Дж. Лэнкфорд - Святой самозванец
Луис проворчал:
— Это мое дело.
Франсиско обернулся:
— А Корал — мое.
Луис поднял глаза к небу.
— Я не знаю, чего ты от меня хочешь.
— Наверное, Луис, ты не понимаешь чувств мужчины к женщине. Наверное, у тебя нет нормальных инстинктов, требующих защищать женщину. — Он сердито махнул рукой в сторону скульптур. — Иначе Синтия, твоя милая сестра, была бы жива.
«Только Корал могла ему рассказать. Каким он был глупцом, что доверял ей, что она ему нравилась!»
В ярости Луис налетел на Франсиско и прижал его к стене. Более крупный и более сильный Франсиско оттолкнул Луиса, который упал на пол рядом с замершей статуей Синтии. При виде ее лица Луиса охватил новый прилив горя. Он схватил ацтекский кинжал и метнул его в голову Франсиско. Кинжал пролетел в нескольких сантиметрах от щеки. В Несе он научился обращаться с ножом, чтобы не давать помыкать собой.
Франсиско взревел и двинулся к двоюродному брату. Потом остановился, застонал и опустил голову. В отчаянии он похлопал по скульптурам.
— Не вини Корал, Луис. Она рассказала мне только для того, чтобы убедить меня помочь тебе.
Луис ничего не ответил, но твердо решил отплатить Корал за ее предательство.
— Я прошу прощения, — сказал Франсиско и склонил голову. — «Por favor, perdoname no haber hecho ese comentario».
Это были слова, которые сказала Корал, прося прощения в ту первую ночь. Луис подслушивал за дверью. Франсиско ответил тогда, что ей нет нужды извиняться, потому что она — просто шлюха гринго. Как Франсиско забыл об этом? Как Луис забыл об этом? Как они позволили шлюхе гринго встать между ними?
Франсиско положил ладонь на плечо Луиса, и они вернулись к его людям в библиотеку.
В метро, на полпути к «Молли Мэлоунз», Мэгги чуть не потеряла сознание. Видя ее состояние, Адамо вывел ее из поезда и, когда она отказалась вернуться в «Йерберию Гваделупе», остановил такси. Оно довезло их до места.
Мэгги стояла на тротуаре под вывеской с зеленым трилистником, полная тревоги.
— Ты готова, моя дорогая? — спросил Адамо.
Она кивнула и прошла вслед за ним в паб.
Бармен Пэт сначала выглядел удивленным. Потом Мэгги увидела по его глазам, что он ее узнал.
— Так это Мэгги? Входи, девушка, входи. Ты ищешь Сэма?
Она с облегчением ответила:
— Да, Пэт. Вы знаете, где он?
— Снова плохо себя ведет? Я ему голову разобью за тебя, когда увижу, Мэгги, детка, но он здесь уже много дней не появлялся.
Чарли, дружок Сэма, сказал то же самое. Мэгги и Адамо ждали, расспрашивали всех, кто приходил в бар, и их надежда таяла. Они не видели Сэма. Они не знали, где он.
В конце концов Мэгги догадалась.
От Сэма пахло духами Корал, когда он вчера пришел в церковь. Вот куда он поехал! Он украл ребенка и отвез его к своей красивой шлюхе. Наверное, они уже много месяцев трахаются.
Мэгги не могла представить себе Сэма в объятиях Корал. Если бы ей это удалось, она бы сошла с ума, захотела достать пистолет и застрелить эту суку, как она того заслуживает. Это слово Мэгги не употребляла до того, как познакомилась с Корал. Как она могла сказать, что ей не нужен Питер? Бог карает ее за ужасные мысли. Она должна покаяться, но пока ей хотелось только найти сына, больше ничего.
К несчастью, Мэгги представления не имела, где живет Корал, и спросить не у кого. Она больше не работает на Теомунда Брауна, потому что он мертв — слава Богу за то, что в мире стало чуть меньше зла. Даже если бы он был жив, Мэгги, понимала, что он ничего бы ей не сказал о своей лучшей проститутке. Нет смысла смотреть в телефонной книге. Даже если Корал там числилась, Мэгги не знала ее фамилию.
До вчерашнего дня она считала, что Корал осталась в ее прошлом. Но нет. Ее соперница отняла все, что было дорого, ребенка и мужа.
Мэгги рыдала в комнате для игры в дартс, а Адамо пытался ее утешить. У нее было ощущение, что она должна что-то вспомнить. И не могла, что еще больше приводило ее в отчаяние.
— Уже поздно, — прошептал Адамо. — Вернись вместе со мной ко мне, mia cara. Там не будет репортеров. — Он гладил ее по спине, даже слишком нежно.
Мэгги подняла голову.
— Неужели жизнь такая, Адамо? Неужели такая? Никто не хранит верности никому? У людей нет ничего драгоценного? Мы просто играем в «музыкальные стулья» в постелях друг друга, а потом, однажды, мы умираем?[70]
— Я люблю тебя, Мэгги, — сказал Адамо.
Она нахмурилась.
— За что? Я пыталась убить мужа в брачную ночь! Долгие месяцы я ненавидела собственного сына!
Адамо тоже нахмурился.
— Должно быть, Сэм спровоцировал тебя. Я не буду. Я люблю тебя.
— Но почему ты любишь меня, Адамо? Я некрасивая.
— Ты ошибаешься, mia cara.
Мэгги встала. Они приняла решение. Она вернется в «Йерберию Гваделупе» и проберется внутрь через черный ход, потому что нуждается в заботах доньи Терезиты. Потом она придумает способ найти своего ребенка. Что бы ни случилось, никогда больше Мэгги не поверит любовным клятвам мужчины.
Глава 22
Корал проснулась в семь и выскользнула из постели. Они два раза ночью кормили Питера и почти не спали. В гостиной она со страхом посмотрела сквозь стеклянную панель передней стены на реку Гудзон, окутанную более густым, чем обычно, туманом.
— Господи, не допусти, чтобы пошел дождь! — прошептала она. Похищение сорвется, если пойдет дождь. — Прошу тебя, только не дождь!
— В чем дело, Корал?
Сэм стоял у двери в спальню, одетый только в джинсы, которые носил ее отец, когда умер от инфаркта на бегу в больницу в день ее рождения. Она послала одежду Сэма консьержу, чтобы ее почистили. Она должна быть доставлена к девяти часам.
— Я просто просила небо, чтобы не пошел дождь. Лаборанты должны приехать за анализом ДНК к двум часам, и это могло бы их задержать.
— Вот как.
— Ты должен позвонить Мэгги, — продолжала она, чтобы подкрепить свою ложь, — и выяснить, где она, чтобы можно было взять пробы и у нее. Нельзя это откладывать.
Сэм кивнул.
— Да, я знаю. Только она мне башку откусит.
— Может, и нет. Если бы у тебя был мой ребенок, я оставалась бы совершенно спокойной, когда ты позвонил. По крайней мере, пока я не получу его обратно. Питер проснулся?
— Да, — зевнул Сэм.
— Сейчас приготовлю для него бутылочку, а для нас — завтрак.
— Ладно, — ответил Сэм. Он принес Питера из спальни и растянулся рядом с ним на диване с пультом телевизора в руке.
Корал слушала утренние новости, пока готовила, и удивлялась, почему больше ничего не говорят о том, что ребенок Мэгги является клоном Христа. Журналистам стало скучно, так как в этой истории не происходило ничего нового, и они занялись другими новостями. С точки зрения Луиса это хорошо. Его преосвященство кардинал Салати должен был уже прилететь и ждать в пентхаусе Луиса. Эта история сделала свое дело. Корал не могла поехать туда на встречу с Салати, но это уже не имело значения. Жребий брошен, больше ничего сделать нельзя.
— Хочешь яичницу с беконом? — крикнула она.
— Да, спасибо. Болтунью.
Она услышала, что Питер забеспокоился, взяла бутылочку из кастрюльки с теплой водой и проверила температуру, капнув себе на руку. Потом отнесла ее Сэму. И он начал кормить новорожденного. Это было странное зрелище: Зевс нежно кормит ребенка вместо того, чтобы проглотить его живьем. Из всех знакомых мужчин Сэм был последним, которого, по ее мнению, отцовство могло бы превратить в хорошего семьянина. Даже Франсиско был более естественным отцовским материалом, чем грубый и неразборчивый дамский угодник Даффи.
— Как тебе нравится быть отцом?
Сэм поднял глаза.
— Не знаю. Странное ощущение, словно только это и имеет значение.
Корал заморгала.
— Когда ты собираешься звонить Мэгги?
— После завтрака.
Она вернулась к поджариванию бекона, глубоко вздыхая и прогоняя от себя любые мысли, которые могли бы помешать ей получить пять миллионов долларов. Если бы она могла рассчитывать на Сэма так же, как мог рассчитывать на него Питер, возможно, все было бы иначе, но это не так. Она могла затрахать Сэма до умопомрачения, танцевать адажио Розы весь день, но ей никогда не увидеть это сентиментальное, полное обожания выражение, которое появлялось на лице, когда он кормил сына.
Когда Корал принесла завтрак, Сэм поднял Питера, чтобы тот срыгнул.
— Плохо, что у нас нет такого маленького стульчика, в котором он мог бы сидеть, — сказал Сэм. Он положил Питера на полотенце на диване и обложил со всех сторон подушками.
Раздался звонок в дверь. Сэм напрягся, готовый вскочить.
— Это просто посыльный с твоей одеждой.
Сэм вышел вслед за ней в прихожую и стоял за спиной, когда Корал открыла дверь. Это действительно был посыльный. Сэм дал ему на чай и, когда тот ушел, улыбнулся Корал.
