Инфошок - Дэвид Луис Эдельман
– Вам там вряд ли понравится, – попыталась отговорить его Джара. – Работа тупая, никакого творчества. Индивидуальная настройка программ для МСПОГ, распределяющего их среди двадцати тысяч отдельных потребителей.
– Разве эту ерунду нельзя автоматизировать? – удивился Нэтч.
– Слишком дорого. До Восстания автоматов всю рутинную работу смог бы выполнить искусственный интеллект. Но сейчас финансовые и временны́е затраты столь велики… проще запустить конвейер.
Всю ночь Нэтч метался по квартире, колотя ногой в стены и проклиная потолочные плитки. Должен был быть какой-то другой путь, какое-то другое направление в био-логике, где мнение церберов не имело никакого значения. Однако ему ничего не удалось найти, а его счет в Хранилище был почти пуст. Нэтч принял предложение. Теперь его падение в самый низ «пищевой цепочки» программирования стало полным.
Фабрика располагалась в огромном здании к югу от гор Сьерра-Мадре. Когда-то здесь находился Нью-Аламо, процветающий административный центр Техаса, застроенный аляповатыми особняками и массивными общественными зданиями. Однако упадок Техаса явился качественным удобрением, обеспечившим стремительный рост предприятий программирования, которым как раз требовались пустые просторные помещения. Рано утром Нэтч выскочил из трубы у неказистого здания в промышленном районе, где его провели к одному из нескольких сотен одинаковых верстаков. Перед ним в «пространстве разума» материализовалась программа вместе с разноцветными шаблонами, составленными каким-нибудь подмастерьем феодкорпа, с указаниями того, где и как нужно установить соединения. Никакого пространства для самодеятельности не оставалось. Система автоматически докладывала начальнику цеха о любых отклонениях от шаблона.
Собратья-программисты Нэтча по большей части не имели ничего против бесконечного однообразного повторения одних и тех же действий и постоянного стука сотен прутьев программирования по верстакам. Их мало интересовало то, что происходило с ними в реальной жизни; им полностью хватало того, что они мычали себе под нос, подпевая какой-нибудь убогой мелодии, почерпнутой из музыкальной сети «Джемм». Нэтч подключился к ней один раз, просто чтобы узнать, что это такое. Он нашел сотню тысяч каналов, передающих музыку всех мыслимых стилей, темпов и настроений. Новые каналы возникали подобно злачным притонам, буйно цвели на протяжении нескольких дней и недель, пока музыкантам было интересно добавлять что-то оригинальное, после чего увядали и умирали. До этого момента Нэтч считал, что его коллеги стучат прутьями программирования по верстакам, просто чтобы развеять скуку; теперь он понял, что слышит ритмы тысячи разных музыкальных произведений, скачанных из «Моря данных». С отвращением разорвав соединение с сетью, Нэтч нашел хорошую программу белого шума, чтобы отключиться от стоящего в цехе гула. Он терпеть не мог любую музыку.
Целый день Нэтч трудился в цеху, зарабатывая жалкие крохи, но ночами он также не бездельничал. Долгие часы он разглядывал сложные структуры программных кодов в «Пространстве разума», не устанавливая никаких соединений, а просто впитывая образцы и последовательности в ожидании неизбежного прилива вдохновения.
Следующее видение открылось ему в последние предрассветные часы.
Накануне вечером Нэтч лег спать рано и активировал «Квази-отрешенность 109.3», устав от нескончаемых усилий обрести сон. Программа быстро привела его к забытью. Нэтч использовал максимальные установки, что должно было оградить его от повторяющихся изо дня в день звуков передвижения стен и потолка.
Однако в три часа ночи Нэтч резко уселся в кровати, лицо его блестело от пота.
У него было такое ощущение, словно внезапно настроился объектив, наведя резкость на что-то обширное и ужасное. Нэтч окинул взглядом комнату, ища знакомые предметы: дешевую полку на стене над кроватью, ядовито-зеленый ковер, видеоэкран, на который постоянно выводилась заснеженная вершина Килиманджаро. Но теперь он видел вокруг одни лишь кости. Кости несуществующих животных с четырьмя, пятью и шестью конечностями, оголенные, лишенные мягких тканей, разложенные по комнате в качестве мебели.
Резко оторвавшись от кровати, Нэтч схватил халат с лишенного тела указательного пальца, на котором тот висел. Выбежав из квартиры, он устремился к балкону в конце коридора. Когда Нэтч выскочил на балкон, тот с негромким щелчком отделился от стены здания. Судорожно вцепившись в ограждение, Нэтч смотрел, как Анджелос пробуждается, начиная свою обычную утреннюю рутину. Мимо во все стороны сновали товарные составы трубы, спеша доставить груз до начала утреннего часа пик. Тут и там на редких прохожих соблазнительно взирали видеоэкраны, предлагая мертвую продукцию и моду, которой порадовались бы разве что упыри и призраки. Над холмами Голливуда пролетела флотилия белоснежных ховеркрафтов с желтой звездой Совета. Пустующие жилые здания отплясывали друг с другом могильную джигу, то отступая в сторону, чтобы не наткнуться на соседний дом слева, то отталкивая в сторону дом справа, чтобы освободить место для только что проснувшихся жильцов. Единственным звуком был тихий хруст тонких, словно карандаши, костей у Нэтча под ногами.
У него на глазах голые скелеты конструкций начали заполняться – но не плотью, а выцветшими красками кода из «Пространства разума». Весь мегаполис превращался в одну огромную био-логическую программу. Скопление данных, чисел, буквенных параметров, подпрограмм, переменных. Отдельные фрагменты, какими бы независимыми, какими бы невразумительными они ни были, неизбежно соединялись в нечто цельное и неразрывное. Невидимые извивающиеся щупальца, исходящие из каждого узла, с математической точностью связывали все вместе.
А люди… люди… Политики МСПОГ вываливались на улицу из конференц-залов после растянувшихся на всю ночь заседаний, рабочие на полном автомате спешили к станциям трубы и общественным мультицентрам, сотрудники частных охранных служб обменивались краткими репликами со своими коллегами из Совета по обороне и благосостоянию, – и да, даже в такой ранний час в толпе были редкие туристы… А что, если люди – это лишь очередной набор объектов для манипулирования? Разве их поступки не управляются глубоко встроенным набором инструкций, разве не являются в конечном счете предсказуемыми их мысли? Их можно заставить подчиниться командам. Подобно программному коду, ими можно манипулировать.
Нэтч смотрел на Анджелос, плавающий внутри гигантского пузыря «Пространства разума», заключающего в себе весь мир: это было его «Пространство разума», это был его мир. Он буквально слышал голос своего наставника по био-логике в «Гордом орле», читающего вступительную лекцию в первый день его обучения в улье. «Засуньте руку в сумку, достаньте прут программирования. Неважно какой, любой! У вас двадцать шесть прутьев, помеченных буквами от A до Z, каждый имеет от трех до шести отдельных функций. Двенадцать стандартных жестов рукой. Взять. Подвести в нужную точку. Установить. У вас неограниченные возможности! Бесконечное число сочетаний!» Вообще-то, это была не совсем правда: Нэтч уже понимал, что число имеющихся у него в распоряжении вариантов не было бесконечным. Математика четко утверждала, что это число конечно. Но в любом
