Хдеб насущный - Эван Хантер
«У меня есть родственники в Германии», — сказала Розали, обращаясь наполовину к спальне, а наполовину к Карелле и Хоузу, которые внимательно наблюдали за ней. «Раньше фамилия была Вагнер. Но её исказили.»
«Следите за языком, фройляйн!», — воскликнул Олли из другой комнаты.
«Вы говорите по-немецки?», — спросил Карелла, снова переходя на разговорную речь.
«Да.»
«И у вас есть родственники в Бремене, не так ли?»
«В Цевене», — сказала Розали. «Недалеко от Бремена.» Рука, державшая графин с бренди, дрожала.
«Что ж, нет ничего плохого в том, чтобы навестить родственников», — сказал Карелла и протянул ей паспорт. «Короткая поездка, не так ли?»
Розали взяла паспорт. «У меня было всего несколько дней», — сказала она.
«Отпуск, да?»
«Да.»
«С работы?»
«Да.»
«Где вы работаете?»
«Даймондбэк девелопмент», — сказала она. «Неполный рабочий день.»
«Какую работу вы для них выполняете?»
«Секретарская работа», — сказала она.
Карелла посмотрел на дрожащую руку, державшую графин с бренди.
Ногти на ней были длинными и заострёнными, и окрашены в изумрудно-зелёный цвет, который подходил к платью и туфелькам Розали. «Оскар Хеммингс — партнёр этой компании, не так ли?»
«Да, это так.»
«Он добыл для вас работу?»
«Он рекомендовал меня на эту должность. Как я уже говорила, он мой хороший друг.»
«Вы работаете непосредственно под его началом?», — крикнул Олли из другой комнаты и непристойно рассмеялся.
«Я работаю на всех трёх партнеров», — сказала Розали.
«Но только частично.»
«Только когда им нужно, чтобы я печатала диктовки или заполняла документы. Вот так», — сказала она.
«По мне, так всё в порядке», — сказал Карелла. «Как у нас дела, Олли?»
Олли вернулся в гостиную весь в поту. «Я думал, ты живёшь здесь одна», — сказал он Розали.
«Да», — сказала она.
«А что тогда делает вся эта мужская одежда в шкафу и в ящиках комода?»
«Ну», — сказала она и пожала плечами.
«Рубашки с монограммой O. Х.», — сказал Олли. «Это одежда Оскара Хеммингса, не так ли?»
«Полагаю, да», — сказала Розали.
«Да или нет?»
«Да.»
«Какие у вас настоящие отношения с Хеммингсом?», — спросил Олли.
«Мы помолвлены.»
«В чём?», — сказал Олли и рассмеялся.
«Он мой жених.»
«Почему вы сразу не сказали об этом?»
«Я не хотела доставлять ему неприятности.»
«О каких неприятностях вы подумали?»
«Вы что-то говорили о поджоге.»
«Ну, как видишь», — сказал Олли, — «мы вовсе не пытаемся доставить ему неприятности. И тебе тоже.»
«Ммм», — сказала Розали.
«Мы сожалеем, что побеспокоили вас», — сказал Карелла. «Мы хотели бы поддерживать с вами связь, так что не уезжайте из города, хорошо?»
«Я не планирую покидать город.»
«Он имеет в виду, что не надо навещать родственников в Германии», — сказал Олли.
«Я знаю, что он имеет в виду. Кто заплатит за починку моего замка?»
«Что ещё за замок?», — сказал Олли.
«На двери», — сказала Розали. «Что случилось с чёртовым замком, как вы думаете?»
«Ну и ну», — невинно сказал Олли, — «когда мы приехали, всё уже так и было.»
Это уже было похоже на что-то, но они пока не знали на что.
Они знали только, что дело становится очень горячим, а лучший способ раскрыть дело, которое начинает шипеть, — это придерживаться того, что советует мимеографическая (размноженная на машине трафаретной печати — примечание переводчика) методичка детективного отдела под названием «Расследование убийств и подозрительных смертей»: «Это ваше дело… Продолжайте расследование и не занимайтесь неважной работой.»
Можно ли было считать «важной» работой изучение атласа мира в детективном отделе — вопрос открытый. Но, взглянув на атлас, можно было сразу понять, что Бремен находится не только недалеко от Цевена (где, по словам Розали Ваггенер, у неё были родственники), но и недалеко от Бремерхафена, где человек по имени Эрхард Бахманн руководил фирмой «Bachmann Speditionsfirma».
Возможно, так совпало, что Розали приехала в Бремен 25 июля, а Бахманн получил оплату за упаковку маленьких деревянных зверьков Гримма уже на следующий день, как следует из его письма Гримму от 26 июля.
Возможно, совпало и то, что из пистолета Чарли Хэррода был убит Фрэнк Рирдон, работавший на Роджера Гримма, который, в свою очередь, вёл дела с фирмой в Бремерхафене, в пятидесяти километрах от Бремена. А самым большим совпадением, возможно, стало то, что ещё один человек, связанный с компанией «Даймондбэк девелопмент», отбывал срок в тюрьме Каслвью, в то время как сам Роджер Гримм находился там в заключении. Первый год пребывания Альфреда Аллена Чейза в Каслвью совпал с последним годом пребывания там Роджера Гримма. По сути, в этот период времени они отбывали одинаковые сроки. Все эти, казалось бы, взаимосвязанные факты могли быть лишь поездами, проходящими в ночи. Но детективам так не показалось.
Никто из троих не выспался, но все они плотно позавтракали в комнате 83-го участка. Теперь они были готовы снова отправиться в город, чтобы попытаться распутать некоторые узлы. Они договорились, что их телефонным штабом будет комната 87-го участка, и покинули 83-й.
Карелла нёс полицейские фотографии трупа Чарли Хэррода. Олли нёс фотоаппарат «Полароид» и полицейские фотографии членов клубной банды «Древние черепа». У Хоуза ничего не было.
Сейчас было 8:30 утра.
Элизабет Бенджамин была в сознании, и её кормили внутривенно, потому что её челюсть была скреплена проволокой, и она не могла открыть рот.
Она также не могла кивать или качать головой в ответ на вопросы полицейских. Поэтому Олли сунул ей в правую руку карандаш и подложил блокнот, а затем задал свои вопросы. Охотно, но неловко, Элизабет записывала свои ответы на блокнот.
«Это полицейские фотографии», — сказал он, — «шести членов уличной банды под названием „Древние черепа“. Мы сделали эти снимки вчера вечером, когда арестовывали этих парней, и хотели бы, чтобы вы посмотрели на них и сказали нам, участвовал ли кто-нибудь из них в вашем избиении. Это молодой человек по имени Льюис Кумбс. Он был одним из нападавших на вас?»
«Это молодой человек по имени Эйвери Эванс. Он был одним из нападавших на вас?»
«Этого сопляка… этого молодого человека зовут Феликс Коллинз. Он участвовал в нападении?»
«Как насчёт этого? Его зовут Джон Морли.»
«Этот? Джемисон Холдер?»
«Вот последний. Тимоти Андерсон.»
«Хорошо, это было очень хорошо, мисс Бенджамин», — сказал Олли, — «и я знаю, что вы устали, и не хочу задерживать вас дольше, чем нужно. Мне нужна ещё одна вещь, и это ваша фотография. Это нужно окружному прокурору», — сказал Олли, — «чтобы он мог подготовить дело против этих придурков, которые так сильно вас обидели. Я могу сфотографировать вас этим „Полароидом“, который у меня есть, но вы вся в проводах и всё такое, и я бы предпочёл иметь фотографию, на которой вы были бы более похожи на саму себя, если вы понимаете, о чём я. У вас есть такая фотография?»
Элизабет посмотрела на него опухшими и заплывшими глазами, снова взяла карандаш и написала на листке:
Олли попросил медсестру принести кошелёк Элизабет и, когда она принесла его, отдал Элизабет. Обе её ноги были в гипсах до бедра,
