Джон Гришем - Король сделки
Клей встал из-за стола, обошел его и уселся на краешке.
– Я тоже буду с тобой абсолютно честен. Думаю, я знаю, что делаю, но, поскольку делаю это впервые, до конца уверенным быть не могу. Это игра по-крупному. Если я выиграю, мы все получим серьезные деньги. Если проиграю, продолжим дело. Просто мы не станем богачами.
– Когда подвернется случай, скажи это остальным, ладно?
– Скажу.
Во время десятиминутного перерыва сотрудники собрались в конференц-зале, чтобы проглотить по сандвичу. Иона доложил последнюю информацию: за первые три дня по горячей линии они приняли семь тысяч сто звонков, сайт каждый день посещает около восьми тысяч человек. Пакеты с информацией и контракты на адвокатские услуги рассылаются со всей возможной оперативностью, хотя есть отставание. Клей официально уполномочил Иону нанять двух компьютерщиков-почасовиков. Полетт он поручил найти трех-четырех параюристов для филиала в Манассасе. А мисс Глик – нанять столько временных секретарей, сколько потребуется для того, чтобы успевать обрабатывать почтовую корреспонденцию.
Клей описал им свою встречу с Пэттоном Френчем и объяснил новую стратегию. Раздал копии статьи в «Таймс» – наверняка они за делами не успели ее прочесть.
– Гонки в самом разгаре, ребята, – сказал он, стараясь насколько возможно взбодрить падающих с ног сотрудников. – Акулы охотятся за нашими клиентами.
– Мы сами акулы, – заметила Полетт.
Днем позвонил Френч и доложил, что коллективное дело дополнено истцами из Миссисипи и зарегистрировано в Билокси, в Верховном суде штата.
– Теперь оно находится в нужном месте, приятель, – сказал он.
– Я отзову здешний иск завтра, – пообещал Клей, надеясь, что он не жертвует своими клиентами.
– Вы не собираетесь подмазать прессу?
– Таких планов у меня не было, – ответил Клей.
– Я этим займусь.
Акции «Лабораторий Акермана» при закрытии торгов стоили двадцать шесть долларов двадцать пять центов. Если бы Клей выкупил свой мнимый пакет сегодня, прибыль составила бы миллион шестьсот двадцать пять тысяч. Он решил подождать. Новость о перерегистрации дела в Билокси станет известна утром и наверняка снова ударит по акциям.
В полночь он сидел за столом в своем домашнем кабинете и беседовал по телефону с неким джентльменом из Сиэтла, который принимал дилофт в течение года и теперь смертельно боялся, что у него образовалась опухоль. Клей посоветовал ему как можно скорее сдать анализ, сообщил адрес дилофт-сайта и пообещал завтра же с утра послать по почте полный пакет информации. Вешая трубку, бедняга едва не плакал.
Глава 20
Плохие новости преследовали чудодейственный дилофт. Было опубликовано еще два экспертных заключения, в одном из которых убедительно доказывалось, что «Лаборатории Акермана» скрыли кое-какие данные и подергали за все ниточки, чтобы получить сертификат на опасное лекарство. Фармкомитет наконец дал команду изъять его из продажи.
Эти плохие новости были, разумеется, хорошими для адвокатов. Обстановка накалялась все сильнее по мере того, как к иску присоединялись все новые и новые пострадавшие. Принимавшие дилофт пациенты получили от «Лабораторий Акермана» и своих врачей официальные зловещие предупреждения, за которыми обычно следовали пакеты с еще более устрашающей информацией от адвокатов. Адресная рассылка по почте оказалась наиболее эффективной. Газетная реклама охватывала все крупные секторы рынка. Телефоны горячих линий сообщались по всем телевизионным каналам. Казалось, что угроза образования опухолей заставила практически всех пользователей дилофта обратиться к адвокатам.
Даже Пэттон Френч не мог припомнить, чтобы массовый иск складывался настолько удачно. Поскольку они с Клеем первыми финишировали в суде Билокси, их групповой иск и зарегистрирован был первым. Все остальные истцы по дилофту, которые хотели присоединиться к коллективной тяжбе, автоматически становились их клиентами, при этом управляющему комитету истцов причитался дополнительный гонорар. Дружески расположенный к Френчу судья уже назначил такой комитет в составе: Френч, Клей, Карлос Эрнандес из Майами и еще два закадычных дружка Пэттона из Нового Орлеана. Теоретически комитет был призван готовить крупное и сложное судебное разбирательство против «Лабораторий Акермана». Практически вся пятерка собирала бумаги и вела административную работу, направленную на то, чтобы сохранять контроль над почти пятьюдесятью тысячами клиентов и их адвокатами.
Каждый истец по делу о дилофте имел право выйти из игры и предъявить «Лабораториям Акермана» индивидуальный иск. Поскольку в коалиции участвовали адвокаты со всех концов страны, неизбежно возникали конфликты. Кому-то не нравилось, что дело зарегистрировано в Билокси, они хотели подать собственный иск в своем городе. Кто-то не любил Пэттона Френча. Находились такие, которые желали довести дело до суда и выиграть крупный вердикт.
Но Френчу подобные баталии были не в новинку. Он не вылезал из своего «Гольфстрима», мотался по стране от побережья к побережью, встречался с адвокатами, имевшими на руках всего по нескольку сотен дел, и непостижимым образом поддерживал целостность коалиции, обещая, что в Билокси сможет добиться более крупных и выгодных для всех компенсаций.
Он ежедневно вел переговоры со штатным юрисконсультом «Лабораторий Акермана», опытным, закаленным бойцом. Тот дважды пытался уйти из компании, но совет директоров его не отпустил. Послание Френча было простым и ясным: лучше договориться напрямую, без привлеченных адвокатов, поскольку вы прекрасно знаете, что выходить с таким препаратом на суд для вас смерти подобно. И у «Акермана» наконец начали прислушиваться к этому предложению.
В середине августа Френч назначил общий слет всех участников коалиции на своем обширном ранчо неподалеку от Кетчума, Айдахо. Он объяснил Клею, что его присутствие как члена комитета обязательно, к тому же, что не менее важно, союзникам не терпится познакомиться с восходящей звездой адвокатского корпуса, человеком, выпустившим из бутылки джинна по имени Дилофт.
– И вообще с этих ребят нельзя спускать глаз, а то они всадят тебе нож в спину, – сказал он.
– Приеду, – пообещал Клей.
– Я пошлю за вами самолет, – предложил Френч.
– Спасибо, не нужно, сам доберусь.
Клей арендовал «Лир-35», симпатичный маленький самолет, втрое уступающий размерами «Гольфстриму-5», но, поскольку путешествовал он один, этот малыш его вполне устраивал. В аэропорту Рейгана он оказался в толпе таких же важных шишек, как он сам, только постарше, и отчаянно старался вести себя так, словно ничего необычного для него не было в том, чтобы летать по делам на собственном самолете. Конечно, он всего-навсего арендовал его в чартерной компании, но на предстоящие три дня самолет безраздельно принадлежал ему. Пилоты ждали Картера возле частного терминала.
Пока самолет взлетал и брал курс на север, Клей смотрел на извивающийся внизу Потомак, на мемориал Линкольна и другие достопримечательности Вашингтона. Он увидел дом, в котором располагался его офис, а чуть подальше – здание Бюро государственных защитников. Что бы подумали Гленда, Жермен и остальные, кого он там оставил, если бы увидели его сейчас?
Что бы подумала Ребекка?
Ах, если бы у нее хватило терпения подождать еще чуть-чуть.
В последний месяц у него было слишком мало времени, чтобы подумать о ней.
Самолет вошел в облака, земля скрылась из виду. Вскоре Вашингтон остался далеко позади. Клей Картер летел на секретное совещание богатейших адвокатов Америки, специалистов по коллективным искам, тех, кому доставало ума и мускульной силы тягаться с самыми могущественными корпорациями.
И они хотели познакомиться с ним!
* * *Его самолет оказался самым маленьким на стоянке аэропорта «Кетчум – Сан-Вэлли» во Фридмене, Айдахо. Пока его буксировали мимо «гольфстримов» и «челленджеров», Клея посетило неуютное ощущение ущербности: нужно было арендовать лайнер покрупнее. Однако, тут же опомнившись, он рассмеялся: сидит в обитом кожей салоне трехмиллионного «лира» и сокрушается, что не взял что-нибудь побольше! По крайней мере он не утратил еще способности к самоиронии. Что будет, когда эта способность его покинет?
Они припарковались возле знакомого самолета, на хвосте которого значился номер 000КИ – ноль, ноль, ноль Коллективный Иск, – второго, летающего, дома Пэттона Френча. Рядом с ним «лир» казался еще меньше, и несколько секунд Клей, задрав голову, с откровенной завистью смотрел на этот самый роскошный в мире частный самолет.
Микроавтобус с ряженым ковбоем за рулем ждал его у выхода. К счастью, водитель попался неразговорчивый, и Клей сорок пять минут молча наслаждался дорогой, пока они поднимались по серпантину, который становился все уже. Клея нисколько не удивило, что обширные владения Пэттона напоминали красивую новенькую открытку, – другого он и не ждал. Дом представлял собой многоэтажный особняк с большим количеством флигелей, так что мог дать приют целой адвокатской конторе средних размеров. Еще один ряженый принял у Клея багаж.
