Михаил Ахманов - Крысолов

— Стэ-панс Рэй-зенс.

— Не стоит, — посоветовал я, усаживаясь в кресло. — Лучше “Балтика”.

Особенно рекомендую четвертый номер. Но третий тоже хорош. — Моча, — угрюмо буркнул мормоныш и плюхнулся на диван. — Скунсовая моча плюс керосин из енотовой задницы.

Я обиделся. Этому заокеанскому хмырю не стоило критиковать чужое пиво. Тем более что в их Заокеании не умеют делать даже приличные сухие вина. Их белое калифорнийское — вот это моча!

— Ну, к делу, — произнес Бартон-Долби, который явно был тут за старшего. — К делу, джентльмены! Время — деньги… — Он повернулся ко мне, оглядел пакет с кувшинчиками и розами, который я поставил на пол, и спросил:

— Так чем порадуешь, Гудмен?

— Чем-нибудь порадую. Но прежде хотелось бы справочку… такую маленькую справочку… Кажется, в ЦРУ нет воинских званий? А что там есть? Младший полевой агент, старший полевой агент, ведущий и так далее, вплоть до самого главного? Зулус прекратил жевать и недоуменно моргнул.

— Зачем это тебе, Гудмен?

— Для расширения кругозора. Вот он, — я ткнул пальцем в мормоныша, — кто он такой? Рядовой незримого фронта? Обычный агент?

— Примерна так, — согласился Бартон-Долби.

— А ты, друг мой, в каком же чине?

— Тоже агент, но ответственный, специальный и полномочный. Это все, что ты хотел узнать?

— Все. Теперь мы можем урегулировать один небольшой инцидент, как подобает джентльменам. — Я грозно нахмурился и заявил:

— Требую сатисфакции и извинений! Желаю, чтобы ответственный и полномочный агент сделал выговор просто агенту. Строгий выговор, с занесением в личный файл, за некорректные действия в прошлый четверг. Пусть просто агент топит в Вуоксе гангстеров сотнями, это его проблемы, но я контактировать с данной публикой не собираюсь. И не хочу, чтобы меня беспокоили, равно как в моей городской резиденции, так и в загородном поместье. Это нарушение договора, сэр! Очень серьезное нарушение! Согласно кивнув, Бартон-Долби сделал знак мормонышу, и тот нехотя поднялся с дивана.

— Я вроде бы и так наказан, — пробормотал Джек-Джон-Джим, дотронувшись до нашлепки на голове.

— Но не по административной линии, — возразил я, развалился в кресле, закинул ногу на ногу и закурил.

Полномочный агент принялся выговаривать просто агенту, но выглядел выговор жидковатым — английский лишен тех красочных эпитетов и сравнений, с какими положено мылить шею подчиненному. Тем не менее пришлось дослушать до конца.

Потом зулус сказал:

— Все, Гудмен? Ты доволен?

— Не совсем. Бизнес есть бизнес, и если одна сторона нарушила соглашение, должны последовать штрафные санкции. Все-таки я понес моральный ущерб. Мне угрожали ножом и пистолетом и говорили нехорошие слова… Думаю, что штраф в десять тысяч долларов будет вполне уместным. На мой счет в банке “Хоттингер и Ги”.

— Ты деловой человек, — произнес мой чернокожий приятель с уважением. — Ты прав, бизнес есть бизнес. И я согласен с твоей претензией, если наш договор состоится не только де-юре, но и де-факто. Поэтому вернемся к вопросу: чем порадуешь, Гудмен?

— Вот этим, — сказал я, раскрыл сумку и выложил на стол красный футлярчик с амулетом любви.

Бартон-Долби встрепенулся и бросил взгляд на мормоныша:

— Тот самый?

— Да, сэр. Мне его показывали наши… гм… покойные компаньоны. Разумеется, в закрытом виде. Изъят у Арнатова после смерти. К счастью, он тоже не успел открыть футляр.

— Показывали? — переспросил я. — А зачем? С какой целью? Зулус и мормоныш обменялись взглядами, затем чернокожий кивнул, будто разрешая говорить.

— С целью продажи, — пояснил Джек-Джон-Джим.

— Подробнее!

— Ну, если хотите… Ваш друг Арнатов пользовал клиентов на дому. Один из них, некто Танцор, сделал ему предложение. Ну, вы понимаете… наладить совместный бизнес под прочной “крышей”, доходы — пополам. Арнатов отказался, но и свою настоящую “крышу” не проинформировал — видимо, его домашние эксперименты не слишком поощрялись. Затем что-то произошло, Арнатов спрятался на вашей даче, но люди Танцора шли за ним след в след, и вам известно, чем это кончилось. После визита к вам и убийства Арнатова я разыскал Танцора по своим каналам и заплатил ему за информацию. Но все эти сведения нуждались в проверке. Вот это, — мормоныш кивнул на красный футляр, — это — факт. Факт, но еще не доказательство. А остальное — просто слова. Вот если б мы нашли на вашей даче что-то интересное… Я мог поздравить себя с успехом — кажется, все обстояло так, как мне удалось смоделировать. Лишь одного я не предвидел — что векторы двух команд, беты и гаммы, пересекутся, образовав могильный крестик. Но он уже торчал над троицей покойников, и, значит, гамма, лишенная вождя, закончила игру. Иными словами, выпала в осадок.

— Вы разыскали Танцора, заплатили, — медленно произнес я, — и оставили у него футлярчик? Как-то не верится, брат во Христе.

— Я платил за информацию. А что касается футляра… В цене мы сошлись, но были сомнения, насколько эффективен спрятанный в нем объект. Тут тоже требовалась проверка. Вы понимаете, мафиози — это такой ненадежный народец… — Понимаю. Я гораздо надежнее. Те раритеты, которые вы получите от меня, будут испытаны и снабжены сертификатами. Вот этот, — я постучал ногтем по алой крышечке, — формирует психологию идеального бойца. Прилив сил, потрясающая скорость реакции, уверенность в себе, отвага, презрение к смерти… — Я широко улыбнулся Долби-Бартону. — Твой подчиненный все это видел не далее как в четверг. Можешь лично проверить.

— Проверю, — пообещал зулус, — проверю незамедлительно и дам команду об оплате. Десять тысяч плюс штрафные санкции плюс, возможно, премиальные… Но что ты скажешь, Гудмен, насчет его головы? — Плавный жест в сторону мормоныша. — Похоже, ты в четверг перестарался и нанес ему определенный ущерб. Он ведь просил отдать футлярчик, а ты не отдал. Отчего же?

— Оттого, что я — человек образованный и предпочитаю вести дела не с простыми агентами, а с полномочными и специальными. Из них можно выжать побольше. А образованные люди, как ты понимаешь, очень нуждаются в деньгах. Не век же мне крыс ловить и делать вешалки.

Зулус уставился мне в глаза, будто пытался измерить всю глубину моего морального падения. Но увидел он то, что хотел увидеть: как в бездне моей души полыхает костер стяжательства. Я знал, как это изобразить. Приглашали меня на всякие презентации липовых снадобий и подозрительных “пирамид”, и помнилось мне, как пляшут перед толпой клиентов-кретинов их отцы-основатели: рожи перекошены, зенки выпучены и с клыков капает слюна. Слюна у меня не капала, но насчет алчной рожи и зенок я постарался на совесть.

Бартон-Долби кивнул, довольный осмотром.

— Ладно! Будем считать, что договор вступил в силу, и мы разберемся и с магией, и с вичфобией, и с прочим колдовством. Сколько еще раритетов ты сможешь нам предложить?

Я пожал плечами.

— А что, двух недостаточно? Один у тебя уже есть — от Боба, торговца фруктами… Как его в бассейн занесло, бедолагу! Приступ веселья, что ли? Но “веселушка" — то у тебя? Не затонула в испанских водах? — Не затонула, — подтвердил зулус, разом поскучнев, — но копии не сделать. Пытались, не получается! Вообще непонятно, как эти штучки устроены. Формула нужна, технология, спецификации, и все такое… Ведь в них ни чипов, ни шестеренок, ни батарей… Однако работают! Дьявольщина, да и только! — Русский ум изобретателен к зависти Европы, — сказал я и после паузы добавил:

— Значит, копии не сделать? Тогда за формулу, приятель, оплата по двойному тарифу. Договорились?

— Ну, ты и жук! — вскинулся Долби-Бартон.

— Я — крысолов. Так как, по рукам? Он потеребил отвислую нижнюю губу, кивнул, поднялся, сгреб футляр с любовным амулетом, открыл шкаф и выудил из него радиотелефон.

— Вот, возьми… Аппарат самый обычный, но, если трижды нажать клавишу “pause”, сигнал уйдет на мой пейджер. Понятно?

— Чего ж не понять, — сказал я, вставая. — Мы не только по крысам специалисты.

— Не сомневаюсь. Иди вниз, машина доставит тебя к метро. К этой… —… к Черной Речке, — услужливо подсказал мормоныш.

На пороге я обернулся и напомнил:

— Товар не забудь проверить. Лучше один погляди. Так безопаснее. И надежнее.

Лестница загудела под моими ногами, розы запрыгали в своих горшочках, когда я ринулся во двор. Бежал и думал: сейчас он достает футляр… касается крышки… открывает… вытряхивает на ладонь… глядит, окутанный голубым сиянием… Что же дальше?

А собственно, что? Девушек в этой конспиративной квартире не имелось, зато был мормоныш.

Глава 17

Домой я вернулся, когда уже начало темнеть.

На улице дежурил знакомый автомобиль “Жигули”, а во дворе, на скамейке за песочницей, дремали Глист с Лиловой Рубахой. Меня они словно не заметили — то ли из соображений конспирации, то ли в отместку: мол, обдурил наших приятелей Бонда с Итальянцем, так мы на тебя, мазурик, и смотреть не желаем. Я помахал им ручкой и направился к лифту, но он, как бывало в трех случаях из пяти, был погружен в нирвану. Пришлось тащиться на пятый этаж пешком, прижимая к груди упаковку с драгоценными розами.