Ларс Кеплер - Соглядатай
Эрик не перебивал – просто ждал следующего сегмента воспоминаний, чтобы картины соединились друг с другом.
– Я сажусь на диван и легонько трогаю цепочку у нее на шее… Старый рисунок из «Хюсмудерн» лежит на полу… Ребекка откладывает вязание на стол, и я кладу руку ей между ляжек, но она отодвигается, говорит, что не хочет… но я медленно тащу ночную рубашку верх…
Роки тяжело дышал.
– Она сопротивляется, но я знаю, она ждет этого, я читаю это в ее глазах, она хочет прямо сейчас… я целую ее и сую руку ей между ног…
Он улыбнулся сам себе, сидя на стуле, но тут же посерьезнел.
– Она говорит: пойдем в спальню, и я кладу палец ей в рот, она сосет его и… Перед…
Роки оборвал сам себя и уставился в пустоту широко открытыми глазами.
– Кто-то есть перед домом! Я видел лицо. Кто-то был в окне.
– Перед домом? – уточнил Эрик.
– Это лицо, я подхожу к стеклянным дверям, но ничего не вижу… темно, комната освещена, отражается в стекле… и тогда я вижу, что кто-то стоит позади меня… я резко оборачиваюсь, готовый ударить, но это Ребекка… она пугается и гонит меня прочь из дома… и я иду в прихожую, забираю деньги из ее сумочки и…
Он замолчал, тяжело дыша, и энергия в комнате изменилась, понемногу возникло гнетущее ощущение опасности.
– Роки, я хочу, чтобы ты задержался у Ребекки, – сказал Эрик. – Тот же вечер, ты у нее дома и…
– Я ушел в «Зону», – вяло перебил Роки.
– Хочешь сказать – в тот же вечер, позже?
– На фиг мне стриптизки на большой сцене, – прошептал Роки, – на фиг мне толкачи. Я хочу…
– Ты возвращаешься к Ребекке?
– Нет, мы сидим в туалете для инвалидов, чтобы нас оставили в покое.
– О ком ты?
– О моей девушке… которую я люблю. Тина, она… Она отсасывает мне без кондома, ей все равно, потому что она торопится, она вся липкая от пота.
Эрик спросил себя, не нужно ли поднять пациента из гипноза, – он чувствовал, что Роки слишком быстро движется сквозь свои воспоминания, и не знал, сможет ли и дальше удерживать его на нужном уровне.
– Тина кашляет над раковиной и смотрит на меня в зеркало испуганными глазами… Я знаю, ей очень хреново, но…
– Тина – твой сообщник? – Эрик взглянул в беззащитное лицо Роки.
– Они, черт бы их побрал, должны мне сто тысяч, я получу деньги на следующей неделе, – пробормотал Роки. – Но сейчас я могу позволить себе только… эту сраную ваксу для ботинок, ее надо растворить в кислоте, чтобы ширнуться.
Роки беспокойно задергал головой, с трудом дыша.
– Здесь тебе ничто не угрожает. – Эрик постарался, чтобы его голос звучал как можно спокойнее. – Ты в полной безопасности, расскажи обо всем, что произошло.
Роки снова обмяк, но лицо было в испарине и в глубоких морщинах.
– Я еще сижу, позволяю ей взять ложку… кайф ушел, но мне обалдеть как хорошо, меня начинает клонить в сон, и я вижу, как она готовит руку к уколу… адаптер крутится, сворачивается штопором, наверное, она не сможет раскрутить его потом… я слишком далеко, чтобы помочь ей, я слышу, как она просит помочь, чуть не плачет…
Роки тихо заскулил, и атмосфера стянулась в черную иглу.
– Что происходит теперь? – спросил Эрик.
– Дверь открывается. Какой-то говнюк взломал замок… Я закрываю глаза, мне надо отдохнуть, но замечаю, что это проповедник – он нашел меня…
– Откуда ты это знаешь?
– Я чувствую это по грязной вони застарелого героина. Это абстиненция, у нее минеральный запах, как у рыбьих потрохов…
Роки снова замотал головой; дыхание слишком участилось, и Эрик подумал, что должен вывести Роки из гипноза, – но не вывел.
– Что происходит? – прошептал он.
– Я открываю глаза, а этот проповедник выглядит ну так странно… У него, наверное, гепатит – глаза совершенно желтые… Проповедник втягивает сопли, и у него вдруг оказывается жуть какой тоненький голос.
Роки задыхался, он вертелся на стуле и между словами постанывал от страха.
– Проповедник подходит к Тине… она сделала себе укол, но не может распустить шнур… Господи, Отец наш небесный, спаси мою душу…
– Роки, я собираюсь разбудить тебя и…
– У проповедника в руке мачете, и звук такой, будто лопата втыкается в глину…
Роки стала мучить отрыжка, он тяжело дышал, но продолжал говорить:
– Проповедник отрубает ей руку у плеча, кровь льется, и он пьет…
– Слушай мой голос.
– …пьет кровь из руки… пока Тина истекает кровью на полу… Отец наш небесный… Господи…
– Три, два, один… теперь ты находишься над туалетом для инвалидов, ты намного выше, и ничто из того, что ты видишь, не опасно…
– Господи, – плакал Роки, повесив голову.
– Ты снова в состоянии глубокого расслабления и расскажешь мне, каковы были сны о том, что ты рассказал… Ты ведь принимал наркотики, и тебе снились кошмары… Сейчас ты смотришь вниз, на себя, лежащего на полу туалета. Что там происходит?
– Не знаю, – медленно проговорил Роки.
– Кто он?
– У проповедника лицо в крови, он показывает полароидный снимок Ребекки… так же, как Тины на прошлой неделе, и…
Хриплый голос затих, но губы еще какое-то время двигались, потом замерли. Роки склонил свою крупную голову набок и пустым взглядом уставился сквозь Эрика.
– Я не услышал, что ты сказал.
– Это моя вина… я должен был вырвать себе глаз, который соблазнял меня, лучше мне было вырвать глаз…
Роки попытался подняться, но Эрик удержал его, мягко положив руку ему на плечо; он почувствовал, как грузное тело мелко сотрясается, Роки дрожит от страха.
– Сейчас ты в глубоком покое, – сказал Эрик, чувствуя, как пот льется у него по спине. – Но, прежде чем ты проснешься, я хочу, чтобы ты посмотрел прямо на проповедника и… расскажи, что ты видишь.
– Я лежу на полу и вижу сапоги… пахнет кровью, я закрываю глаза.
– Вернись чуть назад.
– Я больше не могу, – сказал Роки и начал выходить из гипноза.
– Задержись еще ненадолго… Ничего опасного нет, ты расслаблен и рассказываешь мне о том, как в первый раз увидел этого «грязного проповедника».
– В церкви…
Роки на мгновение открыл глаза, снова закрыл и что-то неразборчиво забормотал.
– Расскажи о церкви, – попросил Эрик. – Что там случилось?
– Не знаю, – просипел Роки. – Проповеди нет…
– Что ты видишь?
– Он накрашен поверх щетины… и руки так ужасно изломаны, что…
Роки попытался встать, но стул перевернулся, Роки рухнул на пол и ударился затылком.
Глава 61
Роки перекатился на бок, и Эрик помог ему встать. Он расправил спину, провел рукой по губам, оттолкнул Эрика, подошел к окну и выглянул в щели между прутьями решетки.
– Помнишь что-нибудь из гипноза? – спросил Эрик и поднял стул.
Роки обернулся и коротко глянул на него.
– Я был смешным?
– Ты снова много говорил о проповеднике, но ты же знаешь, как его зовут, верно?
– Нет. – Роки надул губы и медленно покачал головой.
– А я думаю, что знаешь, и не понимаю, почему ты покрываешь его…
– Проповедник – просто козел отпущения…
– И все же скажи мне имя, – настаивал Эрик.
– Я не помню, – сказал Роки.
– Назови место, где он живет. «Зона» – где это?
Солнце светило на заросшие щеки.
– Ты меня загипнотизировал в первый раз? – спросил Роки.
– Я никогда не гипнотизировал тебя до сего дня.
– По-моему, та судебно-психиатрическая экспертиза была балаганом, – сказал Роки, не слушая. – Но мне нравилось говорить с тобой.
– Ты это помнишь? Прошло почти десять лет…
– Я помню твой коричневый вельветовый пиджак, ты уже тогда был до ужаса ретро… Мы сидели каждый по свою сторону стола… ДСП с буковой фанерой, чувствовался запах… У каждого по стаканчику с водой… диктофон, блокнот… и у меня снова заболела голова, наверное, мне нужен был морфин, но я хотел сначала рассказать тебе о своем алиби…
– Я этого не помню, – сказал Эрик и отступил назад.
Роки поводил пальцем по окну между решетками.
– Я записал адрес Оливии, но на суде про нее никто не говорил.
– Но ведь ты признался в убийстве…
– Просто скажи, что случилось с алиби, – перебил Роки.
– Я не принял его всерьез.
Роки повернулся, подошел к Эрику, присогнул колени и наклонил голову, словно чтобы видеть Эрика лучше.
– Так ты ничего не сказал моему защитнику?
Эрик украдкой глянул через плечо и увидел, что дежурная куда-то исчезла. Роки ногой оттолкнул стул, стоящий между ними.
– Я не помню про адрес, – быстро сказал Эрик. – Но если мне его дали – я уверен, что передал его защите.
– Ты его выбросил, так? – мрачно спросил Роки и подошел еще ближе.
– Успокойся. – Эрик двинулся к двери.
– Ты осудил меня вот на это! – выкрикнул Роки. – Это ты! Все это из-за тебя!
Эрик, прижавшись спиной к двери, поднял руки, чтобы утихомирить Роки, но у него не было шансов. Роки просто отбросил его руки и ударил кулаком в грудь, словно молотком. Весь воздух разом вышел из легких, Эрик задохнулся. Следующий удар пришелся в то же место; голова Эрика глухо стукнулась о дверь.
