Пол Кристофер - Евангелие от Люцифера

— Где это было?

— В двадцати милях и слегка на восток от Скрученного рифа — это оконечность острова Андрос. По мнению капитана, пожар начался как раз тогда, когда они покидали Язык Океана.

— Ну, а я что вам говорил? — подал голос Такер Ноэ, до сего момента хранивший молчание.

— Если даже вы не вынесете отсюда больше никаких впечатлений, то, по крайней мере, будете знать, что мистер Такер Ноэ всегда прав, — улыбнулся Миллс. — Правда, мистер Ноэ?

— Всегда, масса Миллс, — ответил старик с нарочитым багамским выговором. — Я ведь всегда говорил — на мелководье он утоп, на мелководье.

Миллс поболтал кубики льда в пустом бокале.

— Вы задали мне уйму вопросов, — сказал он, глядя на Финн. — Теперь я хотел бы задать несколько своих.

— Валяйте, — ответила Финн, глянув на сидевшего рядом с ней Хилтса. — Нам скрывать нечего.

— Как некогда сказал злополучный мистер Леннон, у каждого есть что скрывать, — возразил Миллс. — Но безотносительно к этому можете вы объяснить, почему вам кажется, что ваш мистер Адамсон столь энергично вас преследует? Я встречал этого человека раз или два на коктейлях и благотворительных мероприятиях, и впечатления кровожадного маньяка он на меня не произвел. А вас послушать, так он замешан в уходящем корнями невесть куда криминальном заговоре, связанном с похищенными религиозными артефактами. Не слишком все это убедительно.

Ответил Хилтс:

— Рольф Адамсон происходит из рода гиперхристиан. В его понимании все, сделанное во имя Христа, автоматически считается верным.

Миллс улыбнулся:

— Гиперхристианин. Интересный термин. Вы полагаете, что он затеял своего рода крестовый поход?

— Подражает Ричарду Львиное Сердце. В его понимании это лучшее лекарство против терроризма.

— Бороться огнем против огня, что-то в этом роде?

— Да, око за око.

— Империализм, маскирующийся под самозащиту.

— Похоже. Мы можем вторгаться куда угодно, от Гренады до Афганистана, но если кто-то прольет каплю нашей крови, это терроризм.

— Ну вот, дело дошло до политики, — сказал Миллс и улыбнулся.

— Я бы не удивился, если бы во всем этом не была замешана политика, — сказал Хилтс. — Большая власть, большие деньги, большая политика.

— Адамсон?

— А почему бы и нет? — Хилтс пожал плечами. — Он использует это так называемое Евангелие от Люцифера как политическое орудие, чтобы создать собственное вероучение. Теория, которую он выдвигает, сводится к тому, что Христос провел последние годы жизни в настоящей Земле обетованной, в Америке, что по определению делает американцев истинно избранным народом.

— Учитывая временные рамки, избранным народом при таком подходе следует считать скорее племена алгонкинов.

— Такую мелочь люди из Библейского пояса[22] могли и проглядеть, — сказал Хилтс. — Христос был американцем — чем не платформа для фундаменталистской политической партии? По мнению Адамсона, Евангелие от Люцифера — это то единственное, чего недостает Библии: учение Христа в Его собственном изложении.

— Вы правда считаете, что все из-за этого?

— У Адамсона имеется соответствующая подоплека, есть амбиции и достаточно денег, чтобы такой план мог сработать. Со времен Рейгана мы движемся как раз в этом направлении. Возвращение Соединенных Штатов к пуританским истокам с такими прелестями, как сжигание ведьм.

— Все равно в это трудно поверить. Скажем, по вашим словам, к делу причастен и этот человек, Гиснави. Ливиец, мусульманин. Как вы объясните это?

— Точно так же, как вы объясните Иран, Ирак, даже Венесуэлу и Кубу. Нефть. Деньги. Выгода. Кто знает? У Адамсона куча денег, и вокруг него не могут не собираться те, кому эти деньги могут пригодиться. Не просто же так он получил разрешение на раскопки, и суть дела всяко не в том, чтобы описать развалины коптского монастыря. Может быть, Гиснави нужны средства, чтобы попытаться сковырнуть Каддафи, который давно уже у всех в зубах навяз, и стать следующим диктатором Ливии.

— Да у вас, я гляжу, на все есть ответы, а?

Хилтс кивнул:

— Я пришел к таким выводам после долгих размышлений.

— А вы, мисс Райан, как вы вписываетесь во все это?

— Не знаю. Поначалу я думала, что, может быть, оказалась не в том месте не в то время. Теперь в это верится с трудом.

— А в теорию мистера Хилтса вы верите?

— Я ведь все еще с ним, не так ли? И Симпсон, похоже, действительно ввязался в это из-за меня или моего отца. Хотя, конечно, вопросов пока у меня больше, чем ответов.

— Думаете, эти ответы могут быть найдены на «Звезде Акосты»?

— Некоторые из них. Но вот в чем я уверена, так это в необходимости поторопиться. Мы не можем вечно использовать поддельные паспорта. Нам необходимо найти и предъявить властям доказательства если не существования заговора, то, по крайней мере, нашей непричастности к убийству Вергадоры. Корабль должен стать следующим шагом: это, во всяком случае, сомнений не вызывает.

— А я, мистер Миллс, никак не могу поверить в то, что отсутствие среди спасшихся обоих пассажиров с туманными биографиями, вашего Мартина Керзнера и Питера Деверо, — это простое совпадение, — добавил Хилтс, в свою очередь одарив писателя улыбкой. — И мне почему-то кажется, что вам чертовски хочется докопаться до истины.

Писатель поднял свой стакан, взял один из кубиков льда, легко раскусил удивительно крепкими для человека столь преклонных лет зубами, немного пожевал кусочки, проглотил их и со стуком поставил стакан на стол.

— Нет, чтобы заниматься таким делом, нам нужно что-нибудь покрепче холодного чая с лимоном.

Он ухмыльнулся, потом повернулся, посмотрел через плечо, и в комнате, как по мановению волшебной палочки, возник слуга Артур.

— Да, сэр?

— «Клик» у нас в холодильнике найдется?

— Уверен, что найдется, сэр.

— В таком случае почему бы тебе не принести нам несколько бутылочек? Чтобы мы с моими новыми друзьями могли приступить к работе.

ГЛАВА 31

Гидроплан летел над темными, насыщенно-синими водами Карибского моря со скоростью чуть больше ста узлов, и от слегка волнующейся поверхности океана его фюзеляж отделяло менее пятисот футов. Небо над крыльями было идеально ясным, а горизонт впереди виделся ровной, четкой линией, и лишь далеко на западе темнело пятно набиравшего силу шквала.

Два больших двигателя «Даффи» наполняли кабину устойчивым мощным ревом, и, хотя лежавшие на старомодной штурвальной колонке пальцы Хилтса порой производили легкие движения, а свободная рука изредка поднималась, чтобы пробежаться по кнопкам и рычагам, казалось, будто самолет летит сам по себе. Прошло уже полтора часа, как они, вылетев с острова Холлбэк, находились в воздухе, держа курс на Язык Океана.

Большую часть недели они потратили на подготовку к погружению на «Звезду Акосты», доставляя из Нассау на Холлбэк необходимое снаряжение, в том числе ярко-желтые подводные дыхательные аппараты, находившиеся сейчас в грузовом отсеке позади них. Они побывали в библиотеке и музее на Ширли-стрит и изучили архивные материалы «Нассау гардиан» в части освещения подробностей произошедшей почти пятьдесят лет назад морской катастрофы. Немало времени они провели в обществе Такера Ноэ, делая с его слов записи о зоне, непосредственно примыкающей к месту погружения, и сверяясь с личной картографической библиотекой Лаймана Миллса. По словам старого морского гида, обнаружение затонувшего корабля, если знать, что и где искать, не должно было представлять никаких затруднений. У него имелись точные координаты старого маяка, и, хотя затонувший корпус был скрыт с подветренной стороны рифа двадцать три часа в сутки, на самом рифе имелось несколько четких ориентиров, заметных с воздуха и позволявших определить местоположение с точностью до нескольких сот ярдов. По прикидкам Ноэ, чтобы добраться до главной палубы корабля, им потребуется погрузиться на сорок футов.

Занимаясь этим вопросом годами, Лайман Миллс собрал впечатляющую коллекцию материалов, связанных со «Звездой Акосты», включавшую старые рекламные проспекты круизов, расписания, списки пассажиров, чертежи и полдюжины фотоальбомов, составленных из снимков, которые писателю предоставили пассажиры, в разное время плававшие на этом корабле. Наибольшую ценность являла собой подборка вырезок, собранная Паулом Боугартсом, или, как он больше любил, чтобы его называли, Полом Богартом, наполовину голландцем, наполовину американцем, профессионально проследившим историю корабля во всех его инкарнациях. Располагая всей этой информацией, Финн, Хилтс, Лайман Миллс и Такер Ноэ в течение нескольких ночей сумели разработать стратегию погружения к судну.

Дизельный теплоход «Звезда Акосты» представлял собой самое большое судно, когда-либо затонувшее в Карибском море. При длине корпуса 758 футов и водоизмещении в 37 тысяч тонн, он был на 150 футов длиннее и на 1800 тонн тяжелее, чем его ближайший соперник, итальянский лайнер «Бьянка С», затонувший у побережья Гренады. По водолазным понятиям «Звезда» была монстром и, как всякий монстр, требовала осторожности, тщательности и уважения. Корабль шириной в сто футов и длиной в два с половиной футбольных поля был непростым местом для поисков чего бы то ни было даже при свете дня и полном соответствии помещений плану. Им, однако, предстояло осматривать его после полувека пребывания на дне, в илистом подводном мраке, не зная, в какой степени и какие помещения повреждены. Разумеется, в теории погружение не сулило особых проблем. Дно находилось на глубине ста футов, в чистой, прозрачной воде — не слишком глубоко даже для простой скубы. Очистители отработанного воздуха почти утраивали время пребывания по сравнению с обычными баллонами — оно составляло более трех часов — и при использовании обычной дыхательной смеси кислорода с азотом давали еще и дополнительное время, устраняя необходимость задержек при подъеме для декомпрессии. Полностью закрывающие лицо маски со встроенными подводными телефонами должны были обеспечить им надежную связь, а портативные магнитометры позволяли не только обнаружить и зафиксировать место крушения, но и мгновенно определить его точные координаты через Глобальную систему позиционирования.