону застывшего Виктора. — Соскучилась по этому парню.
— Очень рад, — заверил Морсби и бережно пожал ей руку, улыбаясь и украдкой ощупывая взглядом фигуру. — Хотел поговорить, — обратился он к Виктору. — О предстоящей поездке. Ничего, за обедом потолкуем. Приходите ко мне. С дамой, разумеется. Альберт порадует своими знаменитыми бифштексами.
Джо одарила его сияющей улыбкой:
— Прекрасно! Я сюда добиралась с двумя пересадками. А в самолетах, сами знаете… Только булочки с наперсток.
Виктор молча регистрировал ее актерские уловки. Артикулирует, как «простая» девушка из народа, получившая, однако, приличное образование. Налет хитроумного, замаскированного для приличия флирта.
— Приложим все усилия, чтобы вас накормить, — заверил Морсби, пятясь к двери, как школьник. Он еще два раза обернулся, пока шел к своему дому.
Как только он исчез, Джо, утратив всю сексапильность, ссутулилась старухой и сжалась на диване.
— Значит, мы с тобой в одном колледже обучались, так я понял? Но в разных группах, или как?
— Первое, что пришло в голову. Эта Лиз сейчас на каникулах, вернется после Нового года. — Вздохнула. — Спрашивай, что тебя интересует?
Три изумрудных глаза морского монстра сверкнули, как будто подмигнув: «Никогда ты не узнаешь истину, которую ищешь».
— Хорошо. Нас поймали в лесу. Это по плану? Ты все знала?
Она отрицательно покачала головой, понимая, что он ей не верит. Виктор нервно зашагал по комнате, жалея, что лишен склонности к насилию, как Стефано, например. Он покосился на ее вздернутую губу, ускользающий символ его безнадежного чувства.
— Я не выдавала тебя.
— И теперь не они тебя послали? Случайная гостья? Мимо плыла… по пересохшей речке. — Он остановился, сверля ее взглядом. — Что в сейфе?
