Хдеб насущный - Эван Хантер
В коридоре снаружи послышался возглас удивления.
«Иди сюда», — угрожающе сказал Олли.
В фойе вошла девушка. Это была высокая, привлекательная рыжеволосая девушка, белая, лет двадцати пяти. На ней было длинное зелёное вечернее платье и зелёные атласные туфельки — Золушка, вернувшаяся с бала в пять утра и обнаружившая, что дом полон грабителей, или так ей, должно быть, показалось. «Берите всё, что хотите», — сразу же сказала она, — «только не трогайте меня.»
«Мы — полицейские», — сказал Олли, и настроение и характер девушки сразу же изменились.
«Тогда убирайтесь отсюда к чёрту», — сказала она. «Вы не имеете права сюда врываться.»
«Как тебя зовут?», — спросил Олли.
«А вас как?» — ответила она.
«Детектив первого класса Оливер Уикс, 83-й участок», — сказал он, убрал пистолет в кобуру и показал своё удостоверение. «Я всё ещё не знаю твоего имени.»
«Розали Ваггенер», — сказала она и прошла мимо детективов в гостиную, на ходу выходя из туфель и босиком направляясь к бару, где сразу же налила себе полный графинчик бренди «Курвуазье» (марка и компания-производитель коньяка, которая входит в «большую коньячную четвёрку»
— примечание переводчика).
«Вы здесь живёте, Розали?», — спросил Карелла.
«Я живу здесь», — устало сказала она и поднесла бокал к губам. Её глаза совпадали с цветом коньяка в бокале.
«Здесь живёт Оскар Хеммингс?», — сказал Хоуз.
«Нет.»
«Квартира записана на его имя», — сказал Олли.
«Где это указано?» — спросила девушка.
«В телефонной книге».
«Это значит только, что телефон записан на его имя. Квартира — моя.»
«Почему вы записали телефон на его имя?»
«Потому что молодой девушке, живущей в одиночестве, постоянно звонят.»
«Тебе звонят по телефону?», — спросил Олли.
Его вопрос был прозрачен для Хоуза и Кареллы, да и для девушки тоже.
Подобная обстановка в самом сердце Даймондбэка говорила копам только об одном, и девушка прекрасно понимала, о чём они думают. Но она предпочла проигнорировать более глубокий смысл вопроса. «Мне не звонят, потому что телефон записан на имя Оскара», — просто ответила она и отпила ещё немного коньяка.
«Ты живёшь здесь одна?», — спросил Олли.
«Так и есть».
«Была ли сегодня вечером?»
«А вы как думаете? Обычно я не одеваюсь так, чтобы принести молоко.»
«Почему ты так одеваешься?», — спросил Олли.
И снова вопрос был прозрачным. И снова девушка предпочла проигнорировать его подспудный смысл.
«Я пошла на вечеринку», — сказала она.
«Куда?»
«На Сильвермайн Овал. В центре города.»
«Что за вечеринка?»
«Частная вечеринка.»
«Должно быть, это была хорошая вечеринка», — сказал Хоуз.
«Это была отличная вечеринка», — ответила Розали и допила остатки коньяка. Тут же она налила себе ещё одну полную рюмку. «Не хотите ли рассказать мне, что вы здесь делаете?» — спросила она.
«Мы расследуем поджог», — сказал Карелла, решив хотя бы отчасти сыграть честно: они также расследовали дела компании «Даймондбэк девелопмент».
«Расскажи нам об Оскаре Хеммингсе», — сказал Олли.
«Оскар не причастен ни к каким поджогам», — сказала Розали.
«Никто не говорил, что он такой. Расскажи нам о нём.»
«Он друг», — сказала Розали.
«Должно быть, он очень хороший друг, раз позволил записать телефон на своё имя. У тебя есть договор аренды на это место?»
«Да.»
«Не возражаешь, если я посмотрю?»
«Я не держу его здесь.»
«Где ты его хранишь?»
«В доме моей матери. В Риверхеде», — быстро сказала она, и они сразу поняли, что она лжёт.
«Аренда на твоё имя?»
«Конечно.»
«Во сколько тебе обошлась перепланировка?»
«Во много.»
«Сколько?»
«Я забыла. Я очень плохо ориентируюсь в цифрах.»
«Тебе, должно быть, нравится жить здесь, в Даймондбэке.»
«Мне нравится.»
«Должно быть, ремонт квартиры в одном из худших районов города обошёлся тебе в тысячи долларов», — сказал Олли.
«Да, но мне здесь нравится.»
«У тебя много друзей-джигов (сокращение от jigaboo, вульгарное обозначение чернокожих — примечание переводчика), да?», — спросил Олли.
«Послушай, Олли», — сказал Хоуз, — «как насчёт…?»
«Чёрные друзья, вы имеете в виду?», — перебила Розали.
«Я так и сказал, не так ли?»
«Да, у меня есть несколько чернокожих друзей.»
«У тебя их, наверное, много, раз ты живёшь в этом районе.»
«У меня их достаточно», — сказала Розали.
«И белых, наверняка, тоже.»
«Да, и белых тоже.»
«Ты девушка по вызову, Розали?»
«Нет.»
«Тогда какого чёрта ты делаешь в этом месте, а? Не хочешь рассказать нам об этом?»
«Я уже говорила вам. Я живу здесь.»
«Где живёт Оскар?»
«Я не знаю.»
«Мне казалось, ты сказала, что он хороший друг. Почему ты не знаешь, где он живёт?»
«Он недавно переехал.»
«Откуда?»
«Раньше он жил на холме. Я не знаю, где он живёт сейчас.»
«Когда ты видела его в последний раз?»
«О, должно быть, две или три недели тому назад, не меньше.»
«Давай посмотрим на твои вещи, хорошо, Розали?»
«Нет, это не приемлемо», — сказала она.
«Розали», — медленно, мягко и терпеливо сказал Олли, — «если ты содержишь здесь бордель, мы будем преследовать тебя до тех пор, пока не узнаем об этом. А теперь как насчёт сотрудничества? Мы не пытаемся уничтожить проституцию в этом городе. Мы работаем над поджогом.»
«Я не проститутка, и мне всё равно, над чем вы работаете.»
«Нет, ты просто выпускница колледжа Вассара (первое высшее учебное заведение для девушек в США, основанное в 1861 году, одно из самых престижных — примечание переводчика), верно? Живёшь здесь, в стране спейдов (этническое оскорбление чернокожего человека — примечание переводчика), ради удовольствия, верно?»
«Я могу жить там, где мне нравится. Нет закона, запрещающего жить там, где я хочу.»
«Правильно», — сказал Олли. «А теперь расскажи нам, где именно ты была сегодня ночью.»
«Почему?»
«Потому что внезапно это превратилось в расследование незаконной проституции.»
Розали вздохнула.
«Мы слушаем», — сказал Олли.
«Давайте», — сказала она, — «Осмотритесь. Мне нечего скрывать.»
Олли и Хоуз ушли в спальню. Розали налила себе ещё один бокал, а затем обратилась к Карелле: «Хотите немного?»
«Нет, спасибо.»
Она потягивала коньяк, наблюдая за ним через край бокала. Карелла услышал, как в спальне открываются и закрываются ящики. Девушка скорчила гримасу и дёрнула головой в сторону звука, пытаясь передать Карелле своё возмущение этим вторжением в частную жизнь. Карелла не подал ни малейшего знака, что понял, что она хотела сказать. Ситуация, мягко говоря, воняла до небес; он тоже считал, что Розали — девушка по вызову.
Хоуз вернулся в гостиную. В руках у него был американский паспорт.
«Это ваш?» — спросил он.
«Если вы нашли его в моём комоде, значит, он мой.»
Хоуз открыл паспорт и начал листать его. «Много путешествуете, мисс Ваггенер?» — спросил он.
«Время от времени.»
«Хочешь взглянуть на это, Стив?» — спросил он и протянул Карелле паспорт.
Карелла изучил страницу, на которой был открыт паспорт. Согласно штампу на этой странице, Розали Ваггенер въехала в Западную Германию через бременский Флюггафен 25 июля и вернулась в Соединённые Штаты 27 июля. Карелла поднял глаза от паспорта. «Я вижу, вы недавно были в Германии», — сказал он в поддержание разговора.
«Да.»
«С какой целью?»
Олли, подслушивавший в спальне, сказал, подражая офицеру СС: «Я предупреждаю вас, чтобы вы не лгали, фройляйн. Я знаю, что у
