Том Вуд - Киллер

Ребекка видела, что Мальят ведет в уме подсчеты. Их результат она уже знала. Меньше чем за три месяца на ее счет в этом банке было переведено почти два миллиона долларов. При таком темпе за год набежит примерно восемь миллионов. Потеря из-за такой мелочи, как имя или адрес, будет слишком большой.

После недолгого раздумья Мальят вздохнул и кивнул.

– О-кей, – начал он. – Я помогу вам, но я не сообщу вам того, что вы хотите знать.

– Значит, вы мне не поможете, и я больше не буду пользоваться услугами вашего банка. Я немедленно изыму все свои вклады чеками по тысяче евро.

– Подождите, – поспешно сказал Мальят. – Что если я сообщу вам информацию о бухгалтере, который провел платежи по поручению владельца счета? Это поможет?

Ребекка с трудом удержалась от улыбки. Это было все, на что она могла надеяться.

– Я полагаю, что поможет.

Суббота

16:58 MSK

Они сели в машину сибиряка. Виктор расположился позади переднего пассажирского сиденья, чтобы иметь возможность наблюдать за водителем. Это был BMW восьмидесятых годов со всеми прибамбасами. В салоне пахло застоявшимся сигаретным дымом, обивка была темной и грязной.

Того русского, кому он сломал ребра, Виктор запер в задней комнате бара, сказав бармену, чтобы тот выпустил его через час, пригрозив при этом, что вернется и кастрирует его, если он выпустит парня раньше. Мокрое пятно на джинсах бармена показало Виктору, что тот поверил ему.

Они ехали молча, сибиряк внимательно смотрел на дорогу. Часть города, по которой они проезжали, была незнакома Виктору. Безымянные заводы по сторонам улицы, мертвые пустыри между ними, а в отдалении – высокие башни теплоцентрали, над которыми поднимался, смешиваясь с облаками, пар.

Через полчаса машина притормозила. По обеим сторонам улицы стояли пустые, заброшенные много лет назад склады. Дорога была неровной, в выбоинах, по ее краям возвышались горы мусора. Взгляды сибиряка и Виктора встретились в зеркале заднего вида.

– Приехали, – сказал сибиряк.

Перед ними был сетчатый забор с воротами, у которых стоял высокий человек в меховой шапке и курил. Сквозь сетку Виктор увидел длинные низкие здания, темные от грязи.

Сибиряк остановил машину метрах в пяти от ворот и опустил стекло водительского окна. Высокий человек отбросил сигарету и подошел к машине. Он наклонился, заглянул внутрь и свистнул, увидев разбитое лицо сибиряка.

– Ни хрена себе, Сергей, – сказал он. – Еще один ревнивый муж с ломиком?

Он готов был засмеяться, но тут увидел Виктора.

– Кто это, черт возьми?

Виктор заговорил раньше, чем успел ответить сибиряк:

– Просто передай Норимову, что повидаться с ним приехал Василий.

Лицо под меховой шапкой напряглось от работы мысли. Он отошел на шаг от машины и достал сотовый телефон, способный привести в смущение любого западного подростка. Говорил он, стоя спиной к машине. Поговорив секунд десять, он спрятал телефон. Когда он снова посмотрел на Виктора, в его глазах был страх.

– Проезжайте, – сказал он, открывая ворота.

Сибиряк поехал по широкому двору, покрытому неровным асфальтом, под колесами чавкало месиво грязного снега, смешанного с маслом.

Машина медленно ехала в сторону двух больших заводских зданий, стоявших друг против друга. В отдалении на боку лежал ржавый остов железнодорожного вагона. Подъехав к одному из зданий, они остановились. Дверь, ведущая в здание цеха, была открыта. Сибиряк указал не нее:

– Туда.

Виктор вылез из машины, не показывая, что заметил темную фигуру на наклонной крыше и другую в здании позади себя. Он сознательно двигался медленно, не делая ничего, что могло бы побудить нервного русского без нужды открыть огонь.

Он пошел к двери, не засовывая руки в карманы, хотя был мороз. Внутри почти все пространство занимало кладбище старых полуготовых электропоездов. Он огляделся, представив, как когда-то здесь кипела работа, ведь во времена Советского Союза продукция этого завода экспортировалась во все дружественные ему страны, отправляясь за тысячи километров, а с кончиной Союза работы попросту прекратились, чтобы больше никогда не возобновиться.

Виктор увидел двух огромных русских, возникших из тени и направившихся к нему. В своих толстых одеждах и с бородами они казались скорее орангутангами, чем людьми. Одному на вид было лет за сорок, в его бороде уже просвечивала седина. Другой, со шрамами от ожогов на лице и шее, был моложе.

У него был автомат Калашникова АК-74. Автомат не был направлен на Виктора, но парень держал его так, чтобы можно было мгновенно вскинуть его для стрельбы. Бывший военный.

У старшего оружия в руках не было, но одежду под его левой рукой топорщили явно не ребра. Он небрежно ощупывал гостя, в глазах его была усталость. Обнаружив в кармане Виктора пистолет, он нахмурился и извлек его.

– Есть другие?

Виктор покачал головой. Мужчина все равно обыскал его. Будь у Виктора еще какое-нибудь оружие, мужчина нашел бы его.

– За мной.

Мужчина повернулся и повел Виктора по заводу. Парень с автоматом шел в десятке шагов позади них. В цехе было так же холодно и сыро, как снаружи. В крыше были дыры, и Виктор старался не наступать на ледяные островки под ними. Оба русских были в тяжелых ботинках, и такие мелочи их не заботили. Их шаги отдавались гулким эхом.

Дойдя до дальнего края цеха, они остановились. Здесь металлическая лестница вела вверх к расположенным под крышей конторкам. Виктор заметил человека на крыше одного из поездов и другого, стоящего в тени у конторок. У обоих были автоматы.

Мужчина, который обыскивал Виктора, велел ему подождать, поднялся по лестнице и вошел в одну из конторок. Через минуту он вышел, но спускаться не стал. Теперь он также был вооружен автоматом и занял позицию на лестнице.

Виктора окружали пять человек с автоматами, расположившиеся так, что могли вести огонь без риска подстрелить кого-либо из своих. И захоти они стрелять, у Виктора не было бы никаких шансов.

Виктор должен был признать, что они хорошо знали свое дело.

Дверь конторки открылась, и из нее вышел Норимов. У него было на так уж много волос еще тогда, когда Виктор видел его в последний раз. Теперь их стало еще меньше. Короткий ежик, не больше пяти миллиметров, скорее походил на лысину. Это был высокий широкоплечий человек с квадратным лицом и массивными руками. Он выглядел нескладным, но Виктор знал, что внешность Норимова была обманчивой. Под ней скрывались достаточные быстрота и ловкость, способные стать неприятным сюрпризом для большинства возможных противников.

Выражение его глубоко сидящих глаз под густыми бровями было безразличным. В его тщательно подстриженной бороде, бывшей когда-то темной, стало много седых волос. В черном костюме он выглядел скорее респектабельным джентльменом, чем безжалостным дельцом и бывшим агентом КГБ. Когда его взгляд встретился со взглядом Виктора, на его лице появилась тонкая полуулыбка, смесь недоверия и осторожности.

– Василий, ты несколько удивил меня, – сказал Норимов. У него был мягкий благородный голос, вполне соответствующий его благородному воспитанию.

Виктор ответил также полуулыбкой:

– Ты же знаешь, что я люблю эффектные появления.

– Знаю. Но, когда мне пять минут назад позвонили и сказали, что ты здесь, я не поверил, что это в самом деле ты. Я полагал, что в следующий раз встречусь с тобой на другом берегу Стикса.

– Должен ли я понимать, что ты не рад меня видеть?

– Теперь я бы этого не сказал, – ответил Норимов, улыбнувшись шире.

– А что бы ты теперь сказал?

– Что твои методы были, пожалуй, несколько чрезмерными. Тебе не следовало быть столь жестким с Сергеем и Дмитрием.

– Я был вынужден использовать понятный им язык.

– А говорить по-русски ты не пробовал?

– Я, видно, потерял форму.

– Они просто заботились о том, чтобы меня не побеспокоили без нужды, – проворчал Норимов. – Это что-то вроде отсеивания телефонных звонков.

Он засмеялся и продолжил:

– Сегодня мне приходится быть более осторожным, чем когда-либо раньше. Если меня разыскивает не кто-то из множества моих соперников, жаждущих моей крови, то это могут быть вонючие продажные менты. И я не знаю, что хуже.

– Это цена успеха, – сказал Виктор.

Норимов кивнул.

– Конкуренция сегодня острее, чем когда-либо раньше. Ты изменился.

– Верно.

– Хирургия?

Виктор кивнул.

– Раньше ты выглядел лучше.

– Знаю, – согласился Виктор. – Но были проблемы.

С минуту он выдерживал взгляд Норимова.

– Ты не хочешь спуститься?

– Мне и здесь очень хорошо, – сказал Норимов, положив обе руки на перила.

– Ты думаешь, я пришел убить тебя?

Внезапное изменение выражения лица Норимова показало Виктору, что именно это Норимов и думал.

– Я безоружен, – сказал Виктор, распахнув куртку.