Патриция Корнуэлл - Все, что остается
— Снаружи. — Я протянула свою руку в качестве наглядного примера. — Вверху, около первой косточки.
— Очень интересно. Очень нетипичный порез.
— Да, и очень трудно определить его происхождение.
— Итак, нам уже известно, что преступник напал на девушку с ножом, — вслух размышлял Уэсли. — Это меня еще больше настораживает и наводит на мысль о том, что на месте убийства что-то было не так. Видно, произошло то, чего преступник никак не ожидал. Возможно, он схватился за оружие, просто чтобы припугнуть и лишь после этого убить их ножом. Наверное, он с самого начала намеревался перерезать им горло, но совершенно неожиданно возникло какое-то препятствие. Деборе удалось каким-то образом отклониться в сторону, после чего он выстрелил ей в спину и только затем перерезал горло, прикончив ее.
— И оставил трупы в таком положении, как их обычно оставляли, в четырех предыдущих случаях убийства: рука в руке, лицом вниз и в одежде?
Не говоря ни слова, Бентон внимательно стал рассматривать стенку над моей головой.
А я подумала о сигаретных окурках, оставленных на месте преступления, пытаясь найти хоть какую-то параллель с предыдущими случаями. Тот факт, что найденная игральная карта выпущена совершенно другой фирмой и оставлена, в отличие от предыдущих четырех случаев, в другом месте, на этот раз мне ни о чем не говорил. Убийцы тоже не роботы. Их привычки и методы не являются каким-то строго заведенным правилом. Всей изложенной Уэсли информацией, включая такую деталь, как отсутствие белых хлопчатобумажных волокон в джипе Деборы, было для меня недостаточно, чтобы исключить связь между убийством Деборы и Фреда с другими четырьмя случаями. Меня одолевало такое же беспокойство, какое я испытывала всякий раз, посещая Квантико. Я никогда не знала о том, настоящими или холостыми патронами стреляет оружие, везут ли вертолеты боевые подразделения морских пехотинцев, или это агенты ФБР создают видимость маневров, и относились ли к академии расположенные на аллее Хоган здания, или они тоже являлись лишь фасадом.
Я не могла больше выудить из Уэсли никакой информации. Похоже, ему нечего больше мне сказать.
— Уже поздно, — начал он. — Тебе предстоит долгий путь домой.
Перед отъездом мне захотелось сделать последнее замечание.
— Бентон, я не хочу, чтобы наша с вами дружба каким-либо образом разладилась из-за всех этих дел.
— Само собой разумеется.
— И все, что произошло между мной и Марком…
— Ну о чем ты говоришь, — перебил он достаточно твердым, но дружелюбным голосом.
— Он был вашим лучшим другом.
— Мне бы хотелось надеяться на то, что он и сейчас им остается.
— Вы не сердитесь на меня за то, что он уехал из Квантико в Колорадо?
— Мне известно, по какой причине Марк это сделал, — сказал он. — Мне очень жаль, что все так получилось, ведь для академии это был незаменимый человек.
Предпринятая ФБР тактика вылавливания убийцы путем дезинформации провалилась уже в понедельник. То ли ФБР изменило свои планы, то ли Пэт Харви раньше других добралась до сути происходящего, но в этот день по ее инициативе была созвана пресс-конференция.
Днем она предстала перед киносъемочной группой в ее вашингтонском офисе. Печальная обстановка еще более усугублялась присутствием сидящего рядом с ней отца Фреда, Брюса Чини. Вид у миссис Харви был ужасный. Даже нанесенный на лицо грим не мог скрыть высвечиваемые камерой темные круги под ее глазами и то, как сильно она похудела.
— А когда вам начали угрожать, миссис Харви, и в чем заключались эти угрозы?
— Мне начали угрожать сразу после того, как я приступила к расследованию деятельности благотворительных обществ. Мне кажется, это случилось чуть больше года назад, — пояснила она мрачным голосом. — Тогда в Ричмонд на мой домашний адрес пришло одно такое письмо, о содержании которого мне не хотелось бы говорить здесь. Я скажу лишь о том, что в нем угрожали расправиться с членами моей семьи.
— Вы считаете, что эти угрозы явились следствием проводимых вами расследований деятельности таких мошеннических организаций, как АСТМАД?
— Нет, речь идет не об этом. Угрозы направлялись совершенно по другому поводу, и в последний раз это случилось как раз за два месяца до исчезновения моей дочери и Фреда Чини.
На экране появилось лицо Брюса Чини. Бледный, он сидел, прищурившись, под ярким, ослепляющим светом телепрожекторов.
— Миссис Харви… Миссис Харви…
Перебивая друг друга, репортеры задавали вопросы Пэт Харви, а та, в свою очередь, неожиданно прерывала их своими ответами, вновь и вновь привлекая к себе внимание телерепортеров.
— ФБР было в курсе происходящих событий, и они придерживаются мнения о том, что и угрозы, и письма исходили от одного источника, — сказала она.
— Миссис Харви…
— Миссис Харви, — раздался в суматохе громкий голос одного из репортеров. — Не секрет, что вы, в отличие от Департамента юстиции, имеете на повестке дня обсуждение совершенно иных вопросов, что явилось следствием возникшего конфликта после предпринятых вами попыток расследовать деятельность благотворительных обществ. Вы хотите сказать, что ФБР, зная о том, в какой опасности находилась ваша семья, не предприняло никаких мер по вашей защите?
— Да, именно это я хочу сказать, — утвердительным тоном сказала она.
— Вы обвиняете Департамент юстиции в некомпетентности?
— Я обвиняю Департамент юстиции в тайной, скрытной деятельности, — сказала Пэт Харви.
Тяжело вздохнув, я потянулась за сигаретой, почувствовав утомление от гула и непрерывного града вопросов.
«Зря она это затеяла», — подумала я и глазам своим не поверила, увидев на телеэкране маленькую, расположенную в моем офисе медицинскую лабораторию.
Она только больше навредила проводимому нами расследованию. Было горько слышать, как, обратив свой холодный взор на камеру, Пэт Харви беспощадно громила всех участвовавших в расследовании людей, включая и меня. Были обнародованы многие тайные подробности дела и такая деталь, как оставленная преступником карта червонный валет.
Это было слишком мягко сказано, что с миссис Харви тяжело общаться и что она сама представляла собой одну большую проблему. Под личиной оправданного благоразумия скрывалась убитая горем, разъяренная женщина.
Я изумленно наблюдала за тем, как она откровенно, без обиняков, обвиняла полицию, ФБР и отделение медицинской экспертизы в соучастии и укрывательстве фактов.
— Они намеренно скрывают правду о случившихся убийствах, — заключила миссис Харви, — и ведут себя так, руководствуясь соображениями исключительно собственных интересов, даже если речь идет о человеческой жизни.
— Надо же нести такую чушь! — пробормотал сидевший рядом мой заместитель по имени Филдинг.
— О каких убийствах идет речь? — громко спросил репортер. — Вы имеете в виду смерть вашей дочери и ее друга или смерть тех четырех пар?
— Я имею в виду и то и другое, — ответила миссис Харви. — Я считаю, что за молодыми людьми, как за зверями, сначала охотились, а затем убивали.
— А что же тогда скрывают от прессы?
— Имя или имена тех, кто несет ответственность за совершенные преступления. Департамент юстиции не предпринял ни единой попытки остановить эти убийства, руководствуясь политическими мотивами. Каждое федеральное агентство прикрывает своих боссов.
— Вы не могли бы поподробнее осветить этот вопрос? — снова раздался громкий голос того же репортера.
— Когда моя исследовательская работа будет завершена, я раскрою их имена.
— Это произойдет во время парламентских слушаний? — спросили ее. — Вы хотите сказать, что сможете назвать имя убийцы Деборы и ее друга?..
: — Имя убийцы — Фред. Воцарилась минутная пауза.
— Его имя Фред, Фредерик Уилсон Чини!
На этот раз заговорил Брюс Чини, лицо которого отливало на телеэкране мертвенной бледностью.
— Фред был не только другом Дебби, — возмущенно возразил он. — Он ведь тоже мертв. Моего сына тоже убили! — Душившие его слезы не дали ему возможности завершить начатую фразу, и он опустил голову, чтобы скрыть свое скорбное лицо.
Я не могла спокойно наблюдать за происходящими на телеэкране дебатами. Совершенно потрясенная, я отвернулась от телевизора.
Стоявшая в дверях Роза, взглянув на меня, укоризненно покачала головой.
Филдинг встал, потянулся и потуже завязал тесемки своего хирургического халата.
— Она мужественно держалась перед всем проклятым миром, — сказал он, выходя из библиотеки.
Наливая себе чашку кофе, я начала осознавать смысл произнесенной Пэт Харви фразы, которая эхом отзывалась в моей голове.
«За молодыми людьми сначала охотились, как за зверями, а затем убивали».
Ее слова звучали так, как будто она цитировала подлинник какого-то документа, и все же мне показалось, что она как-то не совсем уверенно произнесла последнюю фразу: «Каждое федеральное агентство прикрывает своих боссов».
