Дэвид Моррелл - Огненный завет (Братство пламени)
— Берегитесь! — выкрикнул шофер Гамильтона.
Слишком поздно. Из открытого окна вылетела бутылка, заткнутая тряпкой. Тряпка полыхала как факел.
— Господи Иисусе!
Телохранитель вывернул на покрытую щебнем обочину шоссе, резко сбросив скорость, но бутылка, сделанная, должно быть, из особого, хрупкого стекла, разбилась о ветровое стекло «роллса», и горящий бензин растекся по всей поверхности автомобиля.
Ослепленный языками пламени на капоте и — Боже! — на ветровом стекле, шофер отчаянно пытался управлять машиной. На заднем сиденье Гамильтон с ужасом смотрел, как слева к «роллс-ройсу» стремительно приближается микроавтобус. Гамильтон почувствовал сокрушительный удар по дверцам машины, еще один и еще. Микроавтобус ударялся в бок «роллса», сталкивая его с обочины.
Гамильтон сжался, когда «роллс-ройс», теперь весь охваченный огнем, пробив ограждение, пронесся по воздуху и врезался в… Гамильтон закричал. Он так и не узнал, с чем столкнулась машина. Неожиданно могучая сила швырнула его вперед, и, перелетев через переднее сиденье, он ударился головой о панель управления.
Но те, кто сидел в микроавтобусе, с удовлетворением увидели, что их расчет бы точен и «роллс» врезался в массивную стальную опору линии электропередачи. Ударом топливный бак автомобиля разорвало, и «роллс», превратившись в огромный огненный шар, разлетелся на куски. Взрывная волна разбросала на пятьдесят ярдов во все стороны разорванные человеческие тела и металлические осколки, столб пламени взметнулся вверх на сто футов. Когда микроавтобус рванулся прочь от этого места, скрываясь в потоке машин, на его заднем стекле играли блики погребального костра, полыхавшего в темноте на обочине скоростного шоссе.
Глава 10
Хамелеон вынул из папки сложенную первую полосу «Нью-Йорк таймс» и поднял ее так, чтобы остальные могли видеть заголовок: «Бывший государственный секретарь погибает в автокатастрофе». Затем, протягивая газету человеку в очках, сказал:
— Когда прочтете, передайте другим.
— Я уже читал, но тогда еще не знал, что это происшествие имеет отношение к интересующему нас делу, однако, как только вы упомянули о Брайане Гамильтоне, понял, к чему вы клоните.
— Ну, — сказал мужчина с узким ртом, — у меня сегодня утром не было возможности почитать газету. Разрешите взглянуть.
В мрачном молчании остальные друг за другом прочитали статью.
— Опять огонь! — в сердцах воскликнул эксперт по электронике. — Они так любят огонь. — Он отложил газету и, глядя на Хамелеона в упор, проговорил, криво усмехаясь: — У вас, кажется, на все вопросы находятся, ответы. Как насчет такого: зачем они его убили?
— Это не то чтобы ответы, а скорее логически обоснованные предположения, — ответил Хамелеон. — Тэсс Дрейк внезапно едет повидать мать. Когда она приезжает в особняк в Александрии, там оказывается бывший государственный секретарь и теперешний главный советник президента. Случайность ли это? Вряд ли. Остается предположить, что она сама вызвала для встречи столь важную персону, что именно Гамильтона — друга ее покойного отца — она хотела видеть прежде всего, а вовсе не мать, что Тэсс Дрейк пыталась использовать связи своего отца, чтобы заручиться влиятельной поддержкой и выяснить, кем был Джозеф Мартин и почему его убили.
— Что ж, — пожал плечами тонкогубый, — я вынужден согласиться, что ваши предположения действительно логичны.
— Остается предположить, — продолжал Хамелеон, — что враги следовали за Тэсс Дрейк до самого особняка, как и наши люди. Когда враги выяснили, что у дома стоит машина Гамильтона, и сообразили, что пытается предпринять женщина, они, должно быть, решили, что смерть Гамильтона — необходимое условие для сохранения их тайны. Я уверен, что они хотели помешать ему распространить полученную от женщины информацию и использовать свой авторитет в правительственных кругах, чтобы расширить возможности расследования.
Мужчина со впалыми щеками, водя пальцем по исписанной учениками крышке парты, проговорил:
— Возможно.
— Кажется, вы не слишком убеждены? — спросил его Хамелеон.
— Ну, ваши предположения до некоторой степени представляются верными, но… меня смущает вот что. Пойдя на отчаянный риск и убив Гамильтона, враги не решили своей проблемы, во всяком случае полностью. Их тайна все равно до конца не сокрыта. Чтобы сохранить ее в неприкосновенности, им надо в первую очередь убрать…
— Совершенно верно.
— Вы хотите сказать?…
— Да.
— Боже милостивый!
— В точности мои слова… Боже милостивый. Прошлой ночью… сразу после двух…
Глава 11
Напряженно выпрямившись, вцепившись рукой в трубку, Тэсс стояла в своей спальне в родительском доме и слушала хриплый, настойчивый голос Крейга.
— Я хочу, чтобы вы мне обещали, — говорил он. — Поклянитесь, что будете осторожны.
— Даю честное слово, — твердо проговорила Тэсс, — я не буду рисковать.
— Постарайтесь сдержать его. И обещайте вот еще что: непременно позвонить мне завтра, как только сделаете копии с фотографий. Потом как можно быстрее отошлите их по «Федерал экспресс».
— Сделаю. Обещаю.
— Послушайте, не хочется быть похожим на ревнивого любовника, но мне было бы гораздо спокойнее, если бы вы поскорее вернулись сюда.
— Ей-богу, со мной все будет в порядке. С чего вам взбрело в голову, будто я в опасности? Не из-за того ли, что кто-то поджег квартиру Джозефа?
— А как насчет парня в фотомастерской? — многозначительно напомнил Крейг.
Тэсс промолчала, в глубине души неохотно признавая, что чувствует себя все неуютнее.
— Ладно, какой адрес и телефон у вашей матери? — спросил Крейг и раскашлялся. — По-моему, хорошо бы мне их иметь. Тогда я смог бы связаться с вами и известить, если что случится.
Тэсс назвала адрес и телефон особняка.
— Спасибо, — сказал Крейг. — Поверьте, мне хотелось бы, чтобы вы вернулись.
— Ладно, предположим, вы правы и я в опасности, — что бы вы смогли сделать, даже если бы я была в Манхэттене? Не можете же вы все время проводить со мной!
— Никогда нельзя сказать наверняка. Может дойти и до этого.
— Послушайте, не преувеличивайте, — вздрогнув, проговорила Тэсс. — Вы меня пугаете.
— Ну слава Богу. Наконец-то до вас начинает доходить. — Он замолчал, в трубке слышались лишь помехи на междугородней линии. — И кстати… — неуверенно заговорил он снова. — А что, это ужасно, если бы я все время проводил с вами?
— Что? — недоуменно спросила Тэсс. — Я не понимаю, что вы имеете в виду.
— Я вчера по дороге в квартиру Джозефа говорил вам. Все началось как обычная полицейская работа. Теперь расследование в отделе убийств, а не розыска пропавших. Но я тем не менее хочу заниматься им. Из-за вас.
Тэсс озадаченно молчала.
— Ответа нет? — спросил Крейг.
— Я стараюсь разобраться. Неужели вы имеете в виду то, что я подумала?
— Что касается меня, то это вышло за рамки полицейского расследования. Я хочу поближе узнать вас.
— Но…
— Не бойтесь, говорите прямо, Тэсс.
— Вы на десять лет старше меня.
— Ну и что? У вас предубеждение? Вам не нравятся зрелые мужчины, на которых можно положиться, парни вроде меня, повидавшие и испытавшие все на свете, которые не тешат себя пустыми иллюзиями и надеждами и не создают лишних проблем?
— Не совсем так. То есть… — Тэсс не знала, куда деваться от смущения. — Просто… Ну, я никогда не думала о…
— Хорошо, сделайте мне одолжение и подумайте. Я не хочу навязываться. Я знаю, что за последнее время на вашу долю выпало немало испытании, не последнее из них — потеря друга, о чем я искренне сожалею, и, повторяю, я не хочу создавать для вас проблем. И знаете что? Я моюсь каждый день.
Тэсс не смогла сдержать смех.
— Вот и прекрасно, — сказал Крейг. — Мне это нравится. Мне нравится, что вы смеетесь. Так подумайте над этим, ладно? Или, во всяком случае, не забывайте об этом. Никаких договоров, никакого нажима. Но может быть… черт возьми… может быть, когда все это кончится, мы с вами поговорим?
— Конечно. — Тэсс сглотнула. — Если… Когда… Обещаю, когда все это кончится, мы с вами поговорим.
— Это единственное, о чем я прошу. Похоже, вы не в восторге от услышанного, но я не в обиде — я ценю ваше терпение. А теперь вернемся к делу: как бы вы ни были заняты, в любом случае позвоните мне завтра после того, как вышлете копии фотографий.
— Даю честное слово, — сказала Тэсс. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — ответил Крейг. — И, между прочим, я не играю в азартные игры. Мало пью. И хорошо отношусь к животным, детям, бедным, инвалидам, не говоря уже о престарелых. Подумайте об этом.
И лейтенант прервал связь.
Тэсс вслушалась в потрескивание и шорох, доносившиеся из молчащей трубки, в замешательстве выдохнула и, вздрогнув, положила трубку на место. Несколько минут она не двигалась. О Боже! Она никак этого не ожидала. Она смутно осознавала симпатию лейтенанта, но ей было не до того. Слишком много всего другого занимало ее внимание. Но теперь, когда Крейг открыто заговорил на эту тему, Тэсс не знала, как ей реагировать. Крейг был приятным мужчиной и даже по-своему красивым, несмотря на грубоватые черты лица. И конечно же, оказался к ней очень внимателен и безотказно во всем помогал. А она несомненно ценила его общество в таких тяжелых для себя обстоятельствах.
