Приключения сестры милосердия - Александр Порохня
Потом его просьбы пошли дальше: купить жене или дочке на день рождения подарок, договориться в автосервисе насчет ремонта машины, послать маме телеграмму в другой город с поздравлениями к Новому году, заказать билеты в отпуск, куда он ехал всей семьей.
Она никогда не возражала ему, просто потому, что у нее уже не было ни сил, ни желания хоть как-то обустроить свою жизнь. Она чувствовала себя как выжатый лимон, единственно, на что у нее хватило характера — она перестала принимать противозачаточные таблетки. Но это счастье, видимо, тоже было не для нее: беременность не наступала. Через два года безуспешного ожидания беременности она решила пойти к знакомому гинекологу, и обследоваться. Обследование никаких отклонений в ее организме не обнаружило, знакомый гинеколог, который был в курсе ее служебного романа, отводя глаза, сказал: «Ну, не дает тебе Бог этого ребенка, может и не надо. Смотри, живешь материально прекрасно, карьеру сделала, сама себе хозяйка, зачем тебе эти хлопоты?» Она согласилась для виду, но выйдя на улицу, вдруг поняла, что ее жизнь разрушена. Разрушена человеком, который не пожелал брать на себя ответственность за их отношения, просто пользовался ее услугами, ничего не отдавая взамен. А сейчас она уже была просто не в состоянии начинать что-то новое, она прекрасно осознавала, что не поверит больше ни одному мужчине, подошедшему к ней ближе, чем на метр, прежде всего потому, что последние годы ее жизни были построены на лжи.
Ей показалось, что она сможет отомстить своему любовнику, если все-таки родит от него ребенка, против его воли. И она начала ходить по народным целителям и травникам, даже ездила в Израиль на Мертвое море в санаторий по лечению женского бесплодия.
Когда она впервые почувствовала эту дурноту, то сначала решила, что случилось долгожданное Чудо, и она беременна. Но это оказалась тяжелая болезнь крови, которую она была теперь вынуждена скрывать ото всех, боясь потерять эту работу.
В последний раз на операции ей стало плохо, но она держалась до последнего, и конце концов позорно упала в обморок, опрокинув на себя стерильный стол. Когда она пришла в себя, то поняла, что времени у нее остается совсем мало.
Глава 10
Утром в операционном блоке обстановка напоминала ажиотаж перед показом коллекции модной одежды — симпатичные молодые медсестры переодевались в операционные костюмы, сняв с себя недешевые шмотки и разгуливали полуголые, демонстрируя модные стринги на упругих попах, торопливо подводили глаза, закалывали красивыми заколками и убирали под шапочки пышные волосы. И щебетали не переставая.
Я уже давно натянула свой жуткий костюм, и скромно стояла в сторонке, когда в помещение вошла старшая операционная сестра в голубых джинсах и белой рубашке навыпуск. В обычной одежде она казалась намного моложе, но взгляд был строгим, а лицо бледным и неприветливым.
— Все на месте? — оглядев комнату, спросила она.
— Голубушкина заболела, — подобострастно доложила ей высокая девица с коротким ежиком рыжих волос на голове. Сзади ежик переходил в тощий воробьиный хвостик. Ну и прическа, подумала я.
— Что с ней? — Казалось, что старшая сейчас заснет.
— Отравилась чем-то. Сказала, что перезвонит вам, как оклемается. — Девица явно была из приближенных, пока она докладывала, щебет в комнате утих.
— Новенькая санитарка пришла? — Вопрос был явно риторическим, ведь я стояла совсем рядом.
— Я здесь! — быстро ответила я.
— Сегодня пойдешь в легочное отделение, в операционную. Там одна операция, поможешь Жене принести биксы из стерилизационной, она потом скажет тебе, что нужно делать. — Изложив эту длинную тираду, старшая повернулась и вышла. Сразу же все загалдели.
— Женя? — я обвела щебечущих девиц глазами.
— Это я. — Откликнулась полненькая девушка небольшого роста. — Пойдем, надо торопиться, сегодня Петров оперирует, он ждать не любит.
Мы молча пошли по длинному коридору, который освещался лампами дневного света.
Подойдя к белой двери с табличкой «Стерилизационная», Женя толкнула дверь и зашла внутрь, приказав мне:
— Жди меня здесь!
Я вошла следом и с любопытством огляделась. В нашей маленькой бюджетной больничке помещение, в котором стерилизовали белье и инструменты, было раза в четыре меньше огромной комнаты, очертания которой терялись в полумраке. Тихо гудели сухожаровые шкафы, время от времени мигая электронными индикаторами. Некоторое оборудование я видела первый раз в жизни, наверное, это были современные ультразвуковые стерилизационные установки, потому что от них исходил звук, похожий на тонкий свист, граничащий с ультразвуковым диапазоном.
— Вот забирай, тащи наверх на лифте. Я чуть позже приду, да смотри, не урони! Поднимись на четвертый этаж, там наша операционная. Поставь на стол стеклянный там, где хирурги моются. — Женя передала мне две большие металлические круглые коробки, называющиеся биксами, и дверь стерилизационной захлопнулась прямо перед моим носом.
Проклиная все на свете, я пыталась удержать тяжеленные металлические биксы, жалея, что у меня всего лишь две руки.
Лифт подъехал практически сразу, складную решетку двери открыл мне мрачный старик в белом мятом халате нараспашку.
Когда я начала систематически посещать солярий, вдруг обнаружилось, что у меня клаустрофобия — болезнь замкнутого пространства. Сжав зубы и закрыв глаза, я старательно представляла себя дома, правда этому мешало громкое сопение противного старика прямо у меня над ухом. Наконец лифт затормозил, и я вывалилась в коридор, увлекаемая вперед тяжеленными биксами.
Операционная была огромной, с высоким потолком и значительных размеров окном с вставленным европакетом. Женя как-то умудрилась обогнать меня, она уже одела операционную шапочку и маску, и ждала, когда я раскрою биксы, чтобы одеться и накрыть стерильный столик.
Стерильная одежда для персонала в операционной Центральной больницы оказалась
