Пенсия для киллера - Гу Бёнмо
Да ведь дело вовсе не в кормежке! Как он может не замечать страданий собственной жены? Или просто притворяется, что ничего не видит? Когти подавила желание тяжело вздохнуть.
— Мне будет сложнее, если ты будешь находиться в другом месте, — заявил Рю. — Так что прекрати дурить.
Когти понимала, что его серьезный тон и выражение лица продиктованы стремлением удержать не женщину, а лишь полезного работника, подручного. Но где-то в глубине ее сердца разлилось тепло.
— Я же не собираюсь уходить.
— Все равно. Ты будешь приезжать сюда? Ради такой работы? В этом нет смысла. Не заставляй меня пожалеть о том, что я потратил время на твое обучение.
— Не беспокойся, я не нанесу тебе удар в спину после всего того, что ты для меня сделал. Я не собираюсь открывать собственную компанию и уводить у тебя клиентов. Мы можем и дальше работать вместе…
— Об этом я не беспокоюсь. Я знаю, что ты ничего подобного не сделаешь. Потому что тебе…
— Потому что мне?.. — Когти поставила на стол стеклянную пепельницу, опасаясь услышать: «Потому что тебе нужен только я».
— Неважно. Но больше мы это обсуждать не будем. — И Рю в раздражении размял сигарету.
Вошла Чо с десятимесячным ребенком за спиной и поставила на столик рядом с ними тарелку с фруктами. Она двигалась бесшумно, и когда керамическая тарелка опустилась на стеклянную столешницу, не раздалось ни звука. Взгляд Чо, должно быть, выражал спокойствие и доброту, но Когти не посмела поднять голову и посмотреть на жену Рю. И в то же время она испытала облегчение, что в тот момент, когда Чо вошла, голос у Рю был таким суровым. «Ты все видела? Я не виновата. Это твой муж не отпускает меня. Так что не смотри на меня так, будто злодейка здесь я. Я никогда не произнесу вслух того, о чем не смею и мечтать… даже если тебя тут не будет».
А потом Чо и ребенка не стало.
Однажды Рю и Когти вернулись из пятидневной командировки и обнаружили тело Чо с ребенком на руках в комнате Когти на втором этаже. Ей нанесли шесть ножевых ударов: в спину, грудь, руки и ноги. Но причиной смерти, судя по всему, стал удар тупым предметом по затылку. Похоже, Чо загнали в угол около входной двери, и вместо того, чтобы броситься к телефону в гостиной, она перехватила ребенка со спины на руки. У Чо не было возможности вырваться из квартиры мимо нападавшего, поэтому она, истекая кровью и прижимая к себе ребенка, побежала в комнату Когти и заперлась там. На окне с одной стороны были установлены металлические решетки, а с другой — защитный экран. Чо, должно быть, попыталась его снять: с полуоторванного экрана свисали тупые ножницы из набора Когти. Но Чо не успела закончить, потому что дверь проломили чем-то вроде ручного топорика, и она инстинктивно бросилась к ребенку, которого оставила на кровати. Понимая, что все кончено, она изо всех сил прижала к себе дитя в благородном порыве избавить его от страданий. У ребенка не было никаких ран; видимо, он даже не успел закричать. Квартира находилась в густонаселенном районе, но даже если кто-то и проходил в этот момент мимо и слышал, как плачет ребенок, то наверняка решил, что дети постоянно плачут, потому что хотят есть, или замерзли, или просто устали. Нападавшие положили тело ребенка рядом с матерью, возможно отдавая последнюю дань почтения мертвым, и накрыли дитя руками матери, пока не наступило посмертное окоченение.
— Я же говорила тебе! — Когти стукнула Рю в грудь. — Я говорила, что надо все бросить и поспешить домой.
Но даже если бы они вернулись домой с полдороги, едва заподозрив неладное, пришлось бы гнать на машине несколько часов. И они все равно не успели бы спасти мать и дитя.
На второй день задания Когти объявила, что им лучше уехать. Рю, как обычно, вечером позвонил жене, чтобы послушать лепет ребенка, но Чо не взяла трубку. Рю удивился, а Когти сразу забеспокоилась, заподозрив неладное. Ее партнер, не дрогнув, остался следить за домом объекта, а сама она отправилась к магазину, находившемуся в ста метрах на окраине района, и еще раз попыталась дозвониться из автомата, но безуспешно. Ей не давала покоя мысль, что Чо с ребенком могли угореть от старой печки или подвергнуться грабежу. Когти считала, что причиной любого несчастья с Чо станет ее несбыточная мечта о том, что каким-то невероятным образом, оставшись без жены и без ребенка, Рю будет полагаться на нее. А значит, она не могла допустить, чтобы Чо попала в беду.
Поначалу, когда Когти забеспокоилась, Рю только отмахнулся. По его словам, Чо могла не взять трубку просто потому, что была занята с ребенком или случайно забыла телефон около детской кроватки. А когда Когти начала звонить каждый час и, не добившись ответа, предложила вернуться, он обвинил ее в том, что она отвлекается от задания, оставила свой пост. Рю предупредил: если она еще хоть раз пойдет звонить, он сам вырвет ей ногти. Возможно, так он подавлял нарастающее беспокойство. Объектом заказа был довольно влиятельный политик, работу оплатил могущественный человек, и Когти отчетливо понимала, что остановиться на полпути не получится. Не выполнив заказ или провалив задание, они потеряют не только репутацию и деньги. Никто не сможет гарантировать им безопасность.
Теперь ее крики перешли в вопли, и она все сильнее колотила Рю в грудь. Как ей казалось, это поможет скрыть, что подспудно она желала Чо смерти, лишь прикидываясь верным и заботливым членом семьи.
Рю давно подозревал, что его процветающее предприятие однажды рикошетом ударит по семье. Он понимал: чем больше крови остается у него на руках, чем больше успешно завершенных заказов, тем выше количество людей и организаций, для которых он сам становится целью. Он рассматривал различные варианты, например переехать в другое место или нанять охрану для дома. Или же частично посвятить жену в подробности своей опасной профессии, чтобы она не злилась и не пугалась, когда надо проявлять бдительность.
Этот последний заказ был самым крупным и важным в карьере Рю. На сей раз он даже подумывал о том, чтобы по завершении дела перевезти жену с ребенком куда-нибудь подальше, за океан,
