Пенсия для киллера - Гу Бёнмо
Наверное, это был их способ скорбеть. Поцелуй случился сам собой, без неубедительных извинений или разрешений. Две руки сплелись в жесте памяти, отчаяния и горя. На первый взгляд казалось, что они слились воедино, но это совершенно очевидно, категорически было не так. И если в тот момент они оба решили не умирать, то только чтобы продолжать жить настоящим, чтобы убедиться: партнер еще продолжает дышать. И поэтому, хоть Когти и стала к Рю ближе некуда, как мечтала когда-то, ей не верилось, что теперь они пара. Они занимались любовью с теплотой и нежностью, но эти чувства были частью скорби.
— Может, нам стоит нанять несколько новых сотрудников, — сказал Рю.
— Прямо как в настоящей фирме.
— Я стану президентом, а ты — вице-президентом.
— Если меня так резко повысить, может голова закружиться.
— Ты станешь президентом, если я умру первым.
— Если это случится… — Когти смолкла.
Последует ли она за Рю?
— Я посажу подставного директора, — сказала она вместо этого. — Руководящие должности не для меня.
— Как хочешь. Но самое важное…
Так они лежали под одеялом, обмениваясь благодушными шуточками, шевеля пальцами ног, расслабленные, как никогда.
— И давай у нас обоих не будет ничего, что нужно защищать, — подвел итог Рю, крепко ее обняв.
Когти молча слушала его. Ей и в голову не пришло, что это не самое уместное предложение: ведь только что Рю сжал ее в объятиях. Но если он так говорит, значит, так и надо. И его объятие могло означать, что траурный ритуал создал нечаянный жар в их телах, а могло и указывать, что это первый и последний раз, когда они так близки.
Наверное, где-то в доме раскрылось окно, потому что детали погремушки, висевшей над колыбелькой, тихо зазвенели, стукаясь друг о друга. Этот звук напомнил ей детский плач.
«Давай у нас обоих не будет ничего, что нужно защищать».
Слова, которые когда-то произнес Рю, эхом звучали у нее в голове, когда она брала из рук Решалы папку с новым заданием.
Как всегда, Решала подобрал все необходимые материалы. Он также подчеркнул, что хоть в этом и нет нужды, поскольку Когти фактически основала агентство, но директор Сон просит выполнить это последнее задание с особой тщательностью. Без единой ошибки, чтобы достойно завершить карьеру.
— Понимаете меня, Крестная? У вас есть какие-нибудь вопросы?
— Все ясно. — Она без энтузиазма покачала головой. — Только одно непонятно: кто сделал этот заказ? Цель не кажется мне важной.
— Вы так говорите, будто мы принимаем заказы только на важных персон. Меня, как обычно, в подробности не посвятили.
— Ну, если тебя не посвятили в подробности, наверное, объект и правда не из простых. Хотя, судя по данным и профессии, не похоже, чтобы у него были связи на самом верху.
— Вы же знаете, всякое бывает.
Решала был прав. В этом деле человек мог стать целью не потому, что имел отношение к сильным мира сего; иногда он исполнял роль камушка, который попался под ноги важной персоне. Когти пролистала отксерокопированные страницы. Голос ее не дрогнул, но на фотографии она увидела лицо отца доктора Кана. Если личная неприязнь тут ни при чем, причиной стало его положение председателя ассоциации малого бизнеса. А это означало, что заказ исходит из крупной корпорации, которая захватила торговые площади на рынке. И это все затрудняло. Даже если Когти примет меры против клиента, сделавшего заказ, над ним окажется кто-то еще и еще. Очередные клиенты будут множиться, как новые клетки при делении, и в конце концов отследить заказ не удастся. Когти и раньше не пыталась установить, кто на самом деле стоит за заказом, даже когда была на пике карьеры. Как ни жаль, нет ни единого шанса спасти отца Кана.
— Если для вас задание слишком трудное, я могу подобрать другое. Что-нибудь полегче для понимания, простое, чтобы сразу были видны грязные мотивы объекта. — Говоря это, Решала даже не пытался скрыть отчаяние: если Когти откажется, кому он поручит заказ?
Похоже, сам клиент оставил комментарий под снимком: «Поскольку он коммерсант и часто общается с покупателями, хорошо бы выбрать ординарного, приветливого, немолодого исполнителя, желательно женщину». Работающих специалистов старше пятидесяти осталось совсем немного, и они действовали не слишком активно; было в агентстве и некоторое количество женщин-специалистов, но пожилая работающая женщина была только одна.
— Нет, я возьмусь. Не надо отдавать дело. Если отдашь, я заберу у тебя сережки — вместе с ушами, конечно. — В мочках Решалы красовались серьги с бриллиантами по полкарата.
Решала прикрыл уши и отступил назад.
— Перестаньте, Крестная, вы меня пугаете. Я не заслуживаю такого отношения. Это уж слишком. Так можно обращаться разве что с бывшим любовником.
— Кстати, от парочки своих бывших любовников я тоже отделалась. Хотя носила ребенка одного из них. Желаешь узнать подробности?
— Умоляю, не надо. — Решала отвел взгляд, словно в крайнем смущении, и удалился на кухню.
Перед уходом Когти сложила пополам портрет отца доктора Кана и убрала его в сумочку.
Как разобраться с ним максимально безболезненно?
Все мысли Когти были об этом. Если она не выполнит заказ, его передадут кому-нибудь еще, а тот уже не станет думать о том, как сократить мучения председателя ассоциации. Поэтому она и взялась за это дело, хотя финал бы предопределен.
Цена заказа никак не проясняла его происхождение. Она была слишком велика для сведения личных счетов, но слишком скромна для крупной корпорации, пытающейся разобраться с мелкими предпринимателями, покончить с их ассоциацией и пропихнуть строительство гипермаркета. Это сбивало с толку — так путается перспектива на заднем фоне картины, если убрать линию горизонта.
Старший Кан был всего лишь председателем ассоциации мелких торговцев, и вряд ли он мог шантажировать власть имущих, используя компрометирующую информацию. Да он и не был активистом: обратился в Национальное собрание за разрешением провести пресс-конференцию и потребовать провести реформу закона о развитии оптовой и розничной торговли. Он всего лишь хотел обратить внимание властей на проблему, а также заявил, что проведет митинг перед зданием Национального собрания, если требования не будут выполнены. Но это сделал бы любой человек на его месте. Торговец точно не был возмутителем спокойствия. Странно думать, что пожилой человек с хронической болью в пояснице, который с трудом ездит на велосипеде, вдруг обретет мистическую силу, превратится в вождя и пустится в крестовый поход.
Судя по величине гонорара и тем сведениям о деятельности объекта, которыми агентство снабдил заказчик, Когти пришла к выводу, что тот всего лишь хочет убрать с дороги
