Шёпот Ночи - Keril
— Серёжа! — позвал его женский мелодичный голос.
Он оглянулся. У калитки, рядом с кирпичным домом, стояла та самая девочка, только она уже стала взрослой: пышные пшеничные волосы спадали на её плечи, но глаза остались такими же большими и синими, на щеках был румянец, она успела немного загореть. Девушка была одета в синие джинсы и белую футболку.
— Клава? — Сергей не верил своим глазам, он пошёл к ней на встречу.
Юноша остановился у калитки, теперь она разделяла их. Девушка улыбнулась.
— А я тебя не сразу узнала, ты так изменился…
Сергей отвёл взгляд, но потом снова посмотрел на неё и улыбнулся.
— Не знаю, как изменился я, а вот ты очень даже похорошела.
Девушка опустила глаза. Из дома вышла упитанная женщина сорока пяти лет в запачканном переднике.
— Клава! — позвала она, — дочка, напои лошадь и дай курам комбикорма.
— Хорошо, мам.
Женщина заметила Сергея, смотрела на него, сощурившись, будто пыталась узнать.
— Здравствуйте, тётя Настя! — поздоровался Сергей.
Тут Анастасия узнала его. Во взгляде появились какие-то неодобрительные и даже немного брезгливые нотки.
— Здравствуй, Серёж, — ответила она и поспешила уйти обратно в дом.
Клавдия снова посмотрела на Сергея.
— Ты надолго к нам?
Юноша развёл руками, сумка соскользнула с плеча, но он успел её поправить.
— Не знаю, я к отцу приехал, как получится.
Девушка кивнула.
— Слушай, — продолжил он, — ты завтра вечером свободна? Может, сходим куда-нибудь, пообщаемся более обстоятельно?
Девушка отошла от калитки на шаг.
— Вот не могу сказать, Серёж, — она достала смартфон, — давай обменяемся номерами, сегодня вечером набери мне, я скажу точнее, окей?
Сергей кивнул.
— Договорились.
Они записали телефонные номера друг друга, Сергей попрощался с девушкой и пошёл к себе домой.
Юноша зашёл в дом, который состоял из двух жилых комнат, жилой кухни, тёплых сеней и холодных сеней, которые служили прихожей. С его последнего визита в сенях мало что поменялось, куча обуви, хозяйственные вёдра, трость деда Степана стояла с том же углу. Он зашёл на кухню и был сильно удивлён, отец явно кого-то ждал, у газовой плиты был накрыт обеденный стол, из двухлитрового самовара шёл небольшой пар, были подготовлены две чайные чашки, стояло несколько тарелок с пряниками и конфетами. Сергей прошёл в середину комнаты, не отрывая взгляда от стола.
— Ну, папа даёт! — сказал он.
— Это не папа, а всего лишь твой дед готовится к твоему приезду, — ответил знакомый голос из-за спины.
Сергей вздрогнул от страха, повернулся, готовый увидеть воскресшего деда Степана, но увидел другого своего деда — Владимира, который, как он думал, остался в Пензе. Сергей выдохнул. Дед как всегда был на шаг впереди, даже в этом вопросе. Его не проведёшь.
— Дед?
— Дед, дед, — сказал Владимир, — а сейчас я эту лапшу про девушку из Москвы со своих ушей стряхиваю, мы садимся за стол, и ты за чашечкой чая мне подробненько рассказываешь истинную цель своего путешествия.
Сергей поджал губы и был вынужден подчиниться.
Глава 4
Дождавшись, когда Сергей бросит сумку на пол и сядет за стол, Владимир сел рядом с внуком. Он был одет в рубашку-поло и тёмно-зелёные брюки, на поясе висела кобура с пистолетом Макарова, Сергей думал, что это травматический. Дед посмотрел своему внуку в глаза. Этот взгляд был обезоруживающий. Ещё в детстве, когда Сергей совершал проступок, дед всегда узнавал от него чистую правду. Да и врать уже не имело смысла.
— Рассказывай, — мягко попросил дед.
Сергей налил чай из заварного чайника, долил кипятка из самовара, затем пригубил и поставил чашку. Глубоко вздохнув, он начал рассказ.
— В общем, начинать надо с того, что произошло полгода назад, — Сергей смотрел куда-то в сторону, — отец тогда получил письмо от юриста из Пензы, который занимался завещанием деда Степана, сказал, что после вступление в права наследства отцу было выдано не всё, кое-что Степан Иванович просил отдать только через три года после его кончины.
— И что же это было?
— Я так понял, речь шла о ячейке в одном из пензенских банков. Отец уехал туда незамедлительно.
Владимир закивал.
— Да, помню, он приезжал ко мне, — сказал он.
— Так вот, — продолжил Сергей, — отец вернулся в Петербург с увесистым брифкейсом.
— Чемоданом, по-русски.
— Да. Он занялся изучением этих бумаг, буквально погрузился в них с головой. Сначала у него получалось совмещать его "новое хобби" с работой и он даже помогал маме с моей сестрой. Но потом он обнаружил, что помимо бумаг в брифкейсе лежало несколько тетрадок по девяносто шесть листов. И вот тогда он совсем ушёл в это дело, обо всём забыл, с работы уволился. После получения брифкейса прошло два месяца. Он всё дочитал, передал маме все свои накопления и уехал в Зарубино.
— А что было в том чемодане, ты не узнавал?
— Пытался узнать, дед, но отец меня не подпускал к бумагам, — Сергей сделал ещё глоток чая, — но всё же мне удалось прочитать содержимое одной из тетрадей.
— Так, и что же там было.
— Дед рассказывал о своём детстве, о том, как в годы Великой Отечественной Войны, он ходил в лес. К счастью, силы врага не дошли до Пензенской области. Одним летним вечером в лесу он встретил женщину, красивую, но, как он пишет, "холодную". Она его тоже увидела. Он остолбенел от её взгляда. У неё были красные глаза и ни следа загара. Это была его школьная учительница. Она подозвала деда Степана к себе.
— Ну и что? Может это был какой-то маскарад. Может она любовника в лесу ждала?
— Но тут дед пишет, что её похоронили за два дня до этого, а на следующий день после её похорон её могилу обнаружили разорённой. Тело пропало, гроб лежал поломанный рядом. И тут она предстала перед ним живая, целая и невредимая. Мальчик испугался, пожалуй, этот испуг и
