Саймон Керник - Без пощады

— Примите вызов. На моих глазах происходит ограбление, — выпалил я женщине-диспетчеру и назвал свой адрес. — Подозреваемый вооружен ножом. Кажется, он напал на хозяйку дома.

Я старался, чтобы мой голос звучал взволнованно. Учитывая обстоятельства, недюжинных актерских способностей от меня не потребовалось.

— В доме живет молодая женщина с детьми. Возможно, они все сейчас там.

Диспетчер, естественно, встревожилась — на что и был расчет. Я хотел, чтобы копы примчались сюда через пять минут, а не через два часа, когда взломщика уже и след простынет. Так все и вышло бы, наверное, не наври я с три короба… Когда меня попросили назваться, я сказал, чтобы они поторапливались (из дома, мол, доносятся крики), после чего дал отбой и тронулся с места.

Пора было найти Кэйти.

3

В среднем дорога до университета, в котором преподавала моя жена, занимала около двадцати пяти минут, но я в этот раз уложился за двадцать: машин на шоссе было меньше, чем обычно, к тому же я очень спешил. Оба телефона Кэйти по-прежнему молчали. Уже сорок минут до нее не дозвониться… Такое и раньше случалось, но сейчас по понятным причинам мне стало не по себе. По обоим номерам я оставил сообщения с просьбой как можно скорее со мной связаться, ничуть не пытаясь скрыть тревогу в голосе. Так она вернее меня послушается и не поспешит домой. Что произойдет, если она наткнется там на нашего незваного гостя, мне и думать не хотелось. Вряд ли ее ожидал теплый прием.

Университетский комплекс, возведенный в шестидесятые, состоял из длиннющего главного корпуса и кучки дополнительных, которые примыкали к нему сзади. Все здания были построены из красного кирпича и ничего интересного собой не представляли. Каждое венчала не по размеру массивная черная крыша. С другой стороны главного корпуса находилась большая автостоянка, в субботу заполненная максимум на четверть. Я припарковался как можно ближе к центральному входу и поспешил внутрь.

Женщина, дежурившая за стойкой в вестибюле, что-то разъясняла двум студентам-китайцам. На меня она внимания не обратила. Рядом сидел на стуле, всем своим видом выражая скуку, пожилой охранник. Несколько лет назад в этом здании изнасиловали студентку, и сразу возникла необходимость в охране. Однако бдительность стража оставляла желать лучшего: удовлетворившись единственным ленивым взглядом, он тут же потерял ко мне всякий интерес. Я повернул направо и двинулся по коридору. По левую руку располагались лекционные аудитории, по правую — университетское кафе и интернет-центр. Большая часть лекций и других занятий проходила именно в этом корпусе, но сегодня здесь было довольно тихо, лишь изредка попадались один-два студента.

Лет на двенадцать старше всех остальных, по возрасту я на роль студента явно не годился. Тем не менее на пути к факультету политических наук меня никто и не подумал окликать. Идет себе дядька — ну и пусть идет. А ведь я мог быть кем угодно, хоть тем же насильником, — никого это не заботило. Есть доля истины в утверждении, что люди видят лишь то, что им удобно видеть. В основном же они настолько заняты самими собой, что до происходящего вокруг им и дела нет. Неужели и я до недавних пор был таким же и упустил какую-то важную деталь, которая все бы в один миг прояснила?

По мере приближения к цели люди встречались мне все реже; наконец стоило повернуть за угол и подняться по лестнице на второй этаж, как я остался в полном одиночестве. Стук моих ботинок эхом отдавался в пустом коридоре. Мне вдруг пришло на ум, что совершить изнасилование в таком месте проще простого. Пока здесь люди, чувствуешь себя в безопасности; если никого нет, здание превращается в сумрачный лабиринт, где за каждой из множества дверей может кто-то прятаться.

На душе было тревожно. Я боялся не за себя — никто ведь не знал, что я здесь, — а за Кэйти, которой приходится работать совершенно одной. Она говорила, что охранное агентство ведет постоянное видеонаблюдение за зданием, что кругом понаставлены камеры и потому волноваться не о чем. Но ведь дуракам и ненормальным, которые сами себе хозяева, даже это не помеха. В Великобритании камер слежения больше, чем в любой другой стране, и логично бы предположить, что жизнь здесь относительно безопасная и спокойная. Увы, в реальности все иначе.

Факультет политических наук находился за стеклянными двойными дверями в конце коридора. Сейчас они были закрыты. По ту сторону — ни движения, ни звука. Мертвая тишина.

Остановившись у дверей, я взглянул на часы. Четыре двадцать пять.

Факультетский коридор заканчивался арочным окном. По левую руку четыре двери, по правую — только одна, она же единственная и открыта. Кэйти принадлежал второй кабинет слева.

Двойные двери легко подались, и когда я вошел, с грохотом захлопнулись за мной. Звук прорезал тишину, как выстрел. Я вздрогнул. Подавив желание крикнуть «Есть тут кто?», я направился к двери Кэйти и взялся за ручку.

Как ни странно, кабинет оказался заперт. Ошибки быть не могло: на уровне моих глаз красовалась внушительная табличка из нержавеющей стали с надписью «Кэтрин С. Мерон, доктор философии». Инициал «С» означал «Синтия». Свое второе имя Кэйти ненавидела, и мне стало любопытно, зачем его вообще написали. На всякий случай я подергал ручку еще раз. Да, заперто.

Во рту пересохло. Что-то здесь было не так… Даже тишина казалась слишком плотной, неестественной. С улицы не доносилось ни звука. Потом я сообразил: дело в хорошей звукоизоляции — чтобы преподаватели могли спокойно работать, их оградили от городского шума и грохота, с которым приходится мириться остальным.

Я развернулся и подошел к двери библиотеки напротив. Внутри стоял полумрак и, кажется, никого не было. Я вошел и тихонько прикрыл за собой дверь.

Обширное — около пятидесяти квадратных футов — помещение разделял надвое проход, который начинался прямо от дверей и упирался в батарею окон. Примерно треть площади занимали большие прямоугольные столы, на некоторых из них стояли компьютеры. Ни сумок, ни плащей, ни открытых книг, ни работающих дисплеев — словом, никаких признаков человеческого присутствия я не видел. За столами тянулись ряды высоких стеллажей, доверху уставленных книгами по политологии. Дневной свет из-за этих громад едва пробивался, что создавало присущую многим библиотекам мрачноватую атмосферу. В дальнем конце комнаты, под окнами, виднелось еще несколько столов. Они тоже пустовали.

Я все-таки крикнул:

— Эй, есть тут кто-нибудь?

Тихо.

Подойдя поближе к стеллажам, я достал телефон и еще раз набрал номер Кэйти. Снова включилась голосовая почта. Это меня уже не удивило, но лишило остатков самообладания. Если она не здесь, то где, ради всего святого?

Нужно сохранять спокойствие. Может, она закончила сегодня пораньше, а про телефон просто забыла? Хотя в таком случае она уже добралась до дома… где ее как раз поджидает тип, который копался в наших вещах. С какой стороны ни посмотри, хорошего мало.

Я засунул мобильник обратно в карман… и тут мое внимание привлекло нечто странное — на полу, перед одним из стеллажей. Оно едва выделялось на темно-зеленом фоне ковра.

Пятно. Дюйма два в диаметре.

Нервно сглотнув, я наклонился и тронул пятно пальцем. Оно оказалось неприятно влажным. Стоило взглянуть на измазанный палец — и никаких сомнений уже не осталось. Абсолютно никаких.

Это кровь.

И свежая.

Я уставился на пол. Чуть подальше — еще одно пятно, не такое большое. И еще одно… Темные жирные капли. Кровавый след.

Я остолбенел. Господи, только не это. Только не Кэйти. Только не моя жена. Она в жизни никого не обидела. Что угодно, только не это!

— Не теряй голову, — сказал я вслух. — Прекрати паниковать!

Подняв взгляд, в нескольких футах от себя я увидел приоткрытую дверь. Кровавый след тянулся за дверь, в темноту. Я замер и прислушался.

Тут зазвонил мой мобильник. Нет, не мой. Совсем другая мелодия. У меня стояла самая обычная, а эта была веселенькая такая, даже противно. И доносилась она из-за двери.

Смолкла.

Навалилась тяжелая тишина. Я чувствовал, как она давит на меня. Инстинкт умолял бежать что есть ног, спасаться. Но что, если за дверью истекает кровью моя Кэйти? Хотя телефон не ее, это еще ничего не значит.

Я сделал шаг — и остановился. Что я, безоружный, буду делать, если на меня вдруг нападут? Нужно звать на помощь, и побыстрее…

Тут дверь распахнулась, и я увидел высокого мужчину в забрызганном краской голубом комбинезоне, черной маске и перчатках. Он держал нож — с желтой ручкой и длинным изогнутым лезвием. Острие все в крови.

На долю секунды мы оба застыли, напряженно глядя друг на друга. Нас разделяло не больше пяти ярдов. Я даже не успел испугаться: меня словно парализовало на месте.