Кирилл Григорьев - Специалист по нежити

— Кто? — одними губами произнес Немченко.

— Что?

— Кто ее подстрелил?! — заорал, обернувшись, Вадим.

Сашок пожал плечами, попятившись в страхе.

Вадим со злостью сплюнул на пол.

— А телефон вы хоть догадались отключить? — безнадежно спросил он.

— Кто ж его знает-то? — пробормотал Сашок, старательно пряча глаза. — Схема же у вас была, шеф.

— А ты ее, конечно, не изучил перед началом, — кивнул Вадим. Он ничего другого уже и не ожидал. — Супермены хреновы! Рэмбо и Коммандо вместе взятые! Что мне теперь делать, а?!

Саня молча хлопал глазищами.

Конец, подумал Вадим обреченно. Все. Как все началось через ж…, так и закончилось. Боже, что же мне теперь делать?!

— Значит, так, Саня, — распорядился он. — Быстро наши трупы — в машины. Всех людей отзывай наверх. Женщине оказать первую медицинскую помощь, понял?

— Да ей уже ничего не поможет, — неохотно сказал Сашок.

Вадим смерил его таким взглядом, что он даже, казалось, ростом стал сантиметров на десять пониже.

— Быстро! — заорал Немченко. — Ты что, с первого раза разучился понимать?!

Он сейчас же подавился дымом и мучительно закашлялся.

— А тот внизу?

Немченко сплюнул на липкий пол.

Выстрелы в подвале смолкли. Там кто-то грузно рухнул с протяжным предсмертным хрипом.

— Готов! — сообщили снизу.

Сашок вопросительно посмотрел на Вадима.

— Исполняй! — сказал тот.

Поскрипывая на дымящихся гильзах, Немченко прошел в гостиную и, присев рядом с женщиной на диван, сбросил слипшиеся волосы с ее лица. Она еще дышала. Трудно, еле-еле, с разноголосыми хрипами, вырывавшимися из груди. Видение другой женщины встало у него перед глазами. Наташи, его жены, погибшей два года в глупой автокатастрофе. Боже мой, подумал Вадим. Мы боремся и воюем, а умирают наши жены и дети. Как же все неправильно, черт!

— Зач-чем? — разлепила женщина искаженные болью губы.

Зачем, подумал Вадим. Откуда я знаю зачем?

Он провел рукой по ее измазанной кровью медленно холодеющей щеке.

Что делать, лихорадочно подумал Вадим. Как же теперь быть? Петровскому сообщили или еще нет? Голос, подумал он. Вот — главное. Если удастся заманить эту мразь сюда, а я сумею сохранить ей жизнь, то… Что? Думай, черт возьми!

Он набрал номер Голоса с мобильного телефона.

— Все кончено, — сказал Вадим, когда на том конце подняли трубку. — Дом захвачен, жена Петровского смертельно ранена.

— А Гарин как? — хладнокровно спросил Голос. — Справился, нет?

— А мне почем знать?! — выкрикнул зло Вадим.

— Ты полегче, — осадил его Голос. — Понимаю, что на нервах.

— Ты когда будешь?

— А зачем там я? — невинно осведомился Голос.

Вадим почувствовал, что пол окончательно уходит у него из-под ног.

— Ты же говорил…, — начал он.

— А я сейчас занят, — перебил его Голос. — Ты и так прекрасно со всем справился.

Ах, ты, гад, подумал Немченко. Свое дерьмо чужими руками привык вытаскивать! Я же себе смертный приговор подпишу! Ах, ты…!

— Ты же обещал все сделать сам!!! — взорвался Немченко. — Ты обещал, что я не повешу на себя его жену!

— Ну, видишь, как оно вышло, — холодно произнес Голос. — Ты давай-ка, добивай женщину, своих собери и уезжай. Понял?

— А, ты, щенок, прекрати меня учить, понял?! — совсем потерял контроль Немченко. — Авалкин Петр Андреевич, восьмидесятого года рождения!

Дима Стременников не просто так получал самую высокую в офисе зарплату.

На том конце повисла тишина.

— Вот даже как, — с интересом произнес Голос. — Значит, мы теперь без масок. А ты действительно молодец, Вадим.

— Вадим Дмитриевич, для тебя, понял?

— Да, понял я, понял. А дочка твоя знаешь, что поделывает сейчас?

Вадим смолк. У него на лбу выступили холодные капли пота, а мысли заметались. Где же Палтус? Он же с Машкой должен быть!

— Только тронь ее, гад, — произнес он с ненавистью.

— Да она сама кого хочешь тронет, — хохотнул Голос. — Они сейчас со своей подружкой Ниной, обдолбавшись моего кокаина, лесбийские игрища устроили. На моей, заметь, кровати. Что делать, а, ума не приложу?

— Отправь ее домой, — упавшим голосом попросил Немченко. Где же Палтус, черт?!

— Ты вот, что, Вадим, — деловито сказал Голос. — Жену Петровского пристрели лучше, зачем человеку мучиться? Прибери там и сваливай. Завтра выяснишь все у Гарина. А если Петровский снова оказался жив, будем готовить армию. Ты сейчас со своими оглоедами — не боец.

— Дочь домой отправь, — повторил Немченко.

— Утром будет, не волнуйся, — ответил Голос. — Как в себя придет. Договорились?

Вадим выключил телефон и, согнувшись, заорал в бессильном бешенстве. Ненавистный Голос снова его переиграл. Обманул, предал, подставил! Снова загреб жар моими руками! Вновь оставил меня в круглых дураках! Ну, не-е-ет! Черта с два, гадина! Посмотрим еще, кто кого…!

— Шеф, — остановился над ним Сашок в нерешительности с аптечкой в руках. — Мы готовы.

— Положи аптечку и уводи людей, — стиснув зубы, произнес Немченко и поднял голову. — Ребят сними с КПП. Одну машину здесь оставь.

— Шеф!

— Пошли все вон!!!

Вадим поднялся и невидящими глазами посмотрел на диван. Там то лежала его Наташа, то вновь жена Петровского. Кровь, подумал он отрешенно. Как много крови. За мной всегда по жизни одна лишь кровь. Ненависть, кровь и боль. Холодные трупы и искалеченные жизни. Почему? Наталья… Все началось с нее… Тогда во мне родилась ярость ко всему живому. Ненависть, сводящая с ума. Отвращение к богу, который допустил ее смерть. Может быть, это мой второй шанс? Возможность найти и выйти на правильную дорогу?

— Не бойся, — прошептал Немченко, поймав затухающий женский взгляд. — Я не дам тебе умереть.

Виктор Гарин

— Не думал я, что мы с тобой встретимся вот так, — Гарин вытер окровавленное лицо. — Я вообще не думал, что мы когда-нибудь встретимся. Столько прошло времени.

— Ты же вроде машины на продажу гонял? — спросил Петровский.

— Все… меняется, — сухо ответил Гарин.

Они сидели друг напротив друга на маленькой кухне, и в рассеянном свете ночника напоминали усталых мясников с бойни, только что закончивших смену.

— А ты, я вижу, на хорошем счету, — сказал Тарас.

— Ты считаешь?

— Ко мне мелочь бы не отправили. И как успехи?

— Нормально.

— Совесть не мучает?

— Это давно пройденный этап.

— Понятно. Что дальше думаешь?

— Я уже стал своего рода специалистом. Даже ученика завел. Славный такой пацан.

— Тебе не жалко его? — спросил Тарас. — Изуродуешь ведь жизнь парню.

— Что-то я не заметил, что твои бравые хлопцы, сложенные в соседней комнате, были сильно пожилыми. Или я просмотрел что?

— Все они мне жизнью обязаны, — просто сказал Тарас. — В свое время были у каждого из них ситуации. Я помог. Теперь они помогают мне.

— Ну, тогда все в порядке, — облегченно вздохнул Виктор. — Я своему парню тоже жизнь спас. Теперь он мне тоже помогает.

— А ты все такой же… Вечно на рожон лезешь…

— Нет. Просто стараюсь не судить других. Помнишь, как говорится…?

— Помню, — кивнул Тарас. — Только цели у нас с тобой разные.

— Вот как? Твоя, конечно, — коммунизм?…

Тарас постучал пальцами по столу.

— Ты не хочешь со мной разговаривать, — грустно констатировал он. — Честное слово, жаль. Ты всегда был сильным, умным человеком. Гораздо сильнее и умнее меня. Я очень хотел бы, чтоб мы были вместе. Только ты, к несчастью, этого не хочешь.

— Ты хотел бы…? Смеешься? Мне очень легко тебя проверить, — сказал Гарин. — Мой парень… он немного телепат.

Тарас покачал головой.

— И сильный?

— Мне хватает, — коротко сказал Гарин.

— Да-а… — Тарас откинулся на табуретке. — Вот значит как. У тебя получается сильная команда. Один режет, другой приглядывает. Просто идеал. А я думал, что ты не веришь во всю эту чушь.

— Не верил.

— А сейчас? — резко спросил Тарас.

— Верю, — он посмотрел на него. — Особенно, после одной истории… Как ты позавчера вывернулся?

— Позавчера?… А… — он покивал головой. — Тебе не дает покоя… Конечно… Мастер… Моим еще учиться и учиться надо…

— Не слышу в твоем голосе удивления по поводу того, что там был именно я.

— А что мне удивляться? — усмехнулся Тарас. — Я-то тебя разглядел. Отчетливо.

— И что же? Почему не остановил?

— Ты слишком… быстрый, Виктор. И, кроме того… Слишком много прошло времени. Ты сам-то, что думаешь по этой ситуации?

Гарин облокотился на стол.

— Слушай, — сказал он, — когда ты успел стать Маклаудом из клана Маклаудов, а? Тебе надо было голову отрубить, да?