Кирилл Григорьев - Галатея
— Судя по классике, это иногда не выходит, — пожал плечами Тополев.
— Посмотрим, — кивнул на рацию Тарас. — Нам теперь только и остается, что ждать… Хотя…
Он снова хлопнул ладонью по столу и сорвал телефон.
— Рома, — сказал Петровский, набрав номер гаража. — Готовься, сейчас выезжаем.
— Тарас Васильевич, — напомнил Тополев. — Операцией командует Гарин.
— Я знаю, — ответил Петровский, положив трубку. — Но я должен быть там. Я не могу сидеть в теплом кабинете, Антон, когда мой друг рискует жизнью, пойми. Там мой друг.
— Тогда и я с вами, Тарас Васильевич, — поднялся, одним глотком допив коньяк, Антон.
Максим Дронов
1Ноль тридцать шесть.
Максим открыл глаза.
Над ним нависало лицо Геннадия.
— Живой, — сказал он, оборачиваясь. Сзади стоял Гарин с залитым кровью лицом.
— Сейчас я, — забормотал Максим, пытаясь подняться на ноги. Резкая боль в левой руке, опрокинула его обратно.
Он огляделся.
Джип, завалившись на бок, лежал в глубокой свежевырытой канаве. Почти до лобового стекла он ушел в землю, а край канавы нависал над ним, как пасть неизвестного науке монстра. Казалось, что и не джип это вовсе, а сбитый бдительными сторожами московского неба неопознанный летающий объект. С инопланетным экипажем из трех человек…
— Здорово, — произнес Максим, поднимая голову. До края земли, еле видного в темноте, казалось, было несколько метров. — Как это нас угораздило?
— Тензор, — весело и зло сказал Гарин. Под проливным дождем кровь размывалась по его лицу странными замысловатыми узорами. — Вот сволочь! Ведь даже наше решение предугадал!..
— Оно было очевидным, — произнес Сергей, сидевший рядом. Спиной он облокотился на грязное колесо поверженной машины, а водомет его, поникнув стволом, свисал устало с плеча. — Дай, Виктор, что ли, бальзама хлебнуть?
Гарин достал флягу.
— Машину жалко, — сказал Гена. — Хороший, ведь, был джип…
— Живые мы, — делая глоток из фляжки, произнес Виктор, — а это главное…
Хватая ртом капли дождя, Максим поднял голову.
Как же больно, боже, как же больно… Но, живые…
Он поднял к лицу левую руку и, закусив губу, чтобы сдержать рвущийся крик, задрал рукав куртки. Он даже не понял вначале, что случилось. Просто рука в десятке сантиметров ниже запястья странным образом заворачивала вправо, а на месте изгиба под кожей выступало что-то очень похожее на кость.
— Перелом, — констатировал Сергей и сочувственно протянул флягу. — Прими-ка анестезию.
— А я задницу отбил, — пожаловался Геннадий, приседая рядом на корточки. — Жутко болит.
— Намекаешь на потребность в анестезии? — усмехнулся Виктор.
— Не намекаю, настаиваю…
Ров, в который угодил неопознанный летающий объект, был в ширину около метров десяти и, начинавшись со стороны прорыва защитного поля с уровня земли, плавно, с углом градусов в тридцать, уходил под землю, чтобы у другого своего края достичь глубины хорошо вырытой могилы. Джип врезался в угол и была бы скорость побольше — кладбищенская земля накрыла бы их навсегда. Максима передернуло от таких мыслей, и он опять завозился, оскальзываясь ногами по расползающейся мокрой глине.
— Повезло, — произнес Гарин, оглядываясь. — Еще бы чуть-чуть, и… Нас бы, наверное, экскаватором не отрыли… Ну, ладно… — он, открыв рот, поймал несколько капель воды, сплюнул и обвел их всех взглядом. Перехватил водомет наизготовку. — Пора выбираться нам, ребята. А то, не дай бог, перестреляют нас с того края, как куропаток. Ровно в две секунды. Серега…
— Да? — устало поднял голову на него Сергей.
— Поднимайте Максима и наверх… Я прикрою…
2Ноль тридцать девять.
Они стояли на краю рва, поводя стволами водометов с установленными на них фонариками.
Вокруг стояла мертвая тишина, нарушаемая только равномерным шумом дождя. И запах… Омерзительный сладковатый запах тления и прелых опавших листьев, тяжелый могильный аромат.
— Вот вляпались, — произнес Максим. — По оградам полезем?
Слева и справа ров упирался в ограды, и общая высота достигала метров трех в самом глубоком месте.
— Почему? По могилам… — ответил Сергей, не отрывая взгляда от изумрудного сияния, растекающегося по клубам тумана на той стороне обрыва. Капли воды срывались с его носа. — Виктор, поднимайся, давай! — крикнул вниз он.
— А если там… — замялся Максим. — Ну, вылезут?…
— А что — вылезут?… Заодно и костюмы проверим…
— Мы попали на дискотеку, — вдруг истерически произнес Геннадий. — Ди джей Тензор сейчас прокрутит пару новых хитовых сборника.
— Это ты про туман?
— И про него тоже. Боже, зачем я поперся с вами? Валялся бы сейчас на диване перед телевизором, а Томка ужин готовила…
— Романтика женатой жизни, — пробурчал Гарин, появляясь вслед за лучом своего фонарика из черной пасти поглотившего джип рва. — Ты бы сейчас отношения с ней выяснял, вот что…
Геннадий судорожно вздохнул.
— Виктор, — произнес Максим. — Он, что, поле снял?
— Это почему?
— Это же мы дождь устроили…
Виктор быстро на него глянул и прижал пальцы к горлу.
— Первый, — произнес он. — Проверьте поле.
В наушниках что-то затрещало.
— На месте, — ответил бодрый голос. — Может, мы попробуем на машине прорваться?
Сергей молча усмехнулся, а Максим немедленно представил, как очередной джип попадает в приготовленную ловушку. Для него и его экипажа эксперимент может окончиться менее удачно.
— Я запрещаю любые попытки прорыва поля на машинах, — ответил Гарин, подумавший очевидно о том же самом. — Общий приказ — ждать. И последнее… Сообщите двадцатому, — этим номером был обозначен Тарас, — на месте очень сильные разрушения. Рвы, нарытые, наверно, по всей территории. Потребуется техника и маги… Пусть распорядится…
— Э… Двадцатый к нам выехал, — ответили после паузы. — Вместе… с Тополевым.
Виктор выругался.
Не удержался, черт. Ну, зачем ты, Тара, в эту кашу лезешь? Мало тебе проблем. И все-таки теплое чувство появилось где-то у Виктора внутри. Едет… Дружище… Не усидел…
— Ладно, — сказал Виктор. — До связи…
Мне все это снится, — подумал Максим.
Жуткий фантастический фильм.
Со мной такого просто не может происходить. Все, что здесь творится — неправильно.
Он повел фонариком на стволе водомета по сторонам, выхватывая из темноты тонкие металлические ограды. Участок 180… Участок 182… Господи, здесь же люди лежат! Плохие, хорошие ли, но они уже — лежат. Они закончили все свои дела в жизни. Это их тихая обитель. Это неправильно быть здесь ночью, в ИХ время… А мы… Джипы, рвы какие-то… Неужели у этого ублюдка Тензора вообще нет ничего святого?
Луч фонарика исчез в темноте рва, ослепительно вспыхнув, напоследок, в огромных черных пузырящихся лужах, потом появился вновь, выхватывая надписи на оградах справа.
179… 181…
— Мы почти добрались до 213-го, — смахивая воду с лица, произнес Сергей. — Совсем немного осталось.
— Как же жарко… — тоскливо вставил Геннадий. — У меня, по-моему, даже в сапогах пот…
— Лучшее средство для похудания, — сострил Сергей. — Супер система «Одиннадцать»…
— Эта мразь тоже дождь устроила, — сказал Гарин, закончив переговоры по рации. — Земля скользкая — легче машине в ров свалиться. Я же пробовал затормозить, когда понял, что уже прорвались. Но ничего не вышло…
— Да и туман легче сгенерировать, когда такой перепад температур, — заметил Геннадий. — Здесь — плюс десять, а там минус пятнадцать…
— Абсолютно верно, — раздался громкий голос, перекрывающий равномерный шум дождя.
Максим поднял голову.
С другой стороны разделившего дорогу обрыва, на фоне стены воды и клубящихся языков зеленоватого тумана, стоял Великий и Ужасный господин Тензор.
Вадим Немченко
1Поиск велся уже двадцать минут.
Вадим нервно глотал кофе из термоса и не чувствовал никакого вкуса. Дима рядом напряженно курил.
Сухие доклады доносились из потрескивающей рации.
— Линия один, встали. Следов машин нет.
— Вторая линия, движемся. Есть несколько свежих отпечатков. Людей не видно.
— Третья? — щелкнул клавишей Дима.
— Снега много. Идем к линии.
— Сколько там всего линий-то? — не выдержал Немченко.
— Шесть вроде, — отозвалась рация. — По две на группу.
Дима погасил истлевшую сигарету и полез за следующей.
— Черт, — расстроился он, — почти всю пачку выкурил.
— Держи, — кинул ему свои сигареты Немченко.
Они закурили, напряженно вслушиваясь в треск помех.
— Что будем делать с Саней? — спросил Стременников.
