Насу Киноко - Граница пустоты (Kara no Kyoukai) 02 — Теория убийства
— Ничего ты не понимаешь и не замечаешь. У Шики тоже есть хорошие стороны. Если бы… если бы пришлось сравнить ее со зверюшкой, я бы выбрал кролика.
Сбросив задумчивость, я прикусил язык и пожалел о сказанном.
— Да ты спятил. Она на сто процентов из кошачьего семейства. Причем, безусловно, из диких. Кролик?.. Ну, ты выдумал! Не похоже ни капельки. Представить себе Рёги, которая умирает от одиночества?!
Гакуто без всякого стеснения заржал.
Вот и неправда. Если взять глубже, она, точно кролик, не привязывается к людям, дичится, осторожно и незаметно посматривая на них со стороны. Или это замечаю только я один?
— Ну и черт с тобой. Чтобы я еще раз заговорил о девушках…
Отсмеявшись, Гакуто утер слезы и закивал:
— Нет-нет, наверное, ты все же прав. Кролик ей подходит.
— Смеешься? Наглая рожа.
— Прямо в точку. Кроме того, я вспомнил, что в нашем дурацком мире случаются такие опасные кролики, которые мигом откусят тебе башку, стоит только зазеваться.
Серьезность, которая неожиданно прозвучала в его голосе, заставила меня немного помолчать.
— Ничего себе кролик. Ты действительно так думаешь?
Гакуто кивнул.
— Конечно. Это называется: «игра с огнем».
В день, когда кончились экзамены за второй триместр, я нашел на своей парте совершенно невероятную вещь.
Это было письмо. Нет, само по себе это было не слишком удивительно. Проблема заключалась в личности автора и содержании письма. Как ни невозможно было в это поверить, оно было подписано Шики и приглашало меня на свидание.
Тон письма был ультимативным, не терпящим возражений, и даже немного угрожающим: она требовала, чтобы я отвел ее завтра куда-нибудь прогуляться. Совершенно сбитый с толку, я отправился домой, и в волнении и нерешительности не мог заснуть, словно провинившийся самурай, которому приказали совершить на рассвете харакири.
— Здорово, Кокуто!
Появившаяся, наконец, Шики энергично поприветствовала меня еще издали. Одетая в обычное кимоно и совершенно несоответствующую ему вызывающе красную кожаную куртку, она шагала по заполненной людьми круглой площадке с бронзовой собакой в центре, где мы уговорились встретиться. Но гораздо больше, чем наряд, меня поразила ее речь.
— Заждался, что ли? Извиняй, чувак. Пока смылась от Акитаки, аж вспотела.
Шики говорила, как ни в чем не бывало, хотя я буквально не мог ее узнать.
Стиль речи подошел бы какому-нибудь не слишком хорошо воспитанному парню, а не сдержанной девушке, которую я знал уже почти год. Не в силах ответить, я уставился на нее. На первый взгляд в облике Шики не было ничего необычного. Та же грациозная и стройная, немного миниатюрная фигурка… но слишком самоуверенная осанка и резкость движений были незнакомы. Ощущение скрытого от посторонних глаз, но серьезного противоречия окружило ее зыбкой атмосферой кукольного театра. Она — марионетка. Внешне безупречная, но… лишь внешне.
— Ну, что смотришь? Я опоздала всего на час, а ты уже строишь такие рожи. Какой-то ты, парень, нетерпеливый.
В устремленных на меня с незнакомым прищуром темных глазах Шики мелькнуло непонятное выражение. Коротко подрезанные блестящие черные волосы обрамляли узкое лицо с большими и выразительными глазами. И хотя сейчас в них отражался только Микия Кокуто, казалось, они смотрели намного глубже и дальше. Куда? Если бы знать…
Если подумать, я мгновенно утонул в этих глазах в тот снежный день, когда впервые встретил ее.
— Э-э… Ты… ты, в самом деле — Шики?
— Ага, — Шики засмеялась, что само по себе уже было необычно, и в ее усмешке промелькнуло что-то незнакомое и хищное. — Кто же еще? Я сама на себя не похожа? Кончай тормозить. Давай, веди меня куда-нибудь. Позволю тебе решать — цени, Кокуто.
Сцапав мою руку, Шики поволокла меня за собой. В замешательстве я даже не обратил внимания на противоречие: моими решениями здесь и не пахло, Шики твердо возглавила движение.
Мы бродили до упаду.
Шики не покупала ничего особенного, но без устали таскала меня от прилавка к прилавку, от магазинчика к магазинчику, рассматривая яркие безделушки и шмотки и отправляясь дальше, когда ей становилось скучно. Когда закончился первый зал торгового комплекса, мы отправились во второй. Мои робкие предложения посидеть в кафе или сходить в кинотеатр решительно отметались. И она была права. Я никогда прежде не видел настолько активной и энергичной Шики, поэтому просто следил за ней, как зачарованный — отправиться в такие скучные места было бы большой потерей.
Шики много говорила и выглядела возбужденной. Словно ее несла на гребне высокая волна лихорадочного воодушевления.
Магазинчики в основном предлагали разную модную одежду, и я с облегчением заметил, что Шики интересовала только женская одежда. Наконец, часа через четыре, она устала бродить по магазинам и заявила, что хочет перекусить. Мы нашли незатейливую и маленькую фаст-фудную закусочную и уселись. Шики сняла кожаную куртку и повесила на спинку стула. Ее совершенно не соответствующее обстановке кимоно вызвало удивленные взгляды, но она и не думала смущаться. Собрав всю свою храбрость, я задал мучивший меня весь день вопрос:
— Шики, неужели ты всегда так говорила?
— Вроде того. Чтоб ты знал, бессмысленно пытаться опознать человека по тому, как он говорит. Даже ты бы смог подделаться под кого-то другого.
Шики задумчиво откусила от гамбургера.
— Такого раньше не бывало. Сегодня мне впервые удалось выбраться наружу. И раньше мне ничего не нужно было говорить потому, что мы с Шики думали одинаково.
Я ничего не понял.
— Как бы тебе сказать… Это называется расщеплением личности, если по-простому. Меня зовут ШИКИ, а ее, нормальную, — Шики. Мое имя — от «плетеная ткань». Но мы с ней не разные люди, и отличаемся только порядком наших приоритетов. Иерархией интересов, можно и так сказать. И от этого невозможно избавиться.
Ее тонкий белый палец задумчиво чертил на салфетке кандзи «Шики» и «ШИКИ».
— Мне захотелось поговорить с тобой, Кокуто. Шики никак не решалась, поэтому мне пришлось сделать это вместо нее. Врубился?
— В-вроде того.
Мой ответ прозвучал неуверенно и скованно, но, на самом деле, я уже чувствовал, что это правда. Такое уже случалось. Еще до старшей школы я встретил Шики — тем незабываемым зимним вечером с медленно падающим снегом. Но когда я заговорил с ней после церемонии поступления, она сказала, что ничего не помнит. В то время я решил, что она терпеть меня не может и не желает разговаривать. Теперь все обретало новый смысл.
Более того. Проведя с ней целый день, я с уверенностью мог сказать, что она — настоящая Шики. Если верить словам Шики, то есть — ШИКИ — они отличались только манерой речи, но действовали одинаково. Они были настолько похожими, что мне было очень трудно найти различия.
— Но зачем ты мне говоришь?..
— Все равно не получилось бы скрываться от тебя и дальше.
Шики поднесла к губам стакан и глотнула через соломинку, быстро выпустив ее — она не любила холодного.
— Если честно, я — дух противоречия, живущий в Шики. Ее отрицающий импульс. Импульс, которым она отражает поползновения из внешнего мира. До сих пор она не направляла его на кого-то конкретного, поскольку Рёги Шики еще никогда никем не интересовалась.
ШИКИ говорила — или говорил? — небрежно, продолжая потягивать из соломинки. Но я замер, не в силах двинуться, словно околдованный этими бездонными черными глазами.
— Но не переживай, я — все та же Шики. И только говорю то, что думает Шики. Ну, разве что другими словами. Хотя, в последнее время мы начали слегка расходиться. Поэтому не воспринимай все мои слова всерьез.
— Расходиться?.. Хочешь сказать, вы с Шики… ссоритесь?
— Да нет. Как ты себе представляешь ссору с самим собой? Что бы я ни делал, мы оба этого хотим, и жаловаться не приходится. Кроме того, как бы я ни пытался встрять, телом командует Шики. Поэтому я здесь только потому, что она была не против. Ха, но потом наверняка пожалеет об этом разговоре. Сама бы она ни за что не решилась, понимаешь?
Я кивнул, и ШИКИ засмеялась.
— Ты сообразительный, и мне это нравится. А вот Шики от этого не в восторге. Врубился, что я имею в виду, говоря о расхождении?
…Что она имеет в виду? Шики не нравится то, что я немного понимаю ее? Или она недовольна тем, что ей невольно импонирует мое понимание. Если подумать, то скорее второе.
— Ладно, хватит сказок на сегодня, — неожиданно поднявшись, Шики сунула руки в рукава кожаной куртки. — Бывай здоров. Ты мне нравишься, и мы снова встретимся. И довольно скоро.
Звякнув об столик монетками за гамбургер, ШИКИ, не задерживаясь, исчезла в толпе.
Расставшись с Шики, я направился домой по темной улице. Солнце уже садилось, и на улицах было совсем немного прохожих. Надо полагать, из-за серийных убийств.
