Дэвид Балдаччи - Доля секунды
— Хорошо, что вы это сказали. Я посмотрю, что можно будет сделать. — Он помолчал. — Полагаю, в отставку вы подавать не собираетесь.
— Нет, не собираюсь, — она встала.— Как продвигается расследование?
— Теперь всем занимается ФБР.
— Я знаю, но они же должны информировать Службу.
— Они информируют, однако их информация предназначается только для действующих сотрудников.
И он уставился на дверь, показывая, что Мишель может идти.
Поскольку пресса осадила ее дом в виргинском пригороде, Мишель Максвелл перебралась в вашингтонский отель. Она воспользовалась недолгой передышкой для того, чтобы организовать недолгий, но давший ей немало полезных сведений обед со служившей в ФБР подругой.
Свидание с Мишель явно нервировало подругу, и все же та — за салатом «цезарь» и чаем со льдом — сообщила ей накопленные к этому времени результаты расследования. Полицейский Симмонс был на самом деле сотрудником службы безопасности похоронной конторы. Он, разумеется, скрылся. Сведения о нем, имевшиеся в документах конторы, оказались бесполезными — фальшивый номер социальной страховки, фальшивые водительские права и рекомендации. Проработал он там меньше месяца.
— Когда он подбежал ко мне, я решила, что это просто нанятый конторой полицейский, поэтому приняла его под свою команду и дала ему задание. Мы даже не обыскали его фургон. Я просто сыграла ему на руку.
Подруга сказала Мишель, что фургон отыскался в заброшенном сарае. Его обшарили в поисках отпечатков пальцев и прочих микроскопических улик. Милдред Мартин, жена покойного, не звонила Бруно и не просила его приехать в похоронную контору. Ее муж был когда-то начальником Бруно.
— И все-таки, почему Бруно вдруг смял все свое расписание и отправился на похороны Мартина? — спросила Мишель.
— По словам его сотрудников, в то утро ему позвонила Милдред Мартин и попросила приехать на похороны. Несколько слов, сказанных им после звонка, привели главу его предвыборного штаба к заключению, что речь шла о чем-то большем, чем последняя дань уважения.
— Потому он меня и вытолкал — хотел остаться с ней наедине?
Подруга Мишель кивнула:
— Что ж, тут все зависит от того, что собиралась сказать ему вдова. Но похоже, Бруно хотел, чтобы разговор происходил с глазу на глаз.
— Однако Милдред Мартин говорит, что не звонила ему.
— Кто-то сымитировал ее голос. Мы думаем, что все это планировалось заранее.
Мишель внимательно посмотрела на подругу.
— А начальник Бруно умер естественной смертью? Я к тому, что вся цепочка событий началась с его смерти.
— Билл Мартин был стариком, болел неизлечимой формой рака, жить ему оставалось совсем недолго, да и умер он ночью, в своей постели, — ответила подруга. — При таких обстоятельствах вскрытия не производят. Однако после происшедшего наши токсикологи исследовали образчики тканей, взятых из тела покойного.
— И что они обнаружили?
— Большое количество морфия. Не в желудке или кишечнике — там все было промыто во время бальзамирования.
Мишель по-прежнему вглядывалась в нее:
— И все-таки, полной уверенности у тебя нет.
Подруга пожала плечами:
— Бальзамирующая жидкость проникает во все основные сосуды и органы, так что о точности тут говорить не приходится. Наш медицинский эксперт взял образчик ткани из среднего мозга, в который эта жидкость обычно не попадает, и обнаружил на спектрограмме пик, свидетельствующий о наличии метанола.
— Метилового спирта! Но он же не входит в состав бальзамирующей жидкости.
— Метанол много в чем содержится, в вине например. Мартин, как говорят, сильно пил. Это и может объяснять пик. Эксперт не уверен. Другое дело, что человека столь больного могло убить и небольшое количество метанола. Вскрытие обнаружило повреждение органов, пересыхание слизистых оболочек, разрывы внутренней стенки желудка — все признаки отравления метанолом.
— Убить человека метанолом, зная, что вскрытия, скорее всего, не будет, — довольно изобретательно, — сказала Мишель. — Список подозреваемых?
— Тут я действительно ничего сказать не могу. Идет расследование, а я и так рассказала тебе больше, чем следует. Сама знаешь, меня за это могут пропустить через детектор лжи. Так ты что же, собираешься искать другую работу?
— Пока еще нет. Я не хочу отказываться от карьеры в Секретной службе без боя.
Подруга взглянула на нее не без опаски:
— И что думаешь делать?
— Ты же из ФБР, так что тебе лучше ничего об этом не знать. Сама говоришь, тебя могут пропустить через детектор.
Худшим днем в жизни Шона Кинга было 26 сентября 1996 года — Клайд Риттер умер тогда из-за того, что внимание агента Секретной службы Кинга было приковано к другому человеку. Теперь, увы, ему выпал день, не намного лучший. Офис его наводнили полицейские, федеральные агенты и эксперты, все они задавали множество вопросов, однако с ответами дело обстояло плохо.
Появились и местные журналисты, поскольку убийство всегда считается стоящей для освещения в прессе темой. Кинг подозревал, что в этой истории что-то остается ему неизвестным, — подозрения его подтвердились, когда на пороге появилась группа людей из Службы федеральных маршалов.
Убитый, Говард Дженнингс, занимался в адвокатской фирме Кинга поисками правооснований и корректурой документов, следил за документацией по счетам и вообще был мальчиком на побегушках — своего рода на все руки мастером. Однако Дженнингс состоял под опекой ВИТСЕК, более известной как программа защиты свидетелей. Сорокавосьмилетний, имеющий степень по бухгалтерскому делу, Дженнингс некогда ведал финансовыми делами орудовавшей на Среднем Западе преступной организации. Дженнингс помог отправить за решетку нескольких человек. И все же кое-кто из самых опасных ускользнул от сетей федералов — так он и попал в ВИТСЕК.
Теперь он обратился в труп, а головная боль Кинга только начиналась. Будучи федеральным агентом с высокой степенью допуска, он имел дело с ВИТСЕК в ходе кое-каких совместных операций Секретной службы и Службы федеральных маршалов. Когда Дженнингс пришел к нему на собеседование, скудость его рекомендаций и прежних мест работы заставила Кинга заподозрить, что Дженнингс участвует в этой программе.
Остаток дня Кинг провел, успокаивая своего партнера. Бакстер был агрессивным и очень компетентным судебным адвокатом. Однако к трупам в своем кабинете привычки у него не имелось. Их секретаршу, Мону Холл, женщину хрупкую и нервную, Кинг на весь день отправил домой.
Поскольку доступ в здание был теперь перекрыт федералами, обоим партнерам «Кинг и Бакстер» пришлось временно перенести все свои юридические операции на дом.
Кинг поехал домой. Глядя по телевизору местные новости, съел на кухне тарелку супа. На экране появлялись его фотографии — вместе с рассказом о его карьере в Секретной службе, о позорном изгнании, адвокатской карьере в Райтсберге, — затем пошли разного рода домыслы относительно Дженнингса. Кинг выключил телевизор и постарался сосредоточиться на работе. Выяснилось, однако, что он способен лишь сидеть и смотреть в пространство.
В конце концов он взял бутылку красного вина, стакан и спустился к лежащему за домом озеру. Там стояли в доке: шестиметровый катер с реактивным двигателем, четырехметровая парусная лодка и суденышко «Си-Ду», своего рода водный мотоцикл, а с ними еще каяк и каноэ. Озеро, имевшее в поперечнике примерно восемьсот метров и тринадцать километров в длину, с берегами, испещренными множеством бухт и заливчиков, было очень популярным у гребцов и рыболовов, в глубоких, чистых водах его в изобилии водились каменные окуни и сомы.
Суда стояли на подъемниках, Кинг спустил на воду катер, включил двигатель и бортовые огни. Потом резко нажал на газ и проплыл километра три. Он бросил якорь, налил в стакан вина и принялся обдумывать свое мрачноватое будущее.
Когда распространится новость относительно ВИТСЕК, Кинг вновь окажется в центре внимания всей страны, а именно этого он и боялся. В последний раз один таблоид распалился настолько, что напечатал статью, в которой говорилось, будто некая радикальная политическая группа подкупила Кинга, чтобы он, пока убивали Клайда Риттера, смотрел в сторону. Он подал на газету в суд, и тот приговорил газетку к уплате ему немалых денег, на которые он и построил свой дом.
По-настоящему его карьера агента Секретной службы рухнула, когда снятый местными телевизионщиками фильм о покушении на Риттера был показан широкой публике. На экране ясно было видно, что он смотрел в сторону от Риттера куда дольше, чем следовало. Видно было, как убийца вытаскивает пистолет, прицеливается и спускает курок, — и все это время Кинг, точно завороженный, смотрел не на него. Средства массовой информации принялись заживо сдирать с Кинга шкуру.
