Роберт Ладлэм - Зеленая угроза

— Позвольте мне удостовериться в том, что я правильно понимаю вас, господа. Неужели вы серьезно предлагаете мне отменить мою речь в Теллеровском институте? Причем всего за три дня до назначенного срока?

— Совершенно верно, мистер президент. Ваша предстоящая поездка в Санта-Фе грозит слишком большой, неприемлемо большой опасностью, — монотонно произнес Дэвид Хансон, недавно назначенный директор Центрального разведывательного управления. Мгновением позже Роберт Зеллер, исполняющий обязанности директора ФБР, энергично подтвердил его слова.

Кастилья окинул взглядом обоих мужчин, задержавшись на мгновение на лице Хансона. Глава ЦРУ казался более внушительным, несмотря даже на то, что внешне куда больше походил на хрупкого и кроткого профессора колледжа 1950-х годов — это впечатление дополнял галстук-бабочка, — чем на грозного руководителя тайных войн и специальных операций.

Его коллега Боб Зеллер из ФБР хотя и был вполне достойным человеком, но не имел шансов вынырнуть на поверхность из глубин постоянно бушующего в Вашингтоне моря политических интриг. Высокий и широкоплечий, Зеллер хорошо смотрелся на телеэкране, но ему определенно не стоило переезжать в Вашингтон из Атланты, где он занимал должность генерального прокурора штата. И, пожалуй, даже временно, пока персонал Белого дома искал постоянного человека на это место. Но, по крайней мере, бывший полузащитник футбольной команды ВМФ, проработавший много лет государственным обвинителем, хорошо знал свои слабости. На совещаниях он, по большей части, держал рот на замке и открывал его лишь для того, чтобы поддержать тех, кто, по его мнению, обладал большим влиянием.

Хансон был совершенно другим человеком. Помимо всего прочего, ветеран Управления имел огромный опыт разыгрывания шахматных партий с участием самых могущественных политических сил. За долгий срок своего пребывания на посту начальника Оперативного отдела ЦРУ он создал прочную базу поддержки из членов комитетов по разведке Белого дома и Сената. Очень многие из влиятельных конгрессменов и сенаторов полагали, что Дэвид Хансон способен удержаться на поверхности в любой ситуации. Это открывало ему широкое пространство для маневра, вплоть до того, что он даже мог позволить себе возражать президенту, который только что поставил его во главе всего ЦРУ.

Кастилья постучал по сброшюрованной стопке бумаги толстым указательным пальцем.

— Я вижу в этом документе очень много предположений. А вот чего не вижу, так это твердых фактов. — Он прочитал вслух: — «Полученные из перехватов сведения неконкретного, но существенного характера указывают на то, что радикальные элементы, присутствующие среди демонстраторов в Санта-Фе, могут планировать силовые акции против Теллеровского института или даже против лично президента».

Он снял очки и снова взглянул на руководителей разведки.

— Не хотите перевести это на простой английский язык, Дэвид?

— Мы заметили нарастание количества упоминаний о вашей поездке в Санта-Фе и в Интернете, и в тех телефонных разговорах, которые мы держим под контролем. Вновь и вновь встречаются очень подозрительные фразы, касающиеся запланированного сборища. Идут постоянные разговоры о «важном событии» или «веселье у Теллера», — сказал руководитель ЦРУ. — Мои люди слышат то же самое и за границей. Те же сведения есть у Агентства национальной безопасности. А ФБР получает такую же информацию здесь, дома. Верно, Боб?

Зеллер кивнул с серьезным видом.

— Значит, из-за вот этого ваши аналитики исходят такой пеной? — Кастилья покачал головой; слова директора ЦРУ явно не впечатлили его. — Из-за того, что люди по электронной почте пишут друг другу о том, что собираются принять участие в политическом протесте? — Он громко фыркнул. — Помилуй бог, любое мероприятие, на которое могут собраться тридцать-сорок тысяч человек, да еще в такой глуши, как окрестности Санта-Фе, на самом деле можно с полнейшим правом назвать важным событием! В конце концов, Нью-Мексико — это мои места, и я очень сомневаюсь, что хотя бы половина из тех, кто сегодня так яростно протестует, придет слушать мою речь, чему бы я ее ни посвятил.

— Когда подобные разговоры ведут члены «Сьерра-клуба» или «Федерации девственной природы», я не особенно волнуюсь, — мягко ответил Хансон. — Но даже самые простые слова могут приобретать совсем другие значения, когда их используют некоторые опасные группировки и индивидуумы. Смертельные значения.

— Вы говорите о так называемых «радикальных элементах»?

— Да, сэр.

— И что же представляют из себя эти опасные люди?

— По большей части они так или иначе связаны с Движением Лазаря, мистер президент, — осторожно подбирая слова, сказал Хансон.

Кастилья нахмурился.

— Дэвид, вы опять завели свою старую песню.

Его собеседник пожал плечами.

— Что поделать, сэр. Но правда не становится ни на йоту менее верной от того, что она горька. Если рассматривать нашу последнюю информацию о Движении Лазаря в целом, она производит чрезвычайно тревожное впечатление. Движение дает метастазы, и то, что еще недавно представляло собой относительно мирный политический и экологический союз, быстро превращается в нечто гораздо более тайное, опасное и смертоносное. — Он посмотрел через стол на президента. — Я знаю, что вы знакомы со сводками о наблюдении и различных перехватах информации. И с нашим анализом всего этого.

Кастилья медленно кивнул. ФБР, ЦРУ и другие федеральные спецслужбы держали под неотрывным наблюдением довольно много различных организаций, групп и отдельных людей. С ростом глобального терроризма и распространением технологий, позволяющих создавать химическое, биологическое и ядерное оружие, никто в Вашингтоне не хотел испытывать судьбу и подвергать страну опасности неожиданной встречи с неизвестным врагом.

— В таком случае позвольте мне говорить прямо, сэр, — продолжал Хансон. — Мы считаем, что Движение Лазаря с недавних пор решило бороться за достижение своих целей путем насилия и терроризма. Его риторика делается все более и более злобной, параноидальной, исполненной глубокой ненависти, нацеленной на тех, кого лазаристы считают своими врагами. — Директор ЦРУ пододвинул к президенту через сосновый стол еще один лист бумаги. — Это лишь один пример.

Кастилья надел очки и молча просмотрел бумагу. Его губы искривились от искреннего отвращения. Лист являлся распечаткой страницы с сайта Движения Лазаря, и половину его содержания представляли крохотные — чуть больше ногтя большого пальца — фотографии гротескно изогнувшихся и искалеченных трупов. Огромный заголовок-шапка наверху извещал: «ИСТРЕБЛЕНИЕ НЕВИННЫХ ЛЮДЕЙ В КУШАСЕ». Текст между фотографиями утверждал, что в убийстве всех жителей деревни в Зимбабве виновны или «эскадроны смерти», финансируемые корпорациями, или «наемники, вооруженные американским правительством». В статье говорилось, что чудовищное преступление явилось частью тайного плана по срыву попыток Движения Лазаря оживить традиционное африканское сельское хозяйство, поскольку они являются серьезной угрозой для американской монополии на пестициды и генетически измененные культуры. Страница закачивалась призывом расправиться с теми, кто «стремится уничтожить Землю и всех, кто любит ее». Президент бросил листок на стол.

— Это надо же — выдумать такую чушь!

— Совершенно с вами согласен. — Хансон взял распечатку и убрал ее в портфель. — Однако это очень эффективная чушь. По крайней мере, для заранее избранной целевой аудитории.

— Вы, надеюсь, послали людей в Зимбабве, чтобы выяснить, что же на самом деле произошло в этой Кушасе? — спросил Кастилья.

Директор ЦРУ покачал головой.

— Это было бы чрезвычайно трудно, мистер президент. Без разрешения от их правительства, которое, скорее всего, не дало бы его, поскольку настроено враждебно по отношению к нам, мы должны были бы провести все расследование тайно. Но даже и при благоприятном стечении обстоятельств нам вряд ли удалось бы как следует прояснить картину. Зимбабве — это нищая страна, в которой уже много лет идут гражданские войны. Этих несчастных крестьян мог убить кто угодно — от правительственных отрядов до помешанных бандитов.

— Черт возьми, — пробормотал Кастилья. — А если бы там поймали наших людей, без разрешения проводящих расследование, то все решили бы, что мы были причастны к этой резне и теперь пытаемся замести следы.

— В этом и заключается главная проблема, сэр, — спокойно согласился Хансон. — Но независимо от того, что на самом деле произошло в Кушасе, совершенно ясно одно: лидеры Движения Лазаря использовали этот инцидент для того, чтобы передвинуть своих последователей на более радикальную позицию, подготовить их к более прямым и даже насильственным действиям против наших союзников и нас.