Майкл Смит - Те, кто приходят из темноты

После коротких колебаний я уточнил:

— Вы сказали — «нет»?

— Точно.

— Насколько я понял…

— Я видела вовсе не «кого-то». Я видела Билла Андерсона. Теперь ясно?

— Да.

— Хорошо. И что вас интересует?

Я посмотрел на фасад ее дома.

— У вас всегда опущены шторы — днем и вечером?

— Так свет не попадает внутрь.

— Понятно. Вы не против, если я спрошу, как вы сумели увидеть, что мистер Андерсон проходил мимо в тот вечер?

Старая женщина посмотрела на меня, и ее глаза больше не были задумчивыми. Я увидел в них удивившую меня живость.

— Вы один из них?

— Из кого?

Она некоторое время смотрела на меня, а потом покачала головой.

— Я вижу, что нет. Что ж, тем лучше. Я наблюдаю. Особенно ночью. Если я слышу, как кто-то идет по улице, то выглядываю в окно. Кто-то должен этим заниматься. Наблюдать. Всегда. Здесь это делаю я.

— И за кем следует наблюдать, мэм?

— Ну, вы знаете. За типами, которых никто видит. И вот я услышала шаги. Они показались мне знакомыми, но я решила на всякий случай проверить. Отодвинула в сторону край шторы. Совсем немного. Поняла, что это Билл. Билл в порядке. Я ничего не имею против него. Он прошел несколько метров и остановился. Некоторое время стоял и куда-то смотрел. Мне не было видно куда. А потом он отступил на несколько шагов, повернулся и побежал. Раньше я не видела, чтобы Билл бегал. Через двадцать минут я услышала вой сирен, ну а дальше вы и сами знаете.

Тут она раскашлялась, сильно и без всякого предупреждения, не делая ни малейших попыток прикрыть рот, из которого вылетали брызги и падали на землю. Когда приступ прошел, она устало покачала головой.

— Постарайся не подцепить рак, сынок. Ужасно неприятная хвороба. Тебе нужно еще что-нибудь? У меня сейчас передача по телевизору.

Я вернулся к перекрестку и постоял на тротуаре, наблюдая, как падают на землю листья, и куря сигарету. Я не стал бы рассчитывать, что выступление миссис Маккенны в суде убедило бы присяжных, но она не показалась мне ненадежным свидетелем. Мое мнение уже начало изменяться, повлиял разговор с соседом Андерсонов — даже если бы я не побывал в доме. Пары, живущие в состоянии постоянной войны, редко ругаются вне дома. На людях они сохраняют ледяную вежливость, лишь иногда удается увидеть холодный блеск ненависти в глазах, и ничего больше. Настоящие ссоры начинаются при закрытых дверях. Если добавить то, что рассказал мне Фишер, я уже не сомневался, что Билл Андерсон не убивал жену и сына. Оставалось выяснить, кто это сделал.

И где сейчас Андерсон.

Меня не заставили долго ждать в участке, что меня удивило. Либо у них выдался спокойный денек, либо им стало интересно.

Бланшар отвел меня не в ту комнату, где мы беседовали три дня назад после того, как я провел веселенькую ночку в Сиэтле. Возможно, здесь находился его кабинет. Во всяком случае, беспорядка тут хватало.

— Я хочу принести извинения, — сказал я.

— Звучит неплохо.

— Вы были правы. Относительно моей жены. Она действительно забыла номер моего телефона, а когда я вернулся, была дома.

Он кивнул.

— Значит, все в порядке?

— Абсолютно.

— Это хорошо. Вам не было необходимости приходить сюда, но я рад, что вы это сделали.

— На самом деле я бы хотел обратиться к вам за помощью, раз уж я здесь.

— Ну, ясное дело. Я вас слушаю.

— Что вам известно об убийстве Андерсонов? Возле Бродвея, три недели назад.

Его удивил мой вопрос.

— Ничего. Ну, двое людей жестоко убиты, говорят, виноват муж. Больше ничего.

— Андерсон считается пропавшим?

— Нет, он объявлен в розыск как подозреваемый в двойном убийстве. А такими вещами — да вы и сами знаете — занимается другой отдел.

— И вы верите в то, что Андерсон их убил?

— Я ничего не знаю о данном деле. Это сделал муж — так бывает чаще всего, вам это известно не хуже меня. А у вас возникли иные мысли?

— Я только что там был, — ответил я. — Говорил с несколькими людьми.

Бланшар нахмурился.

— Мне следует вас поздравить? Вы вернулись на службу в полицию? И сразу стали детективом? Странно, что я об этом ничего не слышал.

— Я действовал как обычный гражданин, — ответил я. — И беседовал с другими гражданами.

— Ага. И какой же у вас интерес, гражданин?

— Личный.

— И что вам позволило выяснить ваше новое хобби?

— Я не думаю, что Андерсон их убил.

— Ага. — Бланшар принялся рисовать в своем блокноте каракули.

— Единственная свидетельница утверждает, будто она видела, что Андерсон направлялся к дому уже после того, как его жена и сын были убиты. Конечно, она не самый надежный источник информации, но ее слова нельзя игнорировать. Я говорил с соседом, который заявил, что Андерсоны были обычной супружеской парой. Да, иногда они ссорилась. И если не говорить о каких-то старых и невероятных обидах, я не вижу никаких причин для убийства. А вы?

— Вам известно, что жизнь Джины Андерсон была застрахована на восемьдесят тысяч долларов?

— Я не знал точных цифр. Но это весьма сомнительный мотив. У него даже не было пистолета.

— Насколько нам известно.

— И в его прошлой жизни нет никаких предпосылок, никаких улик.

— Перестаньте, Джек, вы же сами долго работали в полиции. И вам известно, как это бывает. Некоторые люди подобны лунатикам. Они встают утром и идут на работу, и так день за днем, устраивают вечеринки у себя в саду, отправляются на рыбалку с соседями как нормальные человеческие существа. А потом оказываются настоящими инопланетянами, словно в них сидит кто-то другой, — бац! — и обычный мир исчезает, а на стенах полно крови. Восемьдесят тысяч вполне достаточно, в особенности если в его жизни происходило что-то еще.

— Вот тут вы правы, — сказал я. — В его жизни действительно происходило кое-что еще, но совсем не то, что вы думаете. Вещи, о которых следователи даже не подозревают.

Бланшар перестал рисовать в блокноте.

— В каком смысле?

— Пару месяцев назад Андерсон получил в наследство крупную сумму денег от богача, умершего в Чикаго. Чек на двести пятьдесят тысяч долларов.

Теперь Бланшар слушал меня внимательно.

— Откуда вы знаете?

— От адвоката, который этим занимался. На него случившееся произвело сильное впечатление, и он уверен, что Андерсон не убивал жену и сына.

— Из-за денег? Но это еще ничего не доказывает.

— Я знаю, — кивнул я. — Об этом адвокат не подумал, ведь он никогда не был полицейским. Вы полагаете, что Андерсон получил деньги и решил изменить свою жизнь, и, хотя прежде у него были нормальные отношения с женой и сыном, он не хотел, чтобы они висели у него на шее, мешая наслаждаться свалившимся на его голову богатством.

— Почему вы ушли в отставку? — спросил Бланшар. — Мне кажется, вы были не самым плохим полицейским.

— Есть и еще кое-что, — продолжал я. — Деньги по чеку не выплачены. Чек находился у Андерсона в течение месяца до того, как он исчез. Если ты решил сбежать в Мексику и растолстеть на пирожках с рыбой и мексиканском пиве в компании с шумными женщинами, ты должен открыть счет и положить деньги в банк. А не рисковать своей новой жизнью — вдруг чек потеряется, или его украдут, или о нем узнает жена.

Бланшар смотрел в точку за моей головой или же просто в пустоту. Потом он задумчиво кивнул.

— Ладно. Может быть. И как зовут этого парня? Адвоката.

— Гэри Фишер. Я не знаю, как называется его фирма.

— Но он заслуживает доверия?

— Я знаком с ним много лет.

— У вас есть номер его телефона?

— Я оставил его в отеле.

Он посмотрел на меня.

— Ладно. Пусть будет по-вашему, бдительный гражданин. Я поговорю кое с кем, сообщу вашу информацию. Посмотрим, возможно, кто-нибудь заинтересуется.

— Благодарю вас, — сказал я, вставая.

— Мы здесь для того, чтобы служить. А сейчас поезжайте домой и постарайтесь избежать неприятностей.

— Что?

Он посмотрел мне в глаза.

— У вас вид… Такой, как во время нашей первой встречи.

Я сказал себе, что не стану этого делать, но понимал, что обманываю самого себя. Однако я постарался увильнуть от неизбежного. Позвонил Фишеру и договорился встретиться с ним в баре на Мэдисон, где разговаривал с Георгом. А потом долго гулял. Здесь быстро темнело и быстро холодало. Я шагал по улицам и не мог не обратить внимания на ландшафт — чувствовался заметный уклон в сторону залива Эллиот. Теперь, когда дома превратились в ничего не значащие предметы, все вокруг стало видеться иначе. Благодаря обзорному визиту сюда вместе с Эми я знал, что за последнее столетие в городе велись серьезные работы по выравниванию почвы. Если учесть, каким холмистым оставался город, мне было трудно понять, что привлекло сюда людей изначально, если не знать, что на холмах стоял лес с ценными породами деревьев.