Майкл Морли - Паутина смерти
Она то бредила, то приходила в сознание. Мозг разрывался.
Глаза так же нестерпимо жгло. Почки пронзала острая боль. Лу не очень хорошо разбиралась в медицине, чтобы определить, какой именно орган болит, и тем более понять, как быстро выходят из строя почки. Но Лу точно знала, что какой-то очень важный орган внутри требовал воды. Срочно! Иначе она умрет.
Когда-то давно, в нормальном мире, где людей не похищают, не связывают голыми и не мучают до смерти, Лу ела пиццу на свидании с парнем. Они смотрели «Крик» — просто «Крик» или «Крик-2», сейчас уже и не вспомнить — и обсуждали, как ужаснее всего умереть — от пули, ножа, воды или огня. Парень Лу тогда сказал, что самое страшное — это быть закопанным заживо. А Лу призналась, что не умеет плавать, ни разу в жизни не была в бассейне, и поэтому уверена, что самая кошмарная смерть — утонуть. Дожевывая громадную пиццу с ветчиной, ананасом и сыром, они и не подумали, что ужаснее всего умереть от голода.
В голове Лу промелькнула мысль, что лучше бы ее утопили.
Девушка, с которой Лу одно время работала на углу Бич-авеню, посоветовала каждый день выпивать не меньше полгаллона воды — тогда будешь здоров. Полгаллона в день! Тогда Лу чуть не описалась от смеха. А девушка добавила, что трахалась с качком, помешанным на здоровом образе жизни, — мускулы у него о-го-го! Так вот, этот чувак сказал, что кровь на восемьдесят процентов состоит из воды, поэтому надо много пить, чтобы поддерживать необходимый уровень жидкости в организме. Тогда Лу все эти разговоры казались полным отстоем. Только теперь она прониклась каждым сказанным в тот день словом.
Во рту совсем пересохло, а на языке проявился горький ядовитый привкус. Качок объяснил бы, что нарушился водно-электролитный баланс организма. Клетки тела подверглись смертельной атаке.
Лу не верила в Бога. Никогда не была в церкви и ни в каком другом святом месте за все двадцать пять лет своей жизни. Мать даже не зарегистрировала ее рождение! Стоит ли говорить о крещении?
Но в тот момент Лу начала молиться, обращаясь к Богу Тьмы, окружавшей ее. Лу просила простить ее за все плохое, что она совершила в своей дрянной, жалкой, бессмысленной жизни. Она говорила, что прощает отчима и надеется, что он счастлив и здоров. И она совсем не то имела в виду, когда пожелала, чтоб он вечно гнил в аду, а черти грызли бы его яйца. Лу умоляла, чтобы Бог простил ей то, что она винила родителей за свою озлобленность на жизнь и за то, что ненавидела мать за постоянные побои. Лу призналась во всех совершенных грехах и во всех грешных мыслях. И все ради того, чтобы попросить Бога об одном! Нет, не о спасении… А о том, чтобы быстрее умереть.
Глава 43
Рим
16.00
Роберто вернулся в конференц-зал с четырьмя чашками кофе и кучей плохих новостей.
Поставив поднос, Роберто выждал, когда Джек закончит разговор с Бенито, а потом сказал:
— Мне только что звонили из Милана.
— По поводу курьерской службы? — спросила Орсетта.
— Да. Там уверены, что такой фирмы… э-э-э… «Мобильный Милан» не существует, — ответил Роберто.
Джек взял чашку кофе с подноса.
— Тогда как, если не через курьерскую службу, БРМ доставил посылку?
— Думаете, он доставил голову лично?! — предположила самое невероятное Орсетта.
— Похоже на то, — подтвердил Бенито.
— Подождите делать выводы, — прервал их Роберто. — Мой источник в Милане имеет на этот счет свое мнение. Сейчас многие студенты ищут, как бы подзаработать. В Милане очень распространено, что студенты встречают приезжающих в аэропорту или на вокзале и предлагают выполнить любую работу.
— Любую?! Что ты имеешь в виду, Роберто? — удивленно спросила Орсетта.
— Простите, похоже, я неточно выразился. Студенты стоят у входа в аэропорт с табличкой, на которой, например, написано, что они могут помочь отнести багаж или даже сопроводить посылку куда угодно на поезде или самолете. Курьерские службы их не любят.
— Еще бы! — воскликнул Джек. — То есть ты хочешь сказать, что на вокзале БРМ отдал посылку студенту, а тот принес ее сюда?..
— Ну наконец-то! Об этом я и толкую, — обрадовался Роберто, что его поняли.
— Но это рискованно, — сказала Орсетта. — Я бы никогда не доверила студенту ценную для меня посылку.
— А как этим студентам-курьерам платят? — спросил Бенито.
— Думаю, наличными, — ответил Роберто.
Теребя бородку, Бенито начал размышлять вслух:
— Выходит, БРМ должен был купить обратный билет курьеру на поезд или самолет. Заплатил наличными, поэтому выследить мы его не сможем. Он, вероятно, дал курьеру аванс и пообещал заплатить остальную часть, когда тот вернется.
— Что-то не так, — сказал Джек.
Орсетта нервно почесала голову, начиная терять самообладание.
— Ничего не понимаю! Ерунда какая-то получается!
— Вот именно! Этого он и добивается. Сбить нас с пути. Пустить по ложному следу. Хочет, чтобы мы гонялись за призрачными тенями. Нет «Мобильного Милана». Но БРМ пришлось сильно постараться, чтобы создать видимость, что он побывал в Милане и воспользовался услугами этой компании. И сделал он это для того, чтобы мы потеряли время, — объяснил Джек.
— Значит, он там никогда не был?! — спросила Орсетта.
— Нет. Думаю, выяснится, что фирменная наклейка курьерской службы сделана на обыкновенном компьютере, а картонная коробка и упаковочный материал совпадают с посылкой в нью-йоркское отделение ФБР, — заявил Джек.
— И черный фломастер тот же, — добавила Орсетта.
— Точно.
— Да он просто водит нас за нос! — воскликнул Бенито.
— Пока только пытается, — успокоил его Джек. — То, что рассказал Роберто, известно многим. По крайней мере несколько лет назад в США это было очень распространено. Студенты подрабатывали курьерами, сопровождая посылки в любую часть света, заодно и отдыхали. БРМ хотел, чтобы мы подумали, что он отправил коробку через миланскую курьерскую службу, судя по наклейке на посылке. А если мы пройдем этот тест, он полагал, что имеет запасной вариант — мы наверняка узнаем, что многие миланские студенты предлагают курьерские услуги, и окончательно увязнем в этой тупиковой версии.
— Тогда, может быть, он правда доставил посылку лично? — предположила Орсетта, думая, что подобная наглость повеселила бы блэк-риверского маньяка.
— Вряд ли, — сказал Джек. — Не забывайте, БРМ не любит рисковать. Полагаю, миланский источник Роберто отчасти прав — БРМ обратился к студенту-курьеру, но не в Милане, а в Риме.
— Потому что в Риме он мог бы заплатить студенту после работы без аванса, удостоверившись, что посылка доставлена, — поддержал версию Джека Бенито.
— А значит, БРМ вылетел в США из Рима, а не из Милана, скорее всего вечером двадцать пятого или днем двадцать шестого, — закончил мысль Джек.
— Может быть, даже позднее, — сказал Бенито. — Если он был уверен, что мы пойдем по ложному следу, ведущему в Милан, то мог спокойно пробыть в Риме до двадцать восьмого, а потом взять билет на трансатлантический рейс и, прибыв в США, уже тридцатого июля отправиться на джорджтаунское кладбище. Надо проверить рейсы из Рима.
Все молча переглядывались, едва заметно улыбаясь. Каждый понимал, что сегодня впервые удалось напасть на настоящий след блэк-риверского маньяка.
Глава 44
Нью-Йорк, офис новостного канала «Пан-Арабия»
20.30
Редактор криминальных новостей Тарик аль-Дахар подумал, что совершил большую ошибку, согласившись на якобы невероятно перспективную должность. Прошел уже год после того, как он уволился из агентства Рейтер ради работы в «Пан Арабии» — спорном канале с головным офисом в ОАЭ, точнее, ради наращивания оборотов недавно образованного отделения новостей на английском языке.
Вначале из-за технических проблем все время откладывался долгожданный первый выпуск, доверие было подорвано. Но эти трудности оказались ничтожными по сравнению с критикой, с которой пришлось столкнуться, как только они вышли в эфир. Сравнение с конкурирующими западными медиагруппами было явно не в пользу «Пан-Арабии».
Просматривая каналы конкурентов, Тарик утешался тем, что ни он, ни его начальство никогда не питали иллюзий, что будет легко.
Тарик был мусульманином, но он не просто располагал статистическими данными о религиозных меньшинствах Америки, он понимал, что стоит за этими цифрами.
Меньше двух процентов всего двадцатимиллионного населения Нью-Йорка составляют последователи ислама, меньше двух процентов — буддисты, индусы или сикхи. Но за этими цифрами скрывалось изменение, по силе сравнимое с землетрясением, невидимое большинству обывателей. Нью-Йорк уже стал прибежищем для четверти всех американских евреев. И постепенно превращался в землю обетованную для четвертой части мусульман, проживающих в Америке.
