Карин Альвтеген - Тень
— Идем в сарай.
Аксель шел первым. Держась одной рукой за воротник, а другой защищая глаза, он ковылял к небольшому строению. Торгни волочился следом. Дверь замело, Аксель разгреб сугроб ногами, отодвинул засов, впустил Торгни, следом за которым в сарай ворвался снежный шквал, и запер дверь изнутри. Они постучали ногами, отряхнулись, но холод в дровяном сарае проникал сквозь одежду и обувь.
Борода Торгни была белой, а лицо красным, дыхание клубилось, будто дым. Аксель потирал руки. Оба молчали. Враждебный тон растворился в снежном вихре, теперь оба мерзли, защищаясь от единого врага. Противостояние природе объединяет лучше всего. Торгни резко протрезвел и теперь выглядел встревоженным. Наверное, он был больше зол, а не пьян, как показалось сначала Акселю.
Рагнерфельдт ждал от разговора многого. Прежде всего он хотел положить конец этой истории, не признаваясь в том, что случилось в Вестеросе. Чувство вины так исказило воспоминания, что он уже и сам не знал, что было на самом деле. Передернувшись от холода, Торгни опустился на метровую стопку дров у стены.
— В доме ты принять меня не мог? Почему я должен сидеть в каком-то вонючем сарае?
Ветер дул в щели и, чередуя то высокие, то низкие звуки, выводил мрачную мелодию их общего настроения. Оглядевшись по сторонам, Торгни взял полено и с равнодушным видом взвешивал его в руке. Он дрожал от холода, однако все равно продолжал бравировать.
— Неужели нельзя было поговорить иначе? Я понимаю, проиграл. Ты доволен? Или ты еще что-то собираешься у меня отнять?
Аксель сунул руки в карманы и съежился.
— Как я мог тебя впустить, когда ты так себя вел? Я не хотел, чтобы Алиса что-нибудь услышала.
— То есть она не в курсе. А когда ты собираешься сообщить ей радостную новость?
Аксель промолчал. Торгни выпустил из рук полено, оно упало на землю, а Торгни сложил руки на груди крест-накрест. Склонив голову набок, он смотрел на Акселя так, словно тот был непонятным произведением искусства.
— Черт, вот уж никогда бы не подумал, что ты способен на такие человеческие поступки! Мне казалось, тебе хорошо живется — элитный район, красивый дом, жена, благовоспитанные дети, домработница и все такое. Да, хорошо же она тебе задурила голову, надо полагать. Как считаешь?.. Успех, безупречная репутация, у тебя же есть всё. Ни за что бы не подумал, что ты рискнешь всем этим только потому, что у тебя кое-что зашевелилось в штанах.
— Говори прямо, что тебе надо, пока мы тут насмерть не замерзли.
Торгни безрадостно усмехнулся и взял новое полено.
— Когда ты сообщишь семье?
Аксель почувствовал, что его терпение заканчивается.
— Что сообщу? Говори, что тебе нужно, я хочу вернуться в дом.
— Ты знаешь, что попадешь в ад? Когда она прекращает пить лекарства, в нее как будто черт вселяется. Так что желаю счастья, а меня увольте.
У Акселя онемели ноги, и чем больше Торгни говорил, тем отчетливее Аксель понимал, к чему сведется разговор. Быстро оценив ситуацию, он решился.
— Я полагаю, речь о Халине, или как там ее зовут, да? По твоим словам, мы с ней якобы собираемся устраивать общее будущее. Я не знаю, что у тебя с ней и что она тебе наговорила, но я точно уверен, что не имею ко всему этому совершенно никакого отношения.
Он не лгал, и эта правда придала ему мужества. А увидев на лице Торгни растерянность, он осмелел еще больше:
— Вся эта ситуация мне крайне неприятна, и мне бы хотелось, чтобы ты раз и навсегда объяснил мне, по какой причине я сейчас мерзну в собственном сарае?
— Что ты хочешь сказать?
— То, что ты слышишь.
Торгни встал.
— То есть ты хочешь сказать, что не делал предложения Халине?
— Нет, не делал.
Торгни помолчал.
— Но между вами что-то есть.
— О господи, Торгни, нет. Между нами ничего нет. Если ты пообещаешь, что будешь разговаривать нормальным тоном, мы можем пойти в дом и продолжить разговор там.
Торгни снова сел и погрузился в размышления. Аксель понял, что ему все же удалось переломить ситуацию.
— Если ты лжешь мне, то клянусь, я убью тебя в тот день, когда узнаю правду.
Аксель сглотнул. Его слова должны перевесить слова слабонервной женщины, чтобы она ни утверждала. Он заговорил медленно и назидательно:
— Что ты хочешь еще услышать, кроме того, что я уже сказал? Пойдем в дом.
— Никуда я с тобой не пойду.
Торгни закрыл глаза и погладил рукой бороду.
— Черт, она говорит, что между вами что-то было, пока я спал на диване.
Аксель промолчал.
— Значит, у нее снова приступ, и она ушла неизвестно куда. Просто собрала вещи и ушла. Сказала, что вы должны где-то встретиться. После того Дня книги в Вестеросе она только о тебе и говорила. И я ей поверил. Я должен был догадаться, что здесь что-то не так. На днях она утверждала, что прочитала какое-то твое послание в газете. Не хотела говорить, какое именно, но была уверена, что оно адресовано ей. Я пытался найти, что именно она читала, но мне это не удалось.
Он медленно покачал головой.
— И парня с собой взяла.
— Какого парня?
— У нее маленький сын, он не мой, я ни при чем, но я успел к нему привязаться. Когда она не в себе, она с ним плохо обращается.
Аксель уже не чувствовал своих рук.
— Надо пойти в дом, пока мы не подхватили воспаление легких.
— Черт, Аксель, прости за то, что я там устроил. Наверно, мне лучше пойти с тобой и все объяснить, чтобы мы все еще больше не запутались.
Инстинктивно Акселю захотелось отвергнуть это предложение, но уже в следующую секунду он понял, что лучше согласиться. Если Алиса слышала, что говорил Торгни, то переубедить ее Акселю не удастся. Торгни же она наверняка послушает. А Герда получит доказательства его невиновности.
— Да, я был бы тебе весьма признателен.
Герду и Алису пригласили присесть на диван в гостиной. После настойчивых приглашений Герда заняла место с самого края. На ее присутствии категорически настаивал Аксель, и Алиса, потеряв в конце концов терпение, приказала ей сесть. Аксель расположился в кресле, укрыв ноги пледом, а Торгни стоял перед ними и держал речь.
Сильно расстроенный, он бессвязно просил прощение за свои слова, просил забыть о его безобразной выходке. Алиса слушала сдержанно, Аксель время от времени смотрел на нее искоса, пытаясь понять, что ей известно, а что нет. Торгни продолжал невнятно оправдываться, беспомощно подбирая слова извинения.
— Я повел себя неразумно, теперь я это понимаю. Я был глуп и поверил ей. К сожалению, у нее случаются проблемы с нервами, но на самом деле она потрясающая женщина, это правда. Но иногда ее преследует прошлое, и она что-то себе воображает. Я не понял, что так было и на этот раз. И поверил ей. А теперь понимаю, что обвинял Акселя без каких бы то ни было оснований. И искренне прошу прощение за это.
Торгни глубоко вздохнул. Его самопожертвование произвело на Акселя сильное впечатление. Он понимал, насколько Торгни сложно выгораживать другого и унижать себя. На виске пульсировала жилка, разоблачая его волнение. Аксель вдруг понял, как сильно Торгни любит Халину, раз он готов пережить такое унижение, чтобы ее защитить. Глубина чувств, которую он никогда бы не заподозрил в Торгни, внезапно стала очевидной. Рагнерфельдт увидел ту самую бездну любви, из которой и рождается любое творчество.
Сидевшая до этого неподвижно, Алиса встала.
— Если я правильно поняла, сейчас где-то вокруг бегает душевнобольная, которая влюблена в Акселя и считает, что они друг другу пара?
— Она не душевнобольная, и я не знаю, почему она так сказала об Акселе. Скорее всего, чтобы сделать больно мне.
— В любом случае я предлагаю сообщить в полицию. У меня нет ни малейшего желания встречаться с сумасшедшей. Никто ведь не знает, на что она способна.
Аксель накрыл рукой руку Алисы:
— Успокойся.
— Нет необходимости сообщать в полицию. Возможно, когда я вернусь, она уже будет дома. А если нет, я обещаю найти ее. Как я уже сказал, она не сумасшедшая, и у вас нет ни малейшего повода для беспокойства. Она может причинить вред только себе самой.
Алиса снова села.
— Но почему именно Аксель?
Торгни показал жестом, что не имеет понятия.
— Не знаю, может, потому что она познакомилась с ним в Вестеросе.
Алиса повернулась к Акселю:
— То есть ты с ней встречался?
— Да, мы поговорили немного за ужином, и только.
Аксель посмотрел на Герду. И сразу понял, что сделал ошибку. Впервые за весь разговор она подняла на него взгляд, и, хотя Аксель тут же потупился, Герда успела прочитать по его глазам то, что он думал. И то, что выдал его беспокойный взгляд.
— Я еще раз прошу прощение. А сейчас я лучше пойду домой. Вдруг она вернулась.
Герда встала и первой вышла в прихожую. Аксель хотел пойти следом, но Алиса его остановила:
