Театр кошмаров - Таня Свон
Сейчас он лжец, что стыдится настоящего себя. Но если эта ложь осчастливит его родных, он готов носить любые маски.
– Тебе нужно расслабиться, – ухмыльнулся Тобиас и вывел Каспера к зеленой поляне под деревом, ветви которого были увиты гирляндой, как плющом.
Тело стало деревянным, когда на Каспера разом устремились с десяток пар глаз. Девчонки из «Клуба поцелуев» смущенно захихикали, увидев нового гостя. Они улыбались и, сияя, воодушевленно шептались друг с другом.
Каспер даже слова против сказать не успел. Тобиас пихнул его между лопаток, вталкивая в тесный девичий круг.
– Выпусти пар, – посоветовал он, скользко улыбаясь.
Хильда переминалась с ноги на ногу за спиной Тобиаса и взволнованно смотрела на Каспера. Не ему одному не нравилось то, что здесь происходит.
– У меня есть девушка, – Каспер аккуратно отстранил от себя одну из девчонок, которая попыталась скользнуть по его губам своими.
– Ну и что? – послышалось откуда-то из-за спины.
Каспер обернулся, но даже увидеть говорившую девушку не успел. Она обхватила его лицо ладонями. По пересохшим губам скользнул кончик чужого языка.
Толпа засвистела, народ аплодировал и подбадривал. Но Каспер не чувствовал ничего, кроме отвращения.
– Хватит! – выкрикнул он мгновением позже, чем что-то ярко и коротко вспыхнуло.
Девчонка отскочила назад, а Каспер – от нее. Кожа горела там, где ее коснулись чужие руки. Губы хотелось натереть мылом, а память – прополоскать от воспоминаний.
Каспер медленно обернулся туда, где столпились зрители. Они снимали все на камеру и бурно подбадривали Каспера, надеясь на новые крутые кадры. Вспышки продолжали освещать поляну, но чем дольше ничего не происходило, тем реже они сверкали.
– Зануда! – выкрикнул кто-то из толпы, и его поддержали свистом.
Каспер чувствовал, что его репутация «своего» парня начинает по кирпичикам разрушаться. Будь здесь Этель, его бы не втолкнули на поляну, и ничего этого бы не случилось. Но подруга не может и не должна всегда быть рядом. Каспер сам влез в свиту и прыгнул в омут лжи. Ему все и разгребать.
– С какой стати, Тобиас?! – рявкнул он, когда больше не осталось сил терпеть. Нервы вспыхнули, будто были фитилем динамита.
Тобиас Вальетти даже не дрогнул. Натянув свою фирменную надменную улыбку, он смотрел на Каспера сверху вниз.
– Этель тебе не дает, да? Потому ты такой нервный в последнее время? – намеренно громко произнес Тобиас, и толпа разразилась хохотом.
Раззадоренный поддержкой зрителей, Тобиас продолжил:
– Ну же, Каспер! Не стесняйся, скажи правду. Уверен, здесь много девчонок, готовых тебе помочь!
От мерзкого тонкого хихиканья ушам стало почти больно. Их смех – как жужжание роя насекомых.
– Дело вообще не в этом! – процедил Каспер и сжал ладони в кулаки, чтобы случайно не схватить Тобиаса за грудки.
– Разве? – картинно выгнул черные брови Вальетти. – А в чем же тогда?
«В том, что мы с Этель не встречаемся. В том, что я презираю свиту. В том, что мне мерзко от самого себя. В том, что меня поцеловала девушка, и я не почувствовал ничего, кроме отвращения. В том, что с Дареном что-то творится, а я не могу с ним связаться. В том, что я ненавижу себя!»
Слова, что бились в голове, грозясь разорвать ее, как кровь аневризму, так и остались неозвученными. Как бы Каспер ни силился сказать хоть что-то, он не мог. Вместо звуков с его губ срывалось тяжелое дыхание.
– Выбирай любую, – посоветовал Тобиас так, чтобы слышали все, стоящие рядом, – тебе ни одна не откажет.
Каспер не понимал, о чем речь, пока Тобиас не всунул в его ладонь ключи от машины. Вальетти заговорщически улыбнулся, а потом добавил:
– В доме все комнаты заняты, поэтому доверяю тебе свою крошку. Только отгони ее от дома, если не хочешь, чтобы на вас все пялились. И да, уберите потом за собой в салоне.
По толпе снова прокатилась волна смеха, но она была не такой уверенной и звонкой, как до этого. Сейчас ощущалось общее напряжение: парни тихо завидовали, а девушки засмущались.
Каспер же недоуменно пялился на ключи, что теперь лежали в его раскрытой ладони.
– В честь чего такая доброта? – спросил он так, чтобы слышал только Тобиас.
– Устал от твоей кислой рожи, – так же тихо ответил тот. – Хватит уже считать, что весь мир против тебя. Забей на Этель. Разрядись и возвращайся. Ребята ждут нашего Каспера, а не эту размазню. Понял?
– Понял, – кивнул он. Им нужен не Каспер, а подделка, которую он из себя слепил. – Спасибо.
Каспер бегло осмотрел толпу. Каждый раз, когда он сталкивался взглядами с девушками, которые остались на поляне, они либо смущенно улыбались и опускали глаза, либо смело смотрели в ответ. Иногда на него оглядывались даже те, кто ушел с компанией друзей. Все ждали развязки.
– Каспер, – по его руке пробежали кончики пальцев Хильды. – Я давно хотела кое-что сказать тебе…
Проклятье.
Каспер покосился на Тобиаса. Тот все еще стоял рядом и наблюдал, хищным взглядом следя за происходящим.
– Смелость должна быть вознаграждена, – присвистнул Вальетти. – Верно говорю, Каспер?
Он крепко сжал ключи в кулак. Машина – единственный способ уйти с вечеринки. Коттедж находился на отшибе, автобусы здесь не ходили, а скейт остался дома.
Обмануть Хильду так, чтобы об этом не узнала свита, не выйдет. Она обязательно нажалуется Тобиасу и выдаст, что Каспер бросил ее, а сам уехал на машине Вальетти.
Уйти к стоянке одному тоже не вариант…
Каспер еще раз прошелся взглядом по толпе, смотря поверх головы Хильды. Она ждала ответа, а Каспер пытался найти повод его не давать.
В тени дерева стояла блондинка в легком голубом сарафане. Она не уходила с поляны, но и не смотрела на Каспера прямо. Достаточно смелая, чтобы согласиться отправиться с ним к машине. Слишком тихая, чтобы распускать сплетни, если между ними ничего так и не произойдет.
– Я выбрал, – выпалил Каспер и молнией метнулся к незнакомке.
Девушка не отступила, когда он приблизился, и никак не отреагировала, когда Каспер взял ее за руку. Она вообще вела себя так, будто ничего из ряда вон не происходит. Словно Каспер – ее давний друг, который ведет ее на прогулку, а не пытается затащить в постель на глазах у десятков людей.
Тобиас широко улыбался. Хильда закипала на глазах, становясь настолько красной, что алая помада могла вот-вот слиться с багровеющей кожей. Остальные собравшиеся свистели и
