В зеркале Фауста - Артур Гедеон
Юленька вернулась на место и спросила:
– Ну, как я?
– Хоть завтра на гастроли, – ответил Горецкий. – Только бикини и коротенькая юбка нужны.
– Есть штук пять бикини, – сказала девушка. – И юбки короткие тоже имеются.
– Тогда все путем, красотка.
Пришло время выступать Аделаиде. Все это время она размышляла, что выкинет Горецкий, что за номер придумал этот тихий профессор, что, судя по его омоложению и юной пассии, что пришла с ним, изменился. Тем не менее, когда Аделаида прошла мимо него, то специально задела его бедром.
– Сейчас – я, потом – ты. Но если облажаешься – смотри у меня! – на ходу весело прошипела она. – Профессор!
Номер Аделаиды был волнующим и, как все догадывались, страшным. Для нее уже поставили круглый столик в середине сцены, а на него своими руками на подставке она вынесла хрустальный шар. Выключили свет, только одна лампа светила на шар сверху, отчего тот, если зритель хоть немного смещал угол зрения, переливался и щедро искрился, пуская в стороны лучи.
– Красиво, – прошептала Юленька.
– Да, чудный шарик. Интересно, что в нем появится? Или кто?
– А в нем должен кто-то появиться?
– А для чего он тогда тут? Конечно, девочка. Это живой шарик…
И тогда Аделаида, стоя позади столика и шара, держа руки сантиметрах в десяти от сферы, стала произносить заклинания на незнакомом всем собравшимся языке. Шар оживился – он то становился ярче, то чуть гас, переливался внутри всеми цветами радуги. Отблески света бегали и по лицу склонившейся над шаром хозяйки салона. Было ясно, что она говорит с кем-то, зовет кого-то. И вот уже в хрустальной сфере то и дело стала проглядывать зеленоватая тень. Эта тень то приближалась, то вновь отступала. А когда магические слова были произнесены, Аделаида сказала:
– Сущность, явись к нам! Мы ждем тебя!
И все в зале увидели, что в шаре появилось лицо, и оно было обращено вверх – к Аделаиде.
– Кто ты?
Гостиная ожила тревожным и восторженным шепотом.
– Ведьма Земфира, – был ответ.
Голос шел отовсюду, будто откликаясь от стен эхом.
– Мы приветствуем тебя, ведьма Земфира! – сказала Аделаида.
Юленька впилась в руку Горецкого коготками так сильно, что старый любовник сморщился, но решил с улыбкой вытерпеть эту неприятность. Ему было не до боли – он следил за шаром.
– Откуда ты пришла к нам? – вопросила Аделаида.
– Из Черного леса…
– Что происходит в вашем мире, Земфира?
– Муки…
Девушка еще крепче впилась в руку Горецкого, теперь уже не на шутку напуганная. Но таковы сейчас были все в гостиной Калюжной.
– Это все взаправду? – спросила Юленька.
– Видимо, да, – ответил Горислав Игоревич.
– Тайны! – воскликнула Аделаида. – Мы хотим узнать тайны вашего мира! Расскажи нам, откройся!
– Вас ждут муки, – пошел по гостиной гулять голос сущности, – муки и страдания…
Это было неприятное известие.
– А как же счастье?
– Не будет вам никакого счастья… Но мне больно, больно! – повторяла зеленоликая ведьма в стеклянном шаре.
Даже из зала было видно, как искажается лицо сущности.
– Почему тебе больно? – вопросила Аделаида.
– Потому что там, где сейчас вы, есть кто-то, кто сильнее меня! В сотни и тысячи раз сильнее! И он мучает меня, мучает!
– Это женщина?
– Нет! Это мужчина! И он сожжет вас, если захочет, в вашем мире! Он страшен, страшен, страшен…
Многих в гостиной Калюжной уже охватил ужас. Но азарт Аделаиды, которую уже ломало от этого диалога, пересилить было невозможно никакими угрозами.
– Но что ему надо? Что ему надо?
– Ему надо все! Все! Весь мир! Отпусти меня, жрица! Отпусти!
И вдруг шар треснул у всех на глазах – неровно, на две половины, и развалился. И последнее, что они услышали, это протяжный вой, как будто кого-то сжигают на костре живьем и в это мгновение человек расстается с душой. Сущность исчезла, две половины шара превратились в два куска стекла. И только свет, идущий сверху, освещал две эти пораженные половинки. Даже индус проглотил язык, и его сынишка тоже, сжимая руку отца. Все онемели. В гробовой тишине слышалось только тяжелое дыхание хозяйки салона – ей тоже досталось. Было видно, что она выжата как лимон после этого короткого диалога и готова рухнуть без сил.
Она только и произнесла хрипло:
– Черт, мой шар…
Горецкий понял: еще немного – и все подскочат и разбегутся кто куда. Время терять не стоило. Он поднялся и сказал:
– Я развеселю вас, дамы и господа. Кто мне поможет? Впрочем, столик я могу убрать и сам.
Но его опередили – помогли доброхоты. Горецкий вытащил из кармана небольшую шкатулку и показал ее всем.
– Тут изумрудная пыль времени, – сказал он. – Звездная пыль вселенной! Если ее бросить на поверхность зеркала, оно станет окном в то прошлое, какое вы захотите увидеть, и вызвать к себе того, кого захотите. Я не буду устраивать между вами конкурс, возможно, это будет в следующий раз, а пока что я сам выбрал того, кто мне интересен. Я хочу вызвать дух самой таинственной женщины прошлого, двадцатого века. Кем она только не была, кем ее не считали, и как ее только не называли! Она же очаровывала, покупала души мужчин с потрохами, она сбрасывала с себя одежды и танцевала голой! И зрители не могли оторвать от нее глаз… Ну так что, приступим?
«Кто она? Кто?» – уже неслось из маленькой гостиной Аделаиды Калюжной.
А сама хозяйка салона стояла в стороне, прижавшись спиной к стене, и в упор смотрела на своего гостя, бывшего любовника, стареющего интеллигента, с которым вдруг что-то приключилось. Он буквально на ее глазах превращался из белой мыши в коршуна. И в ушах Аделаиды звучал только вопрошающий голос сущности из хрустального шара: «Он в сотни, в тысячи раз сильнее меня! И он сожжет вас, если захочет, в вашем мире! Он страшен, страшен! Ему надо все! Ему нужен весь мир! Отпусти меня, жрица! Отпусти!..»
– Ты бы села в кресло, Аделаида, – кивнул он. – В ногах правды нет.
И она послушно опустилась в свое хозяйское кресло, но смотрелась в нем сейчас совсем не по-хозяйски. Она обхватила себя руками и дрожала, словно попала из тепла в стужу.
Тем не менее крышка маленького золотого ларчика, лежавшего на ладони гостя, открылась, и любопытные головы потянулись в ту сторону – всем хотелось увидеть, что же скрывает миниатюрный сундучок?
А Горецкий зачерпнул из ларчика
