Побег (ЛП) - Кэмпбелл Нения

«Что ж, — с горечью подумала она. — Ты не ошибаешься».

***

Это была долгая смена. Уйма времени для паранойи и самообвинений. Мартин не выгнал ее сегодня вечером, но вполне мог бы к концу недели. Она прокручивала их разговор в голове снова и снова, пока не почувствовала, что может пересказать его дословно.

«Он ненавидит тебя. Он ненавидит работать с тобой. От тебя больше проблем, чем ты того стоишь. Он собирается тебя уволить».

Остальные часы, казалось, тянулись вечность, но к тому времени, когда она закончила, все было как в тумане. Она неловко держала свой недоеденный сэндвич в одной руке. Другой вцепилась в ремешок своей сумочки. Если бы ее спросили об именах людей, с которыми она работала, Вэл не смогла бы ответить. Было только одно лицо, которое она искала, и он не появился. Она не ожидала, что он это сделает, но все равно высматривала.

И она знала, что Мартин заметил, как она поглядывает на дверь.

Это не то, что ты думаешь, хотела она сказать ему, но не стала, потому что это было бы безумием, и потому что это именно то, что он думал о ней.

Однако, прежде чем она уйдет, ей нужно выяснить одну вещь. Это сводило с ума с того самого вечера, когда она собиралась в «Самоубийство», и Джеки рассказывала о полиции, оцепившей «Полуночной лаудж». Ей нужно знать, как много из той ночи и ее последствий существовало лишь у нее в голове, и Вэл не хотела звонить со своего телефона.

У заднего входа «Ле Виктуар» стояла телефонная будка, забавная причуда такого высококлассного места. Вэл предположила, что это их тихий способ признать разницу в богатстве между патроном и сотрудником.

Она сняла трубку, положила немного денег и набрала номер, который нашла и запомнила раньше. Кто-то ответил, голос был хриплым и искаженным грохочущей музыкой на заднем плане.

— Алло?

— Привет, — сказала она. — Я звоню по поводу потенциальной возможности для бизнеса с «Полуночным лаунджем». Могу я поговорить с Ильей Андреевым, пожалуйста?

— Он мертв. — Голос был ровным. — Ты можешь поговорить со мной. Я его партнер, Дмитрий И…

Вэл повесила трубку прежде, чем мужчина успел закончить. Она знала, кто такой Дмитрий. Друг Ильи. Коридор, казалось, растянулся. Илья…

Илья мертв?

Вэл вышла за дверь, натягивая пальто.

Итак, эту часть она себе не выдумала. Все остальное — шахматные фигуры, надпись на зеркале — ну, все это, казалось, неопределенно.

«Я никогда не освобожусь от него, — печально подумала она. — Не раньше, чем умру».

***

Вэл открыла дверь в квартиру, готовясь к неизбежной стычке, но, к ее облегчению, во всех комнатах было темно. Ни желтых полос света под дверными проемами, ни мягкого шепота, ни веселого К-попа.

«Никаких разговоров сегодня вечером, — подумала она с облегчением, опустив плечи. — Слава богу».

Как всегда, при входе ее встретила знакомая стена прохладного воздуха, на десять градусов прохладнее, чем в холле, где действительно стояли работающие радиаторы. Вэл выругалась себе под нос, направляясь в свою комнату и снимая униформу в пользу теплого флисового халата.

Вэл подошла к своему столу, где лежал конверт из плотной бумаги. Дразнил ее. Ты осмелишься? Она открыла его, быстро взглянув на рисунки, чтобы убедиться, что они все еще внутри, все еще настоящие. Так оно и было, поэтому она со вздохом запихнула содержимое обратно.

Затем она проверила свое пальто, в последний раз заглянув в карманы. Пусто.

«Я знаю, что мне это не показалось. Я держала их в руке».

Или нет? Иногда действительно казалось, что сны медленно перетекают в реальность. Как раз прошлой ночью, когда ей приснился тот сон о Гэвине, она могла бы поклясться, что действительно почувствовала запах его одеколона. Могут ли наркотики усилить этот эффект? Стирать границы дальше?

Она сжала пальцы в кулак. Это та рука, которая коснулась крана с горячей водой в мотеле Луки, на мгновение ошпаренная ожогом. Кожа, возможно, казалась немного розовее, чем обычно. Но, может быть, и нет. Ее пальцы были розовыми. «Мне это показалось?»

(мы чувствуем себя наиболее живыми, когда ближе всего к смерти)

Или она сходит с ума?

Глава 11

Халцедон

— Ты нашла свой ключ.

Вэл оторвала взгляд от остатка своего бутерброда и увидела Мередит, стоящую в холле с сумкой через плечо, перекинутой вокруг ее стройного торса. На ней был свитер и ожерелье с надписью, все тщательно подобранное. Просто картина того, кто умеет сочетать разные вещи вместе. Кто-то, кто никогда бы не оставил свой ключ в холодильнике.

— Да, я его увидела, — сказала Вэл, надеясь, что на этом все закончится. — Спасибо.

Мередит взглянула на стол, где раньше стояла бутылка вина, но Вэл уже убрала ее.

— Я думаю, что наш разговор на днях прошел очень плохо.

«Ты думаешь?» — усмехнулась про себя Вэл, вгрызаясь в свой бутерброд и ничего не говоря.

Мередит медленно подошла ближе, как будто приближалась к раненому животному. Мартин тоже так подходил. Вэл сглотнула, кусок застрял у нее в горле.

— Ты права в том, что мы не очень хорошо тебя знаем, и что это иногда может сделать непростые ситуации еще более трудными. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Она сделала паузу, словно ожидая ответа. Но, возможно, в конце концов, это был риторический вопрос, потому что Мередит продолжила, как только сделала вдох.

— Послушай, я не сужу то, чем ты занимаешься. У меня есть друзья, которые увлечены сценой… друзья, у которых здоровые, счастливые отношения, — Вэл не думала, что ей мерещится тщательный акцент, — но ты можешь понять, почему, возможно, мы были шокированы, когда ты пришли домой в таком… ну, в таком виде.

Вэл уставилась на вялый утиный язык, торчащий из хлеба. «Такой», — подумала она. Какой замечательный эвфемизм. Давайте на цыпочках обойдем эту тему.

— Ты хочешь кровавых подробностей? — спросила она, но ее голос звучал слабо, и бутерброд все еще, казалось, застрял у нее в горле.

— Я не прошу тебя ничего нам рассказывать. Ты нам этого совсем не должна. Но, по крайней мере, может быть, окажешь нам любезность, предоставив нам возможность не сомневаться в том, что у нас есть добрые намерения? Джеки… — Мередит заколебалась. — У Джеки раньше были тяжелые отношения, и я видела тебя такой на днях… это действительно напугало ее. Хотя это не твоя вина, — добавила она, быстро взглянув на Вэл.

И Вэл поняла, что именно так Мередит говорила, что это ее вина, и в то же время пыталась намекнуть, что это не так. Она хотела извинений, не прибегая к обвинениям. Она хотела быть справедливым и приятным человеком и все равно добиваться своего.

Другими словами, она хотела быть нормальной. И она хотела, чтобы Вэл тоже была нормальной.

— Прости, — извинилась Вэл пустым голосом, ковыряясь в хлебе.

— Банни, — проговорила Мередит, и Вэл обнаружила, что ненавидит Мередит, ненавидит имя Банни, ненавидит все на свете, и особенно себя. — Я действительно хочу, чтобы мы все поладили. Может быть, нам следует делать больше вещей вместе, но для этого у нас должно быть доверие.

Я тебе не доверяю, словно говорила она.

«Хорошо, — подумала Вэл. — Ты не должна. Я тоже тебе не доверяю».

— Доверие важно, — повторила Вэл.

— Да. — Мередит снова сделала паузу. — Ладно. Что ж, спасибо, что выслушала меня. Я иду в свою комнату, чтобы прибраться. Джеки скоро должна быть дома.

— Хорошо.

— О, и, кстати, мой брат зайдет навестить меня позже. Так что не пугайся, если увидишь в квартире незнакомого мужчину. Он не останется на ночь.

Это намек? Она видела Луку?

Вэл сложила руки на груди.

— Ладно. Спасибо.

Мередит шла по коридору, сумка подпрыгивала у нее на боку при каждом шаге. Она выглядела как человек, который только что выполнил неприятную, но удовлетворительную миссию, кисло подумала Вэл, когда за ней щелкнула дверь. Через несколько минут Вэл услышала музыку. BTS, наверное. Джеки и Мередит обе были одержимы. Они состояли в фан-группах и ходили на концерты. Это одно из их совместных увлечений.