Евгений Сивков - Классика российского налогового консалтинга: Аудитор. Консультант. Советник. Аудитор (возвращение)
– Это еще не все, – продолжал Тестоедов. – Я узнавал – на тебя подано около двадцати исков. Из них несколько коллективных.
– Это все не случайно, Юрий Рудольфович, это спланированная атака! Видимо, наши действия на Чуковской фабрике кому-то поперек горла встали.
– Понял уже давно, не дурак. Будем разбираться. А ты иди, но помни: провалишь дело в Чуковском – мы тебе все грехи припомним. А грехов у тебя, сам понимаешь, вдесятером не отмолить.
«Придется его убирать, – подумал Тестоедов, глядя в спину удаляющегося Архарова, – берет не по чину, замаран по самое не хочу. После Чуковского дела подыщем ему замену. А Савельев этот – парень не промах. Как он этого Архарова прижал – просто класс. В моей команде такой человек может очень даже пригодиться».
Интуиция не подвела Тестоедова. Атака на ценителя позолоченных статуй была организована Стасом. Адвокат Калюжный проделал огромную работу. Он лично встретился с несколькими десятками людей, у которых имелись самые веские основания поминать недобрым словом господина Архарова. Директора предприятий, вынужденные платить откаты вплоть до истечения срока давности налоговых правонарушений; главные бухгалтеры, доведенные до инфаркта издевательскими придирками налоговых инспекторов; сотрудницы налоговых органов, которые увольнялись по собственному желанию после того, как уставали объясняться с мужьями по поводу происхождения синяков на бедрах и ягодицах… Калюжный действовал напористо. Он сразу ставил условие: никаких адвокатских гонораров, только процент с суммы возмещения ущерба в случае выигрыша дела в суде. Обиженные Архаровым люди, как правило, соглашались. Месть за чужой счет – очень трудно удержаться от такого искушения! Работа с прессой тоже была поставлена на поток. Калюжный нанял троих бойких журналистов, измученных поденщиной в подконтрольных власти газетах. Получить двойной гонорар и при этом отвести душу, выдавая на гора по-настоящему хлесткий материал! Это для провинциальных борзописцев по нынешним временам просто роскошь. Сочетание материальных и эмоциональных стимулов всегда дает отличный результат. Савельев никогда не сомневался в действенности такого приема.
Глава 45. Игры и игроки
Маленькие обезьянки саймири, если им грозит опасность, ведут себя очень своеобразно. Самец саймири для устрашения противника тычет ему в морду свой напряженный пенис. И это отнюдь не сексуальное домогательство. Таким оскорбительным способом более агрессивная особь демонстрирует своё доминирующее положение. Всё, что требуется в этой ситуации от другого самца, это подтвердить свой статус подчиненного, чтобы избежать драки и возможных травм.
«Эта толстенная сигара с красным угольком на конце очень мне что-то напоминает, – усмехнулась про себя Ольга Кузнецова, входя в кабинет своего босса, – смотрите, как запугал Василь Степаныч бедного парня, тот прямо хвост поджал, глядя на фаллический символ, который у него маячит перед самым носом».
Председатель Совета директоров ФПК «СтаБиКо» заканчивал свой далеко не самый нежный разговор с одним из своих подчиненных.
– Всё, свободен! – рявкнул напоследок олигарх. Его собеседник затравлено кивнул, суетливо собрал документы и чуть ли не на полусогнутых удалился из кабинета.
«А шеф, похоже, опять не в духе, хотя пар, скорее всего уже выпустил. Дым, точнее, – Ольга подошла к развалившемуся Василию Степановичу, который уже совершенно спокойно затягивался своей могучей гаванской сигарой. – Свое место в иерархии он уже обозначил, на меня так орать пока не станет». Кузнецова, конечно, не считала своего босса мелкой обезьяной.
Василий Степанович был мужчиной крупным, да и его весомый авторитет никем не подвергался сомнению. От него буквально фонило уверенностью, силой и властью. Но пресмыкаться перед кем бы то ни было Ольге казалось постыдным и недостойным занятием, уж лучше сохранять нейтралитет, чем заниматься начальственным «ануслизингом». Вообще, все попытки высокопоставленных мужчин завести шашни с подчиненными дамами Кузнецова также считала только попытками подтверждения своего лидерского положения, а не реальными домогательствами. Потому и отказала в свое время Василию Степанычу. Принцип «не спать с теми, с кем работаешь» был универсальным способом уйти от унизительной роли очередного трофея самца-победителя.
– Заходи, Оля, садись, – олигарх кивнул на опустевшее рядом с ним кресло, – Не обращай внимания, я тут слегка погорячился. Что у тебя?
По отношению к Кузнецовой он в данный момент был настроен действительно не так агрессивно.
– Василий Степанович, к нам в банк обратился некий Нудельман Арон Израилевич, член «Ассоциации московских ломбардов».
– А-а, этот, да помню такого. Что просит?
– Кредит, разумеется. Только не такого масштаба услуга, чтобы «Старт-банк» особые условия ему предоставил. Поэтому мне не совсем понятно, почему он на вас при этом ссылается.
Шеф слегка нахмурился и, наконец, затушил свою сигару. От внимательного Ольгиного взгляда не ускользнуло то, что сделал он это чересчур тщательно и аккуратно, словно ему напомнили о чем-то неприятном, но он не хотел показывать свою досаду.
– Короче так, Ольга Валерьевна, кредит вы ему дайте, – после некоторого раздумья произнес Василий Степанович, – в пределах разумного, конечно. Этот член ломбардный действительно оказал мне небольшую услугу. А я дал ему слово, что посодействую с кредитом. Особые льготы предоставлять не обязательно, но обещанье свое я сдержать должен. Все ясно?
– Да, Василь Степаныч.
Выйдя из кабинета босса, Ольга попыталась проанализировать ситуацию. «Старт-банк» по-прежнему будоражили слухи о нашумевшем деле с кредитом Чуковской фабрики. И Кузнецова прекрасно понимала, какую роль во всем этом сыграл её бывший сокурсник. Стас Савельев провернул головокружительную операцию, благодаря которой у Ольги камень с души упал. Кайгородов был совсем не посторонним человеком для её бабушки, поэтому Ольга искренне радовалась, что его предприятие удалось отстоять. Причем по имеющейся у нее информации в этом деле фигурировали огромная партия меди и несколько московских ломбардов.
«Шеф сейчас имеет большой зуб на Савельева – это раз, Стас работал с ломбардами – это два, Арон Израилевич, ломбардщик, оказал Степанычу какую-то таинственную услугу – три. Вывод: надо поговорить с Савельевым, что тут к чему. Я же сама его в эту историю впутала, теперь надо предупредить парня. А то слишком отчаянно себя ведет».
Стас в последнее время все время мотался в Чуковский и обратно. Если история с медными валами и кредитом в «Старт-банке» благополучно завершилась, то свирепствовавшая налоговая проверка и другие события вокруг предприятия Кайгородова накручивались одно на другое с все возрастающим напряжением. Когда ему позвонила Ольга Кузнецова, он только прилетел в Москву. Прикинув все свои дела на сегодняшний день, он предложил встретиться вечером, поужинать и заодно узнать, что её так встревожило.
– Ты, Стас, орёл, конечно, такую комбинацию провернул, – начала Ольга, – но я начинаю за тебя беспокоиться. Видел бы ты, в какое бешенство пришел тогда мой шеф. Чуть весь свой кабинет не разнес. Я сама еле увернулась, неделю только по телефону с ним старалась общаться.
– Не переживай, у меня все под контролем, – отмахнулся Савельев. – Хотя я и немного занервничал, когда твой многоуважаемый шеф на меня целую охоту устроил. Но деньги мы все равно у него из-под носа увели и в ломбарды вернули. Хотя, похоже, меня тогда все-таки сдал кто-то из друзей евреев.
– Друзей евреев, говоришь, из ломбардов? – посерьезнела Ольга, в голове у неё окончательно сложились все части этой простой, в общем-то, головоломки, – фамилия Нудельман, Арон Израилевич, тебе ни о чем не говорит?
– Постой, постой, был там такой персонаж. Я его еще как еврея-тысячника опознал. Он один из всех отказался со мной работать.
– Этот Арон, растак его, Израилевич, пришел за кредитом в наш банк, да еще и права качает, а Василь Степаныч говорит, удовлетвори его, Оля, он мне услугу оказал. Вот, значит, какая это была услуга.
– Гад, ничего не скажешь, – согласился Стас. – Ну, так что мне теперь гоняться за ним с кулаками? Проехали.
– Ну, уж нет! Не проехали, – щеки Ольги порозовели, в черных глазах вспыхнули искорки, гнев делал её на редкость привлекательной.
Стас, в который раз отметил, насколько все-таки похорошела Кузнецова по сравнению с их студенческими годами. «Куда только мужики смотрят? – подумал Савельев. – Такая красивая, успешная женщина. Почему она до сих пор одна?» Он сам вдруг остро ощутил, что соскучился по Кате, они не виделись всего несколько дней, а ему показалось, что целую вечность.
– Знаешь, Савельев, ты мне друг все-таки, – продолжала тем временем Кузнецова. – И ты мне помог, с риском для жизни можно сказать. Поэтому я с этим Нудельманом разберусь, что бы там не обещал наш дорогой Василь Степаныч.
