Стиг Ларссон - Девушка с татуировкой дракона
Однако Микаэль был не готов разделить убеждение Хенрика Вангера, что за исчезновением Харриет стоял непременно кто-то из членов семьи. К списку подозреваемых следовало добавить еще ряд посторонних людей.
Дирк Фруде вступил в должность адвоката Хенрика Вангера весной 1962 года. А если из находящихся в доме принимать во внимание не только господ, то кто входил в число прислуги в то время, когда пропала Харриет? Нынешний «дворник» Гуннар Нильссон – пусть даже у него алиби, – которому тогда было девятнадцать лет, и его отец Магнус Нильссон имели к острову самое непосредственное отношение, равно как художник Эушен Норман и пастор Отто Фальк. Был ли Фальк женат? Хозяин Эстергорда Мартин Аронссон и его сын Йеркер Аронссон жили на острове и к тому же общались с Харриет все ее детство – какие у них были отношения? Имелась ли у Мартина Аронссона жена? Были ли еще люди в имении?
Когда Микаэль начал записывать все имена, группа увеличилась примерно до сорока человек. Под конец он с раздражением отбросил фломастер. Стрелки часов уже успели добраться до половины четвертого утра, а термометр стабильно показывал двадцать один градус ниже нуля. Похоже, установился продолжительный период холодов. Ему ужасно хотелось в свою кровать на Беллмансгатан.
В среду Микаэля Блумквиста в девять часов утра разбудил стук в дверь – пришли из компании «Телия», чтобы устанавливать телефонную розетку и модем ADSL. В одиннадцать он наконец имел доступ к Сети и теперь чувствовал себя во всеоружии. Мобильный же телефон по-прежнему молчал. Эрика не отвечала на его звонки в течение целой недели: должно быть, она разозлилась всерьез. У него тоже начинало прорезаться упрямство – звонить ей в офис категорически не хотелось. Когда он звонит на мобильный, ей видно, что это он, и она имеет возможность выбирать, хочется ей отвечать или нет. Значит, не хочется.
Микаэль запустил почтовую программу и просмотрел около трехсот пятидесяти сообщений, присланных ему за последнюю неделю. Штук двенадцать он сохранил, остальные оказались спамом или рассылками, на которые он подписывался. Открытое первым письмо пришло с адреса «[email protected]» и содержало следующий текст:
НАДЕЮСЬ, В ТЮРЯГЕ ТЕБЯ ОПУУУСТЯТ, ПРОКЛЯТАЯ КОММУНИСТИЧЕСКАЯ СКОТИНА.
Микаэль сохранил послание в папке с названием «Интеллигентная критика».
Сам он послал короткий текст на адрес: «[email protected]».
Привет, Рикки. Вероятно, ты на меня смертельно зла, поскольку не отвечаешь на звонки. Я хочу только сообщить, что у меня теперь есть доступ к Сети, и когда ты созреешь, чтобы меня простить, можешь связаться со мной по мейлу. Кстати, Хедебю – жуткое местечко, но побывать здесь стоит. М.
Когда подошло время обеда, Микаэль положил ноутбук в сумку и прогулялся до «Кафе Сусанны», где приземлился за свой любимый угловой столик. Подавая ему кофе с бутербродом, Сусанна с любопытством посмотрела на компьютер и спросила, над чем он работает. Микаэль впервые воспользовался своей «легендой», объяснив, что нанят Хенриком Вангером для написания истории его рода. Они обменялись любезностями, и Сусанна предложила Микаэлю обратиться к ней, когда он будет готов к настоящим разоблачениям.
– Я прислуживала у Вангеров за столом в течение тридцати пяти лет и знаю большинство сплетен об этой семье, – сказала она и походкой от бедра удалилась на кухню.
Выстроенная Микаэлем таблица показывала, что род Вангеров упорно стремился размножаться. Включая детей, внуков и правнуков – которых он вносить в таблицу не стал, – потомство братьев Фредрика и Юхана Вангеров насчитывало около пятидесяти человек. Микаэль также отметил, что члены семейства отличались долголетием. Фредрик Вангер дожил до семидесяти восьми лет, а его брат Юхан – до семидесяти двух. Ульрика Вангер умерла в восемьдесят четыре года. Из оставшихся в живых братьев Харальду Вангеру был девяносто один год, а Хенрику Вангеру восемьдесят два.
Единственным исключением являлся брат Хенрика Густав, который умер от болезни легких в возрасте тридцати семи лет. Хенрик говорил, что Густав всегда был болезненным и держался немного в стороне от родни. Он остался холостяком и не имел детей.
В остальных случаях ранняя смерть членов семьи обусловливалась не болезнью, а другими причинами. Рикард Вангер отправился добровольцем на финскую зимнюю войну и погиб на Карельском фронте, когда ему было тридцать три года. Готфрид Вангер, отец Харриет, утонул за год до ее исчезновения. Сама Харриет пропала в шестнадцать. Микаэль отметил странную закономерность: именно эту ветвь рода в трех поколениях – дед, отец и дочь – постигали несчастья. После Рикарда остался только Мартин Вангер, который к пятидесяти пяти годам был еще неженат и бездетен. Правда, Хенрик Вангер поведал Микаэлю, что у Мартина имеется сожительница, проживающая отдельно от него в Хедестаде.
Когда исчезла сестра, Мартину Вангеру было восемнадцать лет. Он принадлежал к небольшому числу близких родственников, которых с определенной долей уверенности можно было вычеркнуть из списка подозреваемых. В ту осень Мартин жил в Уппсале, где учился в последнем классе гимназии. Его ждали на семейную встречу, но он прибыл только ближе к вечеру и в тот роковой час, когда сестра растворилась в воздухе, находился среди наблюдавших аварию с другой стороны моста.
Микаэль отметил еще две особенности родового древа. Во-первых, браки у Вангеров заключались один раз и на всю жизнь; никто из клана не разводился и не вступал в повторный брак, даже овдовев еще в молодости. Микаэль задумался о том, насколько это соответствует обычной статистике. Сесилия Вангер разъехалась со своим мужем несколько лет назад, но, насколько мог понять Микаэль, официально по-прежнему оставалась замужем.
Во-вторых, мужская и женская половины семейства оказались разделены и в географическом отношении. Потомки Фредрика Вангера, к которым принадлежал Хенрик Вангер, традиционно играли ведущую роль в концерне и в основном жили в Хедестаде или его окрестностях. Юхан Вангер производил на свет исключительно наследниц, которые выходили замуж и перебирались в другие части страны, и теперь представители его ветви жили в основном в Стокгольме, Мальмё и Гётеборге или за границей и приезжали в Хедестад только на летние каникулы или на важные для концерна встречи. Единственное исключение составляла Ингрид Вангер, чей сын Гуннар Карлман проживал в Хедестаде и был главным редактором местной газеты «Хедестадс-курирен».
Проводя свое частное расследование, Хенрик исходил из того, что «скрытый мотив убийства Харриет» следует искать в недрах семейного предприятия. Во-первых, он очень рано начал говорить о выдающихся способностях Харриет; а во-вторых, мотивом могло стать желание нанести удар по самому Хенрику. Кроме того, нельзя исключить то, что Харриет, например, получила какую-то щекотливую информацию, касающуюся концерна, и тем самым стала представлять для кого-то угрозу. Все это были лишь предположения, однако они позволили выделить группу из тринадцати человек, которых Хенрик объявил «особо интересными».
Вчерашняя беседа с патриархом прояснила Микаэлю еще один момент. С самого начала старик рассказывал ему о своем семействе с таким презрением, что это казалось странным. Микаэлю подумалось, что виной тому подозрения, питаемые Хенриком насчет причастности семьи к исчезновению Харриет, но теперь он стал приходить к выводу, что бывший глава концерна, в общем-то, оценивает родственников на удивление трезво.
Постепенно складывался образ семейства, которое на финансовом и общественном поприщах добивалось успехов, но в частной жизни выглядело откровенно неблагополучным.
Отец Хенрика Вангера был человеком холодным и бесчувственным, который производил детей на свет и полностью перекладывал заботу об их воспитании и благополучии на плечи жены. До шестнадцатилетнего возраста дети почти не встречались со своим отцом, кроме как на особых семейных сборищах, где им надлежало присутствовать, но держаться тише воды ниже травы. Хенрик Вангер не мог припомнить ни одного случая малейшего проявления любви со стороны отца; зато тот никогда не упускал случая указать сыну на его просчеты, которые критиковал беспощадно. До телесных наказаний дело доходило редко, да этого и не требовалось. Уважение отца ему удалось отчасти заслужить, но гораздо позже, когда он стал приносить пользу концерну.
Старший брат, Рикард, взбунтовался. После ссоры, причины которой в семье никогда не обсуждались, он уехал учиться в Уппсалу. Там он примкнул к нацистам, что в конце концов привело его в окопы Карельского фронта.
Правда, о том, что аналогичную политическую карьеру сделали еще два брата, старик тогда не упомянул.
Харальд и Грегер Вангеры оба в 1930 году отправились вслед за старшим братом в Уппсалу. Между собой эти двое были очень близки, но насколько тесно они общались с Рикардом, Хенрик Вангер точно не знал. Известно, что братья присоединились к фашистскому движению Пера Энгдаля «Новая Швеция». Харальд Вангер потом все годы преданно следовал за Пером Энгдалем: сначала в Шведский национальный союз, затем в «Шведскую оппозицию» и наконец – в «Новошведское движение», организовавшееся после окончания войны. Его членом Харальд оставался вплоть до смерти Пера Энгдаля в 90-х годах и временами являлся главным спонсором уцелевшего шведского фашизма.
