Майкл Бирнс - Святая тайна

Облегченно вздохнув, Разак попытался выровнять дыхание. Мысли его на мгновение перенеслись к Фаруху, ему явно придется не по душе состояние возвращенного «мерседеса».

В полукилометре от границы Разак увидел в зеркало, что машина преследователей резко затормозила. Длинной вереницы ожидающих проверки автомобилей не было, а преследователи рассчитывали на нее как на последнюю возможность для точного выстрела.

— Можете выбираться, — сказал он Бартону.

Сбавив скорость, Разак провел машину сквозь заграждения под башней наблюдательного пункта. Затормозив у навеса охраны, он дождался, пока солдаты махнули ему, командуя проезжать. Разглядев, в каком состоянии автомобиль, они осторожно, с винтовками наперевес окружили «мерседес» и приказали пассажирам не двигаться.

Затем вперед вышел тот же молодой постовой, что пропускал их в Газу. Скривившись, он закинул винтовку на плечо и упер руки в бедра, внимательно разглядывая корпус «мерседеса». Затем опустился на корточки подле двери Разака с выбитым стеклом и насмешливо изрек:

— Хорошо покатались. Надеюсь, вам понравилось.

Ровно в пять вечера в лабораторию вошел отец Донован.

— Что-то вы опять заработались, — с приветливой улыбкой проговорил он.

— Хотим доказать, что Ватикан не зря тратит свои деньги, — ответил Берсеи.

— Могу ли я вам чем-нибудь помочь? Не требуется ли вам что-то еще для работы?

Ученые переглянулись.

— Нет, — ответила Шарлотта. — Лаборатория прекрасно оборудована.

— Вот и замечательно. — Донован перевел любопытный взгляд на скелет, а затем — на открытый оссуарий.

— Не хотите послушать краткий отчет о наших находках на данном этапе? — спросил Берсеи.

— О, конечно, — заметно оживился священник.

Последующие пятнадцать минут ученые рассказывали ему о результатах судебной экспертизы и радиоуглеродного анализа и показывали новые находки, скрывавшиеся в потайном отделении оссуария. Берсеи держался бесстрастно, стараясь излагать лишь бесспорные факты, и Шарлотта последовала его примеру.

Судя по гамме чувств, проявленной священником, — от неподдельного удивления и заинтригованности до сдержанной заинтересованности рассказом о следах распятия на скелете, — Шарлотта заключила, что он, возможно, находился в неведении относительно предполагаемого содержимого оссуария. Она обратила внимание на то, что бронзовый цилиндр как будто обеспокоил падре больше, чем все остальное, — неотступная тревога сквозила в его озадаченном пристальном взгляде, обращенном к этой находке.

— И вот еще что, отец Донован, — добавил Берсеи. — Это самое выдающееся археологическое открытие в моей практике. Не знаю, какую сумму выложил Ватикан, чтобы получить все это, но заверяю вас: вы обладаете бесценной реликвией.

Внимательно наблюдая за выражением лица священника, Шарлотта заметила, что тот доволен и, мало того, испытывает облегчение.

— Наверняка мое начальство будет радо услышать это, — сказал священник, вновь переводя взгляд на скелет. — Не хочу торопить события, но, как вы считаете, сможете ли вы представить официальный отчет о ваших открытиях в пятницу?

Берсеи посмотрел на Шарлотту — согласна ли она. Шарлотта утвердительно кивнула. Переключив внимание на Донована, он сказал:

— Нам надо будет подготовиться, но к пятнице мы управимся.

— Вот и хорошо, — подытожил Донован.

— Если у вас все, падре, — сказал Берсеи, — то я, пожалуй, пойду. Не хотел бы заставлять жену ждать.

— Что вы, что вы, не стоит из-за меня задерживаться, — заволновался священник. — Я очень благодарен вам за то, что вы держите меня в курсе.

Берсеи удалился в подсобку, чтобы переодеться.

— Примерный семьянин, — шепнула Шарлотта Доновану. — Его жене просто повезло.

— О да, — согласно кивнул тот. — У доктора Берсеи очень добрая… мягкая душа. Он столько лет нам помогал… — Отец Донован чуть помедлил и добавил: — А скажите, доктор Хеннеси, вам приходилось бывать в Риме прежде?

— Нет. И, если честно, у меня пока не было времени даже сходить на тот берег.

— Позволите порекомендовать вам маршрут для экскурсии?

— Да, прошу вас. — Она искренне обрадовалась гостеприимству священника.

Ведя замкнутый образ жизни, Донован с удовольствием направил свою нерастраченную энергию на то, чтобы услужить одинокой путешественнице.

— Если у вас нет планов на вечер, я настоятельно рекомендую вам «Прогулку по ночному городу», — с жаром предложил он. — Начинается экскурсия от пьяццы Навона, прямо напротив моста Сант-Анджело, в шесть тридцать. Продолжительность три часа. Экскурсоводы просто фантастические, они устроят для вас великолепный обзор всех достопримечательностей Старого города. — Священник бросил взгляд на часы. — Если пойдете туда прямо сейчас, то успеете вовремя.

— Звучит заманчиво.

— Обычно такие туры заказываются за два дня, — пояснил Донован. — Особенно в это время года. Но если мое предложение заинтересовало вас, я могу позвонить, чтобы вам зарезервировали билетик.

— Вы очень добры, — улыбнулась Шарлотта.

В этот момент из подсобки показался Берсеи.

— Доктор Хеннеси, отец Донован, доброго вам вечера, — попрощался он, отвесив каждому легкий поклон. Затем повернулся к Шарлотте и сказал: — Увидимся завтра утром, в то же время. Смотрите не загуляйте.

Перейдя мост Сант-Анджело, Шарлотта дошла до конца Виа Дзанарделли и несколько раз повернула, прежде чем выйти на просторную пьяццу Навона, похожую на чуть вытянутый овальный гоночный трек. Направляясь к большому фонтану в стиле итальянского барокко, расположившемуся в самом центре площади, — он носил название «фонтан Четырех Рек», — она увидела, что группа людей уже собирается вокруг долговязого итальянца с ламинированным «бэйджиком», скорее всего экскурсовода. Подойдя к ним, Шарлотта встала немного в сторонке, терпеливо дожидаясь своей очереди и любуясь высоченным обелиском фонтана и четырьмя мраморными скульптурами гигантов работы Бернини, олицетворяющими четыре великие реки: Ганг, Дунай, Нил и Рио-де-ла-Плата.[49]

Немного погодя гид направился к ней, уткнувшись в список предполагаемых участников экскурсии. Оторвав взгляд от бумаги, он лучезарно улыбнулся женщине, очарованный ее изумительными глазами.

— А, должно быть, вы доктор Шарлотта Хеннеси, — сказал он по-английски почти без акцента, поставив галочку напротив надписи от руки в самом низу своего списка.

— Да, это я, — ответила она, рассматривая гида.

Обаятельная улыбка и мягкий взгляд темных глаз, молодое и симпатичное лицо, черные волосы густые и длинные, но безупречно уложенные.

— Меня зовут Марко, — представился он. — Отец Донован замолвил за вас словечко. Очень приятно, что вы присоединились к нам в этот вечер.

— Спасибо, что включили меня в список в авральном порядке.

— Лишнего билетика не найдется? — Резкий голос с сильным итальянским акцентом раздался из-за левого плеча Марко.

Шарлотта и гид одновременно повернулись. Ее улыбка угасла, как только она увидела ухмыляющегося Сальваторе Конти.

Марко, похоже, задело, что его прервали.

— Ваше имя? — сухо спросил он.

— Да какая разница, — резко ответил Конти. — Почем билеты?

Оценивающе оглядев его, экскурсовод показал на свой список и отрывисто проговорил:

— Простите. Свободных мест нет. Если хотите, оставьте мне свои координаты, я постараюсь включить вас в субботнюю экскурсию.

Конти возбужденно развел руками, как бы охватывая ширь площади, а потом указал на «бэйджик» с именем гида.

— Бросьте, Марко, не похоже, чтоб тут не поместилась еще одна душа. Такой простор, да, Шарлотта? — Подняв бровь, он выжидающе уставился на женщину.

Удивленная его бесцеремонностью, Шарлотта отвернулась и не ответила.

Конти потянулся за бумажником.

— Так сколько?

Покачав головой, Марко скрестил за спиной руки, не выпуская планшетки со списком. Он видел, что гостье Ватикана неприятен этот мужчина. Она даже избегает смотреть ему в глаза.

— Не я придумал эти правила, синьор, — терпеливо объяснил он ему на итальянском. — Свяжитесь, пожалуйста, с нашим агентством и расскажите о ваших пожеланиях. А сейчас не время и не место для споров.

Уперев язык в щеку и скорчив рожу, Конти ткнул пальцем в грудь Марко и ответил тоже по-итальянски:

— Слышь, экскурсовод, к соотечественникам надо относиться с большим уважением. Неудивительно, что тебе приходится зарабатывать на жизнь, шатаясь по улицам и рассказывая басни туристам. Ну а у меня для тебя есть своя сказочка. — Он приблизил лицо к его глазам. — Смотри, время позднее, на улицах Рима порой небезопасно. Никогда не знаешь, с кем столкнешься в темном переулке. — Конти наслаждался замешательством гида. — Я не золотой слиток прошу, слышишь, урод, а всего лишь билет.