Любовные письма серийному убийце - Таша Кориелл
– Как вы здесь оказались? – спросил он, попивая олд-фешен. – Я-то обязан здесь быть. Это мой братский долг. Но вы можете выбрать любую точку мира, а вместо этого проводите дни напролет на суде над моим братом. Что такого захватывающего вы в этом находите?
– Я не могу выбрать любую точку мира, – возразила я. Я взяла пиво, хотя обычно его не пью, потому что меня от него раздувает. Но я чувствовала, что мне надо притормозить. – Я не могу позволить себе поехать куда угодно, как вы. И к тому же я хочу быть здесь. Очевидно, мне хочется быть здесь ради Уильяма. Но дело не только в этом. Просто я до ужаса устала от своей жизни. Вы когда-нибудь чувствовали подобное? Что хотите выбраться из своей шкуры и стать кем-то другим?
– Постоянно, – с предельной серьезностью ответил Бентли.
Я рассмеялась.
– Но от чего вам бежать? Ваша жизнь идеальна. У вас хорошая работа, красивая жена, вы отлично выглядите. Чего еще можно желать?
– Думаете, я отлично выгляжу? – подмигнул мне Бентли.
Этот жест застал меня врасплох. Не знай я жизни, я бы приняла это за флирт, но, к счастью, жизнь я знала. Мужчин типа Бентли не привлекают женщины типа меня.
– Ну, с объективной точки зрения да, – пояснила я.
– Что же, спасибо, – сказал он так, будто его никогда в жизни не называли симпатичным. – И все же моя жизнь не идеальна. Начнем с того, что моего брата судят за убийство.
Я неловко засмеялась:
– Действительно, это было упущением с моей стороны.
– С моим браком все тоже не так благополучно, – признался он. – Вирджиния хочет, чтобы я разорвал все контакты с Уильямом, а я просто не могу. То есть я понимаю, что совершённое им чудовищно, но он мой брат, понимаете? Я сделаю для него что угодно.
Я кивнула. Я была единственным ребенком и всегда считала, что любовь моей собственной семьи обусловлена исключительно моими личными успехами, но мне была близка идея иррационального отношения к Уильяму.
– Хотите, скажу кое-что забавное? – спросил Бентли.
– Конечно.
– Моя мама считает, что вы пытаетесь приударить за отцом. Она называет вас «девицей, которая постоянно вокруг него крутится».
– О господи. Нет, – зажала я рот руками. Это объясняло ту холодность, которую буквально источала Синди. Она решила, что меня привлекает ее муж, хотя на самом деле меня интересовал ее сын. Я вспомнила, сколько раз поджидала Марка у здания суда, чтобы сказать «привет». Сколько раз задерживалась в здании дольше, чем следовало. Выводы Синди, пусть и ложные, не были лишены логики.
– Не надо об этом чересчур волноваться. Папа – человек общительный. Такое случается не впервые. Она ревнует его ко всем красивым девушкам, которые пытаются с ним заговорить.
И вот опять это слово – «красивая». Уильям делал мне комплименты в своих письмах, но они исходили от человека, который видел меня только издали. Мне была приятна мысль, что вблизи я тоже могу казаться красивой.
– Если что, я ни в коем случае не пытаюсь приударить за ним…
Если что, я все сильнее подозреваю, что Марк Томпсон как-то связан с убийствами; особенно после его маленькой экскурсии.
– Если что, я влюблена в Уильяма, – наконец произнесла я.
Неожиданно для меня Бентли рассмеялся.
– Так я и думал.
– Правда?
– Вы же здесь, не так ли?
И снова оно – навешивание ярлыка. Во мне опять распознали одну из «тех женщин». Бентли хотя бы казался свободным от предрассудков. Хотя его любовь к Уильяму была другой, можно сказать, что мы оба его одинаково любили. Не считая Дотти и Лорен, он был единственным человеком, с которым я могла обсудить свои чувства.
– Мы пишем друг другу письма, – призналась я и достала чехол с письмами из сумки.
Бентли приподнял бровь, увидев перед собой аккуратную стопку.
– Вау, то есть у вас все серьезно?
На секунду я задумалась, хочу ли я ему рассказывать.
– Мы встречаемся, – все-таки призналась я.
– Встречаетесь? Хотя даже ни разу не виделись?
– Да, встречаемся. Это не так странно, как звучит. Мы переписывались несколько месяцев, прежде чем он предложил мне стать его девушкой. Это как общаться с кем-то в интернете, только мы делаем это при помощи бумаги.
– А еще он в тюрьме, – заметил Бентли.
– Ну да, а еще он в тюрьме. Но дело не в этом. Я не одна из тех женщин, которые сходят с ума по серийным убийцам, тру-крайму и всему в этом роде. Это о Лорен. А мне просто нравится Уильям. И все.
Бентли покрутил обручальное кольцо на пальце.
– Что вы с Уильямом обсуждаете в этой переписке? – спросил он.
– Ой, ну, знаете. Свои надежды и мечты, – отшутилась я.
Я не могла сказать ему правду: что мы, конечно, обсуждаем надежды и мечты, но потом переходим к тому, как именно наши семьи нас искалечили и испоганили нам жизнь. Как сам Бентли стал источником бесконечного стресса для Уильяма. Мы были едва знакомы, но мне не хотелось ранить Бентли намеками, что он сам мог внести вклад в преступные наклонности Уильяма.
Несмотря на мои предосторожности, его лицо сразу посерьезнело. Он был из тех мужчин, которые общаются шутливо, на грани с флиртом, но потом резко прекращают, и разница оказывается значительной.
– Будьте, пожалуйста, осторожнее, Ханна.
– Я осторожна.
– Уильям сложный человек. Он может быть опасен.
– Кажется, я уже в курсе. Его судят по делу о серийных убийствах.
Бентли покачал головой.
– Проблема намного глубже.
– Все в порядке, – заверила я Бентли, заглянув ему в глаза. – Он в тюрьме, так что вряд ли убьет меня или что-то такое.
Я была благодарна, когда он рассмеялся: атмосфера сразу разрядилась.
– Вы правы, – сказал Бентли. – Он вряд ли убьет вас или что-то такое.
Он взглянул на часы – судя по виду, штука была дорогая.
– Мне пора, – сказал он.
Мне не хотелось, чтобы он уходил. Мы могли
