Марина Эльденберт - Дневник Мелани Вэйр
Помимо наглости и непробиваемости, мальчишка отличался ещё загадочным феерическим везением, потому что после приватной беседы с Натаном остался жив.
-------------------------------------------------------
– И это все? – поинтересовалась я, спустя пару минут абсолютной тишины в своем сознании. То ли проектор сломался, то ли Дэя отключилась. Ничего удивительного, всякий раз при мыслях о Натане она зависала, будто в их совместную программу затесался мерзопакостный баг.
Если кому интересно, я просто проснулась сегодня утром. Да-да, в здравом (ну, будем честны, относительно) уме и свежей (ещё более сомнительно) памяти. Я, Мелани Вэйр. Она ничего не сделала, и в первые пять минут я испытала дикий порыв придушить Дэю за то, что она заставила меня пережить. А потом она вылила на меня очередной ушат своего прошлого, и я посмотрела очередное кино-аттракцион неслыханной жестокости.
Во мне будто повернули переключатель восприимчивости. То, что раньше выворачивало душу наизнанку, теперь нанизывалось мертвыми бусинами слов на проволоку сознания. Я стала жестче. Не знаю, хорошо это или плохо, но как есть.
К счастью для меня, я родилась в двадцатом веке, смотрела много боевиков и фильмов ужасов, поэтому её реалистичные откровения, запертые в безэмоциональном вакууме отходняка не отправили мою психику к праотцам, а меня саму в обморок благородной девицы. Вот только когда смотришь боевик, ты знаешь, что все это понарошку. И совсем другое дело, когда в тебе сидит существо, убивающее так же легко, как я вскрываю банку с содовой.
Вряд ли у меня когда-нибудь получится смириться с этой стороной Дэи. Я уже не знаю, как её назвать – женщиной или существом. Хотя все её мужчины… или существа, явно придерживаются мнения, что она чуть ли не эталон чувственности. Должно быть, чтобы так думать, надо самому быть измененным. Все эти оргии на крови и секс, от которого волосы дыбом на всех местах… бррр, мерзость! Когда твоя кожа разодрана, а ты сама извиваешься от боли… Скажите на милость, как можно ловить кайф от такого?
Мне было до жути жалко блондинистого парня, которого она поимела во всех смыслах. Какое бы он не имел отношение к Дариану, ни один человек, ни одно существо не заслужило подобного обращения. Она возненавидела своего создателя, так почему ведет себя так же?
Про Натана я молчу. Ему здорово досталось, но он сам от Дэи ушел недалеко.
– Все.
Она ответила в тот момент, когда я уже подумывала пойти выкинуть торт, который оставила в ванной и отрезать кусочек от того, что стоял в холодильнике.
– Ага. Я-то думала, что ты мне в красках расскажешь, как вы избавились от Дариана.
– Я рассказываю только то, что имеет значение для меня. Мы не избавились.
– И ты до сих пор жива? Странно.
– Ничуть.
– Что было потом? – я не собиралась больше щадить её психику, нервы и вообще налаживать отношения. По большому счету, мне было все равно, какие потаенные чувства внутри Дэи я смогу зацепить. Она сама хотела летописца в моем лице, пусть теперь наслаждается.
– Я тебя показывала. Перед встречей с Дарианом мы с Натаном обрели друг друга будто впервые.
Ох да, то «показывала» я запомнила хорошо. Эта трансляция вышибла меня с поля боя во время борьбы за свое тело.
Что, кстати, было весьма и весьма странно. Она все-таки позволила себе чувство, от которого так долго бегала и пряталась. Впустила его в себя, расплескав по каждой клеточке израненного существа. Уж не встреча ли с тем блондином сделала это возможным? Он будто… помог ей… стать лучше?
Звучит фантастически. Но что, если это правда?..
– Натан погиб в Ньюкасле?
– Дариан нас отпустил. Натан сбежал.
– Куда сбежал?
– Не куда, а от кого. От меня.
– Что?!
Если вы думаете, что уже ничто не способно заставить вас вытаращить глаза, тут же случается что-то этакое…
Например, появляется фиолетовая лошадь в зеленый горошек, а на ней синий принц с рогом во лбу, щербатый и абсолютно лысый. Честно, синему принцу я бы удивилась гораздо меньше. Моему изумлению не было предела. Я готовилась к эпичной развязке, а услышала… чушь собачью.
А как же грандиозная битва с суперзлодеем, фейерверки… тьфу, файерболлы, молнии, кинжал в сердце? Правда в случае с Дэей и Дарианом мне было сложно определиться, кто из них суперзлодей, но я все-таки склонялась ко второму варианту. Спишем это на влияние изнутри, потому что мое тело застолбила она. В конечном варианте истории мне виделось, как принц помирает на руках у принцессы, а она над его хладным трупом клянется отомстить злому чародею.
– Кинжал в сердце был, но он не сработал. Ещё одна мысль в таком же ключе, и хладным трупом будешь ты, – она явно не шутила.
Кое-как справившись с собственным сарказмом и шоком, я все же задала более осмысленный вопрос, или даже четыре, разделенных паузами.
– Эээ… что… как… почему?!
– Что именно?
– Что там произошло? Как Дариан выжил и почему вас отпустил? И нахрена, спрашивается, сбежал Натан?
По воспоминанию, где они любили друг друга перед неотвратимой неизбежностью схватки с Дарианом, их чувство перешло на качественно иной уровень. После такого предполагалось, что Натан носит Дэю на руках, а между ними больше не возникают ни её многочисленные любовники, ни тень Дариана.
И вдруг – он сбежал?! Я ощутила странный приступ разочарования. Такое бывает, когда перед тобой возникает светлый образ чего-либо, а потом воздушный шарик с надписью «Сюрприз!» – лопается, и на тебя летит всякий мусор и помои.
– Не знаю, как он выжил. Я искала ответы в древних рукописях, а нашла ритуал, который точно отправит Дариана туда, где ему самое место.
О как. Здорово.
– Дэя, – уверенно спросила я, – он ведь не измененный?
– По всей видимости, нет.
– Тогда кто он такое? Или что?
– Это уже не имеет значения.
– Что значит – не имеет значения? – возмутилась я. – Ритуал, с расшифровкой которого ты возилась, явно ограничен какими-то рамками. Как можно идти на охоту на неизвестного зверя с банальным ружьем? Хотя один раз ты уже сходила… И почему это говорю тебе я?!
– Он сработает.
– Про кинжал из того металла, за которым охотились… как их там… орденцы, ты тоже так думала.
– Мелани, если я говорю, что ритуал сработает, значит так оно и будет.
– Позволь усомниться… – начала было я, но она резко меня перебила.
– Ритуал сработает, Мелани, потому что когда я приведу его в исполнение, наш мир перестанет существовать.
Запись двадцать девятая. 13 октября, 16:55
Многие обожают наслаждаться самоедством, страданиями и заморочками по поводу и без. Я не исключение, если вы заметили. На протяжении всего дневника я жалела себя с завидной периодичностью. Страдания – неотъемлемая часть жизни неудачников. Мало денег – вот хрень, где бы раздобыть ещё, много денег – он(а) меня не любит, пойду утоплюсь. В прошлом году не перевела через дорогу бездомного котенка, а неделю назад не пожертвовала десять баксов в фонд защиты вымирающего вида зеленого горошка. Я не достойна жить! А вдруг завтра меня переедет грузовик? Что, если я растолстею после этого тортика? В меня залезла чокнутая Древняя – ах, я такая-разнесчастная. Ну, знаете ли. Все это просто детские пищалки по сравнению с тем, что может случиться.
Например, вы узнаете, что вашему миру осталось совсем немного. Нет-нет, не вашему миру в философском смысле (мой мир рухнет завтра, если он не позвонит), а реально чуть-чуть. Всему тому Шарику, по которому бегают ножки, пока ещё приделанные к туловищу, ваших знакомых и близких. Который греет солнышко, и вы ему периодически радуетесь, когда не страдаете. И на котором у вас нет денег или есть деньги и нет любви, и так дальше по списку.
Так вот, однажды вы узнаете, что все: не будет больше ни солнышка, ни ваших страданий, ни кратких проблесков радости. Ни-че-го. Потому что одной долбанутой леди пришло в голову разнести планету, чтобы избавиться от бросившего её в далеком прошлом мужика… Да-да. Вот так прозаично. Мне только интересно, кому предназначен этот дневник, если наш мир перестанет существовать?
– Мелани, ты истеришь.
Нет, истерила я вчера, когда разбила стереосистему. То ли мне передался характер моего второго я, то ли просто задолбало ходить по лезвию босыми ногами.
– Я не сказала, что все умрут.
– А что ты, прости, сказала?
– Что наш мир перестанет существовать. В том виде, в котором мы его знаем.
«Охохо!» – как сказал бы Санта-Клаус. Только Рождество нам больше не светит.
– Да. Теперь мне значительно легче!
Сначала я попыталась отговорить Дэю от затеи. Путешествие по четырем точкам планеты, где она поставит якоря чужеродной силы, закончится для неё смертью. На самом деле, уже после первого якоря Дэя перестанет существовать, впустив в себя энергию другого мира, связав нашу планету и хрен знает какое подпространство. Понятия не имею, правда это, или она рехнулась, но звучит устрашающе. Этакий всесильный зомби-вампир, для которого нет преград, от которого тянется паутинка к другим мирам.
