Алексей Евдокимов - ТИК

Я сразу побежал дальше — здесь был свет (фонарь над крыльцом черного хода в торце корпуса, примыкающего к высотному): виднелись глухие ворота нескольких боксов, глухая стена с грудой лома под ней, какой-то одноэтажный барак о полутора окошках, чернота за его углом… Я кинулся в эту черноту — и оказался в очередном заснеженном непроглядном тупике, упирающемся все в ту же высокую каменную стену. Отсюда деваться было уже совсем некуда. Позади молотили шаги, нагоняли.

В торце барака я разглядел только одно забитое фанерой низкое окно. Ударил изо всей силы локтем — раз, другой. Фанера отходила без особого сопротивления. Вышибив широкий лист, я схватился за подоконник, немедленно распоров ладонь о гвоздь, подтянулся, перевалился внутрь, рухнул в какой-то мусор. Тут темень была уже абсолютно непроглядная — я пошел вслепую, выставив руки. Под подошвами хрустело — судя по гулкости звука, помещение было немаленькое.

Раздался шум сзади — обернувшись, я уловил движение на фоне едва различимого окна: ЭТОТ лез ко мне. Я остановился, стараясь дышать потише. Он, спрыгнув на пол и отскочив от окна, замер тоже. Мы стояли, не шевелясь, прислушиваясь… долго… с полминуты… минуту… еще… Я был слишком на нервах, чтобы пытаться даже приблизительно определить время.

Долго.

Дыхание понемногу выравнивалось. Разгоралась распоротая ладонь — я тихонько слизывал кровь, которая все текла и текла. Глаза к темноте ни хрена не привыкали — никакой им здесь не находилось подмоги, даже самого минимального света… И стоял уличный мороз — я уже чувствовал, что меня начинает колотить. Не шевелиться было все труднее.

ЭТОТ находился между мной и окном. Он наверняка уверен был в том, что поймал меня. Он не спешил искать меня на ощупь, выдавая себя шумом шагов, — да и не надо было это ему. Он же понимал, что никуда мне отсюда не деться…

Холодно, черт.

…А что там Славка? Славка… Хрен он станет лезть на рожон, этот Славка, делать ему нечего… Кто ты ему?..

Время шло.

Шуметь было нельзя (хер еще знает, что у него там с собой; хоть фонарика нет, и то хорошо) — но стоять на одном месте я тоже уже не мог. Меня трясло, все потроха до единого вибрировали; даже зубы, казалось мне, лязгают так, что ему слышно — я в конце концов просунул между ними язык… А ЭТОМУ, уроду, что — не холодно?..

Ни звука не издает.

Кто из нас быстрее не выдержит?..

На его стороне хотя бы то преимущество, что я понятия не имею, припасено ли у него что-нибудь — но у меня-то по-любому ни хера нету… Похоже, выбор небольшой: либо я себя обнаружу (и он меня так или иначе достанет) — либо замерзну тут насмерть… На таком дубаке — дело недолгое…

Я медленно, с трудом сгибая ходящие ходуном выше коленей и неощутимые ниже их ноги, шатнувшись и чуть не завалившись, сел на корточки. Повел обеими бесчувственными руками по полу, по неопределимому хламу вокруг себя. Мелкие осколки какой-то плитки, куски пенопласта… Пальцы левой ткнулись в твердое, ледяное — железное… грязно-шершавое… округлое… цилиндрическое… диаметром сантиметра три-четыре… Труба какая-то… Я обхватил эту трубу ладонью (ее холод сквозь кожу и мясо вошел в кости и отдался до локтя), почувствовал тяжесть, попытался поднять. Она оказалась действительно тяжелой — видимо, довольно длинной — скребанула по цементному полу… Почти сразу мне почудился некий звук в темноте — с ЕГО стороны. Я застыл. Я мало что соображал, голова кружилась от холода, в кромешной темноте плавали цветные амебы. На слух тоже уже было мало надежды…

Но больше я ничего не слышал — и через некоторое время попробовал встать. Ноги не слушались. Ни в какую. Только попытки с четвертой я их распрямил — но потерял равновесие, едва не упал, шумно переступил…

Ничего.

Тогда я, уже не оценивая своих шансов и вообще практически не отдавая себе отчета, что творю, перехватил трубу обеими руками и пошел, хрустя, в сторону окна.

22

— …Слышь, я че: ноутбук не нужен?

— Какой ноутбук?

— Не знаю, вроде какой-то крутой. Не нулевый, но в порядке. И по лимонадной цене. Славутич продает.

— Славутич? Откуда у Славутича крутой ноутбук?

— По-моему… Ты этого Русела знаешь?..

— Русела? Который у Шохи, что ли, жил?

— Ну. По-моему, это его ноутбук. У него был классный ноутбук.

— А чего Славка его продает?

— А он, я слышал, пропал куда-то. Русел, в смысле. А комп, видать, у Славки остался.

— Просто взял и пропал?

— Ну, этот Русел он вообще стремный кекс, так что ничего особо странного…

Вдруг позвонил Знарок. И без особых предисловий спросил, знает ли она Руслана Никонова.

— Нет… — ответила Ксения после паузы.

Знарок в свою очередь помолчал и напомнил:

— Он Гордина знакомый.

— Ну так у Игоря знакомых было — пол-Москвы. И треть Питера. Думаешь, я всех их знала?

— Год назад они вдвоем были в Питере.

— Я помню, прошлой зимой он ездил туда несколько раз. По делам. Якобы… Но про этого Руслана… как ты говоришь?..

— Никонова.

— …я никогда не слышала. Или если вдруг слышала где-то, то абсолютно не помню.

— Тридцать — тридцать пять лет, средний рост, русые волосы. Странненький такой на вид. Вроде алкаша или нарика: одевается в обноски, нервничает без причины. Тик на лице.

— Н-нет… Таких я среди его знакомых точно не видела.

— Его все называли «Ник».

— Ник?

— Да. Как этого. С «Синефобии».

— Ну, знаешь, это еще ничего не значит. С чего ты взял, что это от настоящего прозвища, а действительно, например, — не от слова «никнэйм»? Тем более, мало ли у кого такая кликуха может быть — она ж вполне распространенная…

— Этот Никонов очень интересовался сатанистами в истории кино. Расспрашивал про них у твоего Смирнова. Незадолго перед тем, как его убили.

— Кого убили?..

— Смирнова.

— Как — убили?..

— Затылок проломили. Диском от штанги.

— Господи…

— Он один дома был, — Женька машинально водил тылом ладони по щеке — словно проверял, хорошо ли побрился. — Говорят, сам впустил убийцу. Вероятно, знал его… И мобильник его, Виталькин в смысле, не нашли. То есть, видимо, убийца забрал его. То есть, видимо, они созванивались…

Ксения только головой покачала. Пять дней назад… Она и не слыхала ничего. Впрочем, от кого бы она могла услышать? От Игоря…

— А эти, как их… биллинги телефонной компании — ну, по которым устанавливают время и адресатов мобильных звонков?

— Ну, подробностей, сама понимаешь, я не знаю — но, по-моему, никаких конкретных версий у них нет…

Ксения осторожно прижала пальцем правое веко. Страх, оказывается, был тут как тут — зябкий, липкий, аморфный. Она уже сомневалась, а не зря ли приехала в Питер.

— Слушай, — спросила, помедлив, — ты не знаешь о таком сайте «Синефобия.ру»?

— Нет. Что это такое?

— Киноманский сайт. Они там на форуме в конспирологию играют. Вроде вся история кино — сплошной заговор. Тайные общества, сатанисты, маньяки, всякий такой бред… Ну, как в Интернете — все анонимно действуют… но у меня было впечатление, что один из пользователей — это Виталька. Он же тоже синефил видный был…

— Маньяки? — переспросил Женька.

— Да… — Ксения подняла глаза.

Он качнул головой — как бы нерешительно:

— Я такую фигню слышал… за достоверность, сама понимаешь, не ручаюсь…

Ксения смотрела на него.

— Говорят, что когда его нашли… Виталика… на столе его рабочем лежала куча свежих распечаток — про одного маньяка.

— Какого?

— Был такой серийник знаменитый в Америке… в шестидесятых, что ли… по прозвищу Зодиак.

— Он — не связан с кино?

— Кто?

— Серийник этот?

— Не знаю…

— Зодиак, — повторила Ксения, пытаясь понять, о чем ей это слово вдруг напомнило. — Зодиак…

— А что такое?

— Да нет… Ничего…

— …Это страшно интересный сюжет из истории криминалистики. — Игорь скалился радостно, словно автором сюжета был сам. — Тем более что в данном случае маньяк так и остался непойманным. И даже неидентифицированным… (Гордость по поводу последнего факта). При том, что полиция располагала показаниями выживших жертв нападений, фотороботом, отпечатками пальцев и десятками писем, которые убийца много лет подряд слал в газеты. И нельзя сказать, что копы плохо работали — расследование велось годами, было предпринято громадное количество следственных действий. Один за другим появлялись подозреваемые, улики против некоторых были достаточно весомы и многочисленны, но — почти мистическим образом — всегда косвенные. Некоторых «кандидатов в Зодиаки» держали под подозрением десятилетиями, до появления новых методик идентификации — анализа на ДНК, например; но когда методики появлялись, анализы давали сплошь отрицательные результаты…