Яблоня - Лада Солнцева
– Никто у вас ничего не крал.
– Возмутительная ложь, моя дорогая. Вы украли мое сердце.
– Вы в курсе, что вас могут оштрафовать за заведомо ложный донос о совершении преступления? А в худшем случае – посадить.
– Ох, тише, радость моя. Я вовсе не говорил, что мой кошелек не пропадал. Вот, посмотрите, в моих карманах ничего нет.
– Вы думаете, что я поверю после ваших вчерашних заявлений, что вас действительно обокрали на следующий же день и именно на нашей территории?
– А судьба и правда очень любит сводить нас, вы не находите?
– Скорее вы любите сводить себя и вашу возможную уголовную ответственность, если вы не прекратите.
– Ради любви стоит идти на жертвы, мой ангел.
Слово «любовь» в его устах звучало, словно оскорбление. Словно его вскрыли, выпотрошили и оставили только пустую оболочку, не значащую абсолютно ничего.
– Мне счесть это за признание? – лишь спустя мгновение она осознала двойной смысл этого вопроса, но Клео понял ее правильно.
– До тех пор, как у вас нет аудиозаписи моих слов – нет, не думаю.
– Зачем вам так нужно контактировать со мной? Нет, не пытайтесь вновь впаривать мне эту чушь про симпатию.
– Если вы не в силах поверить мне, то… У меня действительно есть другая причина.
Он, шедший несколько впереди, вдруг обернулся, загипнотизировав ее глубиной своих зеленых глаз. Они блестели, улыбаясь.
– Мне безумно интересно! Полиция, работающая над серией кошмарных убийств, разрушивших мнимый порядок в городе! О, это гораздо веселее, чем дурацкий утренник господина фон Рейнсфорда!
Этот огонь в глазах, этот восхищенный голос – все в нем вдруг стало гораздо живее, чем раньше. В этот раз Кристиан поняла, что может поверить в названную причину.
– Я уже говорила, что мы не работаем над этим делом.
– И ваш маленький сотрудник уже выдал вас с потрохами. Тайные расследования за спиной начальства, яростные попытки вернуть дело в ваше ведомство, секретные операции – это звучит еще волнительнее, чем официальное следствие! О, я уже представляю, как вы кипите от праведного гнева, когда вам не позволяют довершить начатое… К слову, почему?
– Последнее преступление произошло на стыке территории с другим участком. Дело было решено передать им, вот и все.
Ложь, чистая ложь, и по глазам Клео читалось, что он не поверил ни единому ее слову. Однако пытаться выяснить что-либо он не стал.
– Одна мысль о том, что мы с вами станем ближе, что я смогу слушать ваш чудесный голос, пока вы рассказываете мне о захватывающих подробностях работы настоящих героев города – не тех идиотских фантазиях из песен Шарлинда – о, одна мысль об этом заставляет мое сердце биться чаще. Я хочу узнать вас. Что вам нравится, а что нет. Любимый напиток, чтобы приносить его вам в рабочие перерывы, любимые цветы, чтобы…
– Хватит!
Ее голос прозвучал настолько холодно и озлобленно, что даже его обычно непроницаемые глаза дрогнули, расширяясь. Похоже, он не был готов к подобной реакции, и временно потерял дар речи, чем Кристиан и решила воспользоваться.
– Мы пройдем по маршруту один раз, после этого распрощаемся. И впредь я рекомендую вам не использовать очевидную ложь в показаниях для своих махинаций, поскольку это уголовно наказуемо.
Потом она думала, смогла ли бы она дослушать его речь до конца, сложись все иначе. Он окружил ее словами, которые мечтала услышать не просто каждая женщина – возможно, именно она сама. Делить жизнь с человеком, который действительно разделяет страсть к делу, которым она живет, казалось сказкой наяву. Но все его слова были очевидной ложью, и эти чертовы цветы стали последней каплей.
Они прошли по маршруту, тщательно обыскивая каждый уголок. Похоже, слова Кристиан заметно потрясли Клео – остаток времени он провел в каком-то притихшем состоянии, практически не разговаривая. В конечном счете она отправила его домой, сказав, что он помог следствию всем, чем мог. Майкл вернулся десятью минутами позже – в его руках было несколько стандартных протоколов, написанных небрежным почерком.
– А этот уже ушел?
– Да, сразу же после того, как мы обыскали территорию.
– Ммм, – он снова уткнулся в телефон. Сложно было сказать, услышал ли он последние слова.
– Эй, а что ты думаешь о нем? – Кристиан сильно сомневалась, что у Майкла было «полицейское чутье», но вопрос пришел в голову спонтанно, и ничто не препятствовало тому, чтобы задать его.
– Я? – Майкл поднял глаза. – Ну, он странный.
– И все?
Лоб Майкла покрылся непривычными для столь молодого лица морщинами, и весь его вид изобразил тяжелую умственную деятельность.
– Ну, вообще, я видел парочку таких, когда работал консультантом. Не в том смысле, что в этих причудливых костюмах, а вот таких… услужливых. Ну, вы знаете, когда с тобой ведут себя слишком уж вежливо и с готовностью помочь с чем угодно, то сразу чувствуешь, будто обязательно должен что-то сделать взамен.
– Значит, таким образом он пытается что-то получить от нашего отряда… – не то чтобы это была новая информация, но Кристиан была рада, что кто-то разделяет ее мнение.
– Не думаю.
Она повернулась к Майклу, удивленно склонив голову. Разве он только что не сказал?..
– Я бы к такому в магазине не подошел, даже если бы мне отдали 90 % от совершенной им покупки. Ему что-то от вас нужно, поэтому он с вами и такой. Видели, как он на остальных смотрел? Да он вообще на нас не смотрел. Потому что ему не интересны те, кто не может что-то ему дать, вот что я думаю. Такие люди лицемерны, я на них уже насмотрелся. Кажется, что они вежливые и угодливые, но меня он без проблем бы с грязью смешал, будь я все еще на старой работе.
В его голосе сквозила непривычная злость, перемешанная с обидой. Кристиан вдруг подумалось, что работа консультанта – не самая благодарная.
– Нет ведь никакого кошелька, да, капитан? – он посмотрел в сторону, словно не был уверен, стоит ли это спрашивать.
А он оказался сообразительнее, чем ей казалось.
– Да, думаю, что нет. Но это поможет нам сгладить ситуацию с Морганом, а сейчас все средства хороши.
– Морган Морганом, но видеть этого парня снова я особо не хочу.
– Аналогично. В любом случае, нам пора возвращаться.
Она сидела в кабинете, когда к ней заглянул Фледель. Благодаря заполненным Клео документам, Кристиан сумела пробить все, что его касалось. Абсолютно ничего подозрительного. Чистейшая биография
