Дуглас Престон - Богохульство
– «Путь врага» помогает отделаться от ПТСР?
– В большинстве случаев.
– Очень, очень интересно. А «Путь падающей звезды»?
– Об этой церемонии мы не распространяемся, – сказал Бегей.
– А для человека со стороны, не навахо, вы могли бы провести церемонию?
– Имеете в виду для вас?
Кейт засмеялась:
– «Путь благодати» мне бы очень пригодился.
Бегей взглянул на нее с обидой:
– Не думайте, будто все это очень просто. Во-первых, к церемонии надо серьезно подготовиться. Во-вторых, чтобы она подействовала, необходимо в нее верить. Многие Bilagaana не способны принимать на веру то, чего они не могут увидеть или пощупать. Другие, например последователи «Нью-эйдж», просто не любят долгих приготовлений. Очищение в парной, пост, воздержание от половых связей – все это не для них. Однако, если потребуется, я проведу церемонию и для Bilagaana. Цвет кожи для меня не имеет значения.
– Да нет, не подумайте, что я смотрю на это свысока или насмешливо, – сказала Кейт. – Просто… вот уже долгое время раздумываю, зачем все это. То, что мы тут делаем…
Бегей кивнул:
– Не только вы над этим раздумываете.
После продолжительного молчания Кейт произнесла:
– Спасибо, что обо всем рассказали.
Бегей сложил руки на коленях.
– В нашей культуре высоко ценится обмен информацией. Я поведал вам о своей работе, теперь хотелось бы послушать о вашей. По словам мистера Форда, при помощи «Изабеллы» вы исследуете нечто под названием «Большой Взрыв»?
– Совершенно верно.
– Я долго размышлял об этом. Скажите, если Вселенная возникла после Большого Взрыва, что же было до него?
– Никто не знает. Многие физики полагают, что не было ничего. По сути, не существовало и никакого «до него». Бытие возникло непосредственно с Большого Взрыва.
Бегей присвистнул.
– Чем же тогда был вызван этот Взрыв?
– Очень сложно объяснить это не физику.
– А вы попробуйте.
– Согласно квантовой механике, те или иные явления могут происходить сами собой, без каких-либо предпосылок.
– Иными словами, вам эти предпосылки неизвестны.
– Нет, их может вообще не быть. Внезапное происхождение Вселенной не нарушает никаких законов, не противоестественно и не противоречит науке. До Взрыва не было совершенно ничего. Ни пространства, ни времени, ни жизни. Потом вдруг все переменилось, и возникло бытие.
Бегей посмотрел на Кейт изумленным взглядом и покачал головой.
– Вы рассуждаете, как мой племянник Лоренцо. Он умный парень, выиграл стипендию и бесплатно учился в Колумбийском университете, на математическом отделении. Но там испортился. Весь этот мир Bilagaana совершенно заморочил ему голову. В итоге его исключили, он поехал в Ирак, отслужил там и теперь не верит ни во что. В прямом смысле – ни во что. Метет себе крохотную церковь и получает за это жалкие гроши. Точнее, мел, пока не сбежал.
– Вы обвиняете в этом науку? – спросила Кейт.
Бегей покачал головой:
– Нет, я ее не виню. Просто ваши рассуждения о том, что мир возник из ничего, напомнили мне о бреднях, которые выдает Лоренцо. Как мироздание могло возникнуть ни с того ни с сего?
– Попробую объяснить. Стивен Хокинг предположил, что до Большого Взрыва времени не существовало. А без времени ничто не может существовать. Хокинг сумел математически продемонстрировать, что небытие тоже обладает неким пространственным потенциалом и что при определенных необычных условиях пространство может превратиться во время и наоборот. Если же ничтожно малая часть пространства преобразовалась во время, то вполне вероятен Большой Взрыв, ибо появилась возможность движения, предпосылок, последствий, энергии. Для нас Большой Взрыв представляется взрывом пространства, времени и материи. Однако есть в этой теории и нестыковка. Если попытаться заглянуть в самую первую долю мгновения, убеждаешься в том, что это вовсе не начало всего. Кажется, что время существовало всегда. Словом, предположение о Большом Взрыве содержит в себе противоречие: с одной стороны, утверждает, будто время возникло в определенный момент, с другой – будто у него нет начала. То есть будто время вечно. И то и другое верно. Как только всерьез задумываешься над этим, становится ясно, что когда-то между бесконечностью и мгновением не было разницы. В общем, если время проникло в бытие, значит, оно существовало всегда. Периода без времени просто не было.
Бегей тряхнул головой:
– Это же чистой воды бред.
В убогой гостиной воцарилось неловкое молчание.
– А у навахо есть миф о сотворении Вселенной? – наконец спросила Кейт.
– Да, Dinе Bahanе. Сказание это нигде не записано, его передают из уст в уста. Чтобы его рассказать, а точнее, пропеть от начала до конца, требуется девять ночей. В этом и заключается ритуал «Путь благодати». Вдобавок это сказание исцеляет больных.
– Вы знаете его наизусть?
– Конечно. Мне передал его родной дядька. На обучение ушло пять лет.
– А я примерно столько училась на кандидата, – пробормотала Кейт.
Бегею это сравнение явно польстило.
– Не споете нам хотя бы несколько строк?
– «Путь благодати» не поют впустую, – сказал Бегей.
– По-моему, наш разговор отнюдь не пустой.
Индеец внимательно посмотрел на Кейт:
– Да, наверное.
Он закрыл глаза и высоким вибрирующим голосом завел мелодию, основанную на пентатонической шкале. Непривычный звукоряд и язык навахо – знакомы были только отдельные слова – всколыхнули в душе Уаймана тоску по чему-то неопределимому, но желанному.
Минут через пять Бегей замолчал. В его глазах стояли слезы.
– Это самое начало, – спокойно произнес он. – Более прекрасных стихов не сочинял никто и никогда. Во всяком случае, на мой взгляд.
– А перевести их для нас вы не могли бы? – попросила Кейт.
– Ох, лучше не просите. Ну да ладно… – Бегей глубоко вздохнул.
Он раздумывает об этом, раздумывает.Давным-давно он об этом раздумывает.О том, как возникнет мрак, он раздумывает.О том, как возникнет Земля, он раздумывает.О том, как возникнут голубые небеса, он раздумывает.О том, как возникнет желтый рассвет, он раздумывает.О том, как возникнут вечерние сумерки, он раздумывает.О росах на мхах в ночной тьме он раздумывает, и о лошадях он раздумывает.О порядке он раздумывает, о красоте он раздумывает.О том, как все умножится и ничто не убавится, он раздумывает.
Бегей на миг умолк.
– На английском звучит неважно, но перевод примерно такой.
– Кто этот «он»? – спросила Кейт.
– Творец.
Кейт улыбнулась:
– Тогда ответьте на такой вопрос, мистер Бегей: кто создал самого Творца?
Бегей пожал плечами:
– Об этом легенды не рассказывают.
– Что же было до него?
– Кто знает?
– Получается, что наши с вами мифы творения не вполне совершенны.
Тишину нарушил плеск воды, бегущей в раковину. Бегей поднялся и, прихрамывая, пошел на кухню закрутить кран.
– Беседа была увлекательная, – сказал он, вернувшись. – Однако за окном реальная жизнь. А в этой жизни – конь, которому нужны новые подковы.
Они вышли на яркий солнечный свет и направились к загону. Форд сказал:
– Мы хотели предупредить вас, мистер Бегей: на завтра у нас запланирован очередной запуск «Изабеллы». Группа ученых спустится под землю, так что встречу вас я один.
– Мы не в гости к вам приедем.
– Просто не хочется, чтобы вы подумали, будто мы относимся к вам без должного уважения.
Бегей ласково похлопал по лошадиному боку.
– Послушайте, мистер Форд, у нас свои планы. Мы собираемся провести кое-какие церемонии, побеседовать с землей. Беспорядков учинять не станем. Если явится полиция, мы удалимся без сопротивления и шума.
– Полиция не явится, – сказал Форд.
На лице Бегея отразилось разочарование.
– Не явится?
– Хотите, чтобы мы ее вызвали? – шутливо спросил Форд.
Бегей улыбнулся:
– А я уж навоображал: арестуют, посадят! – Он отвернулся от собеседников, одной рукой поднял лошадиную ногу и стал с помощью специального ножа чистить копыто. – Ну-ну, мой мальчик. Спокойно, спокойно.
Форд посмотрел на Кейт и решил: «На обратном пути все ей расскажу».
Глава 35
Форд и Кейт забрались на гору. Солнце опустилось так низко, что казалось, на горизонте горит костер. Они спокойно двинулись вперед. Форд в сотый раз прокручивал в уме, какими словами расскажет Кейт все, что должен, но до сих пор молчал. Времени оставалось не так много. Если протянуть еще чуть-чуть, они вернутся на базу и удобная возможность ускользнет.
– Кейт? – окликнул он и подъехал поближе к ней.
Кейт оглянулась.
– Знаешь, я попросил тебя сопровождать меня не только затем, чтобы было проще беседовать с Бегеем…
Кейт с подозрением сощурилась. Ее волосы блестели на солнце как черное золото.
– Сдается мне, твои слова меня не порадуют.
– Я приехал сюда отчасти в качестве антрополога, а отчасти в качестве кое-кого еще.
