Ты умрешь следующей - Лама Диана

— Поспи хорошенько и увидишь, что завтра с первыми лучами солнца все будет казаться иным. Хочешь, я сделаю тебе чай из ромашки? — предложила Тутти, ставшая опять заботливой, поскольку теперь ее драгоценному сну ничего не угрожало.

— Нет, спасибо, я попробую уснуть сейчас.

— Ты уверена? Чтобы приготовить чай, нужно всего лишь пару минут, я тебе принесу его наверх в комнату, и еще немного печенья.

— Нет, лучше не надо, спасибо.

— Ладно, пойди приготовь его ей, тогда она лучше будет спать.

— Нет, спасибо, правда, не надо. У меня на цветочный чай аллергия.

— Аллергия на ромашку? Такого я еще не слышала, — сказала Лючия.

— Да, это бывает редко, но такое возможно. А теперь идите, и кто завтра первый проснется, разбудит остальных.

Аманда с трудом выпроводила их.

Теперь они не хотели уходить с тем же упрямством, как вначале не желали остаться. Но ей было уже невыносимо смотреть на их лица. Кто из них? Кто из них? В голове вертелась только одна мысль, ответа не было, и она опять начинала вспоминать детали разговоров, выражения лиц, малейшие колебания и молчание. Они решили спать порознь в своих комнатах, но, может, Лючия слишком с явной готовностью решила остаться с ней, озабоченная ее психическим состоянием? А может, Тутти упорствовала, желая отстоять свое право на сон без подруг?

Голова шла кругом. Нужно сосредоточиться. Амавда быстро надела удобные брюки и легкую футболку. Туфли решила не надевать, чтобы передвигаться бесшумно.

В одном она была уверена: ни Лючии, ни Тутти она не откроет дверь ни при каких обстоятельствах, а возможно, не откроет, даже если услышит голоса их обеих сразу. Теперь ей нужно было решить, что лучше: остаться в комнате, запереться и сидеть, как мышь в клетке, или выйти на улицу в темноту и найти там укромное местечко.

Твоя голова на подушке, глаза закрыты, но ты не спишь. Под подушкой лежит оружие, которое ты для себя выбрала. Окна открыты, и в комнату проникает свежий ночной ветерок. Шторы развеваются от него, словно белые призраки в темноте.

Еще немного, и кроме шорохов в доме ты сможешь услышать ровное дыхание твоих заснувших подруг.

Пока ты не знаешь, как это сделаешь. Это решит судьба, так же как было с Дэдой и Джованной, Пьерой и Марией-Луизой. Способ тебе подскажет твой инстинкт, и произойдет это в течение этой длинной ночи. Ты не знаешь, кто окажется первой, возможно, Аманда.

Аманда что-то поняла, но не знает, с какой стороны ждать опасности. Что она что-то поняла, ты прочитала в ее глазах, но что? Поэтому, возможно, она следующей и умрет.

Хотя тебе безразлично, кто будет следующей.

Ты не спишь, ты ждешь.

В тот день был день рождения Дэды.

Ты об этом знаешь, потому что отметила эту дату в своем календаре за несколько месяцев до этого дня. Ты тщательно выбирала подарок, потратила недели на его поиски, желая купить что-то подходящее именно для нее, но не слишком броское, какую-нибудь оригинальную вещь, чтобы она поняла, что вы — родственные души. Что это ты подарила, самая близкая подруга из всех девочек в классе, а не жеманная Мария-Луиза, которая вьется вокруг Дэды.

В конце концов тебе это удалось: твой подарок великолепен, он упакован в красивую бумагу и перевязан белой лентой. Это газовый шарфик бледно-зеленого цвета. Ты смотришь на него каждый вечер перед тем, как пойти спать, и представляешь выражение лица Дэды, когда она возьмет его в руки: радостные вскрики, как она нетерпеливо пальцами рвет упаковку, ее лицо сияет, и она благодарно смотрит на тебя. Дэде исполняется пятнадцать лет, предстоит очень веселый праздник, о котором все говорят уже несколько дней.

Однако…

Однако ты пока еще не приглашена. Ты говоришь себе, что это какая-то ошибка, и Дэда об этом скажет кому-нибудь, скажет, что забыла, и чтобы тебе передали ее приглашение, или что она еще не закончила раздавать приглашения. Ты так успокаиваешь себя изо дня в день, а в это время другие уже возбужденно болтают между собой, в какие наряды оденутся и какие прически сделают.

И вот сегодня день праздника настал, и ты единственная, не считая, естественно, Риты, которую тоже не пригласили.

Ты тактично спросила подруг, не передавала ли чего для тебя Дэда, но нет, никто ничего не забыл передать тебе от Дэды. Ты не можешь больше спрашивать, унижаясь и подвергая себя насмешкам.

Отчаяние нарастает с каждой секундой в ритм перемещающимся стрелкам часов, что висят в классе над кафедрой, те стрелки, что все ближе приближаются к тому часу, когда закончатся уроки.

И вот они закончились, звенит звонок, все твои подруги спешат, на ходу снимая с волос ленты, желая побыстрее убежать: книги разбросаны, фартуки брошены на парты.

Ты мешкаешь, укладывая свои книги.

У тебя нет никаких дел, смех и разговоры других подтверждают, что тебя не пригласили, на праздник ты не идешь. Нет, к сожалению, даже Риты рядом, она дома, у нее высокая температура, но ей все равно никогда не было никакого дела до праздника Дэды.

Слезы пощипывают в уголках глаз, ты берешь свои книги и направляешься к двери. И вдруг она вбегает в класс, ее прическа как сияющий нимб над головой.

Это Дэда.

Она забыла что-то, тетрадку какую-то на своей парте. Ее голубые глаза встречаются с твоими, но она тут же отводит свой взгляд в сторону, слегка краснеет от смущения.

Может, именно поэтому ты осмелела?

Ты, волнуясь, подходишь к ней и говоришь: «Дэда, я хотела поздравить тебя. Сегодня у тебя день рождения, правда?»

Но она не смотрит на тебя, на ходу берет тетрадку и запихивает ее в сумку, потом смущенно улыбается и говорит: «Я бы пригласила тебя, но мама не хочет, чтобы было много народу, нас будет всего человек семь или восемь, это почти никакой и не праздник».

Потом она машет тебе рукой и убегает. Ты еще минут на пять остаешься в классе. Ты знаешь, что если выйдешь сразу же, то встретишь ее опять среди подруг, увидишь их насмешливые улыбочки, лицемерное сочувствие или смущение.

Потому что на праздник Дэда пригласила полшколы, об этом знают все и ты тоже, придут из лицея Святого Бартоломея даже мальчики, которые были запретной мечтой для всех вас. Обслуживать будут два официанта, и состоится праздничный салют, о котором, ты это отлично понимаешь, будут говорить еще много дней.

Подарок для Дэды все еще лежит в шкафу. Ты берешь ножницы и хладнокровно разрезаешь его на мелкие кусочки, даже не снимая упаковку.

Ты никогда больше не покупала газовых шарфов бледно-зеленого цвета. Ты вообще перестала носить газовые шарфы. Ты возненавидела бледно-зеленый цвет.

В полумраке слышно ее прерывистое дыхание.

Аманда слышала только его и попробовала сосредоточиться и сделать несколько дыхательных упражнений, которым она когда-то обучалась, но подзабыла со временем. Она не очень верила в подобную технику, поэтому очень удивилась тому, что она довольно действенна. Сделав упражнения, она почувствовала себя расслабившейся, мысли поплыли, как бы растворяясь в спокойной воде…

Незаметно для себя она задремала и, когда неожиданно проснулась, вздрогнула от ужаса.

Сколько времени она спала? И что ее разбудило?

Ручка двери была неподвижна, но брелок на ключах легонько колыхался. Аманда притихла; сидя на кровати, она пристально смотрела на дверь, ожидая услышать какое-нибудь движение или шорох по другую сторону двери.

Минуты, а может, часы тянулись долго. Она не смогла бы сказать, сколько прошло времени, но в какой-то момент ей показалось, что она слышит звуки удаляющихся шагов, пошлепывание босыми ногами. Хотя, возможно, это всего лишь ее фантазия.

При ней не было никакого оружия, и ей необходимо раздобыть его любой ценой. В комнате не было ничего, что могло бы сгодиться для этого, ей обязательно надо выйти и спрятаться где-нибудь до утра. Может, кто-нибудь появится, чтобы спасти ее, а может, и нет, но ей казалось, что при свете дня ей будет менее страшно смотреть в лица двух оставшихся подруг. Особенно в лицо одной из них, которая хочет ее убить.