Джон Гришем - Адвокат
Глава 23
Под номером пять в списке выселенных числился Келвин Лем. В городе насчитывалось около десяти тысяч бездомных, и примерно столько же папок лежало на стеллажах и в архиве конторы на Четырнадцатой улице. Упомнить всех клиентов было невозможно, однако имена почти всегда вызывали у Грина какие-то ассоциации. Так получилось и с Лемом.
Мордехай имел дело с общественными кухнями, приютами, благотворителями, священниками, полицейскими и коллегами – адвокатами бездомных. С наступлением темноты мы отправились в центр города, в церковь, зажатую между красивым административным зданием и роскошным отелем. Подвал храма, довольно просторное помещение, был уставлен рядами складных столов; люди ели и разговаривали. Заведение разительно отличалось от знакомых мне общественных кухонь с их неизбежным супом: на тарелках лежали кукуруза, жареный картофель, куски цыпленка или индейки, фруктовый салат, хлеб. Запах пищи напомнил мне об ужине.
– Я не забегал сюда несколько лет, – сказал Мордехай, стоя у входа. – Они кормят здесь триста человек в день.
Поразительно, не правда ли?
– Откуда берутся продукты?
– Из центральной кухни, мы были там, это в здании БАСН. Им удалось создать эффективную систему сбора излишков в городских ресторанах. Не объедков, а нормальных продуктов, которые испортятся, если их быстро не пустить в дело. Несколько авторефрижераторов объезжают город и свозят продукты на кухню, где готовят обеды, замораживают и распределяют по приютам. Больше двух тысяч порций в день.
– Еда выглядит аппетитно.
– Она и впрямь хороша.
К нам подошла молодая женщина Лиза, местный администратор. Мордехай был знаком с ее предшественником.
Пока они вели негромкий разговор, я рассматривал зал.
Мне бросилось в глаза нечто неожиданное. Среди бездомных существовала иерархия, объединенные общей бедой люди стояли на разных ступенях социально-экономической лестницы. Вот компания – человек шесть – оживленно делится впечатлениями о последнем баскетбольном матче, который транслировало вчера телевидение. Мужчины довольно прилично одеты, и если бы один не орудовал ножом и вилкой в перчатках, группа легко могла сойти за обычных посетителей бара в рабочем районе, никто не догадался бы, что у болельщиков нет жилья. Через столик от компании мрачный тип в темных очках, грязном поношенном пальто и резиновых сапогах, точь-в-точь Мистер в день смерти, руками рвет на части цыпленка.
Совершенно ясно, что образ жизни его и болельщиков разный. Соседи по сравнению с ним кажутся беззаботными пташками. Они пользуются горячей водой и мылом, а типу на подобные мелочи плевать. Компания наверняка ночует в приюте, он же привык спать в парке, подле голубей.
Тем не менее все они бездомные.
О Келвине Леме Лиза не слышала. Пообещав навести справки, она двинулась между столиками, периодически наклоняясь к едокам.
Мордехай представил меня молодому человеку, он оказался, к моему удивлению, коллегой: работал в крупной юридической фирме и на благотворительных началах сотрудничал с городской адвокатской конторой для бездомных. Познакомились они с Мордехаем год назад, во время кампании по сбору средств для неимущих. Минут пять мы побеседовали на чисто профессиональные темы, потом парень скрылся в небольшой комнате по соседству с залом; там в течение трех часов ему предстояло вести прием.
– В вашингтонской конторе с нами поддерживают регулярные отношения сто пятьдесят добровольцев, – сообщил Мордехай.
– Этого достаточно?
– Достаточно не бывает никогда. По-моему, пора поразмыслить о привлечении новых помощников. При желании можешь возглавить это дело. Абрахам будет в восторге.
* * *
Оказывается, с удовлетворением подумал я, Мордехай, Эб и, конечно, София уже подыскали мне занятие.
– Набор помощников позволит нам расширить базу, – продолжал Мордехай, – заявить о себе более громко и, как следствие, облегчит сбор средств.
– Естественно, – без особой уверенности согласился я.
– Проблема денег меня пугает. Фонд Коэна в плачевном состоянии, неизвестно, сколько мы протянем. Боюсь, придется просить подаяние, чем занимаются, собственно говоря, все благотворительные организации города.
– То есть организованно собирать средства вы никогда не пробовали?
– Очень редко. Работа тяжелая и трудоемкая.
Подошла Лиза:
– Келвин Лем сидит вон там, в конце зала. На нем бейсбольная шапочка.
– Ты говорила с ним?
– Да. Он не пьян, на вопросы отвечает нормально. Живет пока в БАСН, временно работает водителем мусороуборочной машины.
– Здесь нет комнатки, где можно уединиться?
– Найдем.
– Скажи Лему, что с ним хотят поговорить его адвокаты.
Келвин Лем выглядел как завсегдатай приюта: бейсбольная куртка, джинсы, свитер, кроссовки – ничего общего с тряпьем, в которое кутаются бродяги, ночующие под мостами. Войдя, он не произнес ни слова приветствия, даже руки не подал. Мордехай сидел на краешке стола, я стоял у стены. Лем занял единственный стул; от взгляда, брошенного вскользь, мне захотелось спрятаться.
Похоже, у него были дурные предчувствия.
– Все в полном порядке, – поспешил успокоить его Мордехай. – Мы всего лишь хотим задать вам несколько вопросов.
Келвин безмолвствовал.
– Вы были знакомы с женщиной по имени Лонти Бертон? – спросил Мордехай.
Лем отрицательно качнул головой.
– А с Девоном Харди?
Тоже нет.
– Месяц назад вы жили на заброшенном складе, не так ли?
– Да.
– На перекрестке Нью-Йорк – и Флорида-авеню?
– Ага.
– И вносили за проживание плату?
– Да.
– Сто долларов в месяц?
– Да.
– Деньги отдавали Тилману Гэнтри?
Лем напрягся и прикрыл глаза, соображая:
– Кто такой?
– Владелец склада.
– Я платил парню, которого звали Джонни.
– На кого Джонни работал?
– Я его не спрашивал.
– Сколько вы прожили на складе?
– Около четырех месяцев.
– Почему ушли оттуда?
– Выселили.
– Кто выселил?
– Не знаю. Явились копы, с ними какие-то люди. Нас вместе с вещами вышвырнули на улицу, двери опечатали, а через пару дней пригнали бульдозеры и снесли склад.
– Вы пытались объяснить полиции, что платите за жилье?
– А толку? Какая-то женщина, у нее еще маленькие дети были, полезла в драку. Так ее избили. Я с копами не связываюсь. Век бы их не видать.
* * *
– Перед выселением вам показывали какие-нибудь бумаги?
– Нет.
– Предупреждение о выселении вы получили?
– Нет. Просто явились копы, и все.
– Без документов?
– Говорю, никаких бумаг. Они заявили, что мы захватчики и должны очистить помещение.
– Въехали вы на склад в октябре прошлого года?
– Около этого.
– А как вы нашли склад?
– Услышал от кого-то, что сдаются маленькие квартирки по дешевке. Ну и пошел. Действительно, понаделали перегородок, устроили сортир. Есть вода, крыша, чего еще?
– И вы въехали?
– Ну да.
– А договор о найме вы подписали?
– Парень сказал, что жилье незаконное, поэтому никакой писанины. Еще сказал, в случае чего заявит, будто мы вселились без спросу.
– Плату он брал наличными?
– Только.
– Вы вносили плату ежемесячно?
– Старался. Он приходил за деньгами пятнадцатого числа.
– На день выселения за вами не числилось долга?
– Самую малость.
– Сколько?
– По-моему, за месяц.
– Поэтому вас и выселили?
– Не знаю. Они ничего не объясняли. Просто выбросили на улицу всех до одного, и точка.
– Кого-нибудь из бывших жильцов вы знали?
– Разве что парочку. Там каждый жил сам по себе. Двери были хорошие, запирались.
* * *
– Вы упомянули о матери с маленькими детьми, той, что вступила в драку с полицией. С ней вы не были знакомы?
– Нет. Видел иногда. Она жила на другом конце.
– На другом?
– Ну да. В центре склада не было ни воды, ни канализации, поэтому квартирки устроили по бокам.
– От своей двери вы видели ее жилье?
– Нет. Склад большой.
– Как велика была ваша квартира?
– Две комнаты. Уж не знаю, много это, по-вашему, или нет.
– А электричество?
– Торчали какие-то проводки. Можно было подключить чайник или телевизор. Был свет и водопровод, а сортир – общий.
– Отопление?
– Не ахти. Холодно, конечно, но все не так, как на улице.
– Значит, условия проживания вас устраивали?
– Ну да. Для сотни в месяц вполне терпимо.
– Вы упомянули о парочке знакомых – имен не припомните?
– Герман Гаррис и какой-то Шайн.
– Где они сейчас?
– Откуда я знаю!
– А вы где живете?
– В БАСН.
– Долго рассчитываете пробыть там? – Мордехай протянул Лему визитку.
– Не знаю.
– Можете время от времени позванивать мне?
– Зачем это?
– Вдруг вам понадобится адвокат? Дайте мне знать, если переберетесь в другое место.
