Кирилл Григорьев - Галатея

— Наташа! — Гарин стиснул нож.

Что будет, лихорадочно заметались его мысли. Она с нами или против? Что происходит?

Ее руки ответили на его вопросы. Вернее пальцы. Вокруг них зазмеился горячий воздух.

— Ложись! — успел прокричать Виктор, падая лицом в грязь.

Над ним пронеслась обжигающая волна. Грязь вокруг закурилась, спекаясь и лопаясь. Новая волна, еще и еще. Он приподнял голову и увидел, как Наташа идет вперед, вытянув руки. Ее глаза были закрыты, а вокруг неподвижного спокойного лица, словно нимб, переливалось лиловое сияние.

— Наташа! — закричал он.

Девушка остановилась и, пошатнувшись, упала в грязь.

Виктору показалось на мгновение, что он оглох. Вокруг стало неестественно тихо, только где-то совсем рядом потрескивало пламя. Гудение водометов стихло один за другим.

Виктор перевернулся и сел.

Мертвецов не было. Вокруг на сколько хватал глаз расстилалось поблескивающее спекшееся поле. На нем валялись горящие фрагменты мертвых тел, какие-то ветви, тлеющие ограды.

Выбрались, только и смог подумать он, вытирая лицо. Что-то запело у него внутри. Мы снова живы! Снова! Живы! И сейчас же на него навалилась неимоверная усталость.

Гарин поправил съехавшую к подбородку гарнитуру.

— Можете не спешить, — еле ворочая языком, произнес он. — Вроде бы отбились.

Эпилог

На окраине кладбища Андрей попросил остановить машину.

— Куда вы? — спросил водитель Роман. — Ранее утро, как вы добираться будете?

— Останови, — кивнул Тарас. — Он знает, что делает.

Джип прижался к обочине.

— Я не знаю, что и как будет, Тарас Васильевич, — сказал Андрей, открывая дверь. — У меня нет слов, чтобы выразить свою благодарность. Надеюсь, Максим выздоровеет.

— Он выздоровеет, — твердо ответил Петровский.

Он молча смотрел, как Андрей помогает Наташе выбраться из машины.

— Завтра мы ждем вас в офисе, — сказал Тополев Андрею. — До свидания, Наташа.

Она кивнула ему, и посмотрела на Петровского.

Страх и непонимание светилось в ее взгляде.

Кто я, откуда? Что произошло сегодня ночью на самом деле? Как все мы остались в живых?

Сколько же любви потребуется, чтобы растопить лед в ее глазах, — подумал Тарас. — Сколько веры, терпения и любви, чтобы превратить ее в нормального человека.

Он выбрался из машины следом за ребятами.

— Здесь, рядом, остановка, — махнул Петровский рукой. — Автобусы уже начали ходить.

Прекрасное зимнее утро.

Солнце, снег, поскрипывающий под ногами. Уснувшие до весны деревья. Тишина и чириканье редких птиц.

— Я знаю, Тарас Васильевич, — кивнул Андрей, протягивая руку. — Вы не волнуйтесь, мы справимся. И еще раз, спасибо.

Рукопожатие его оказалось крепким и решительным.

— До завтра, — кивнул Петровский.

Он смотрел, как они уходят, думая о том, что иногда Пигмалионы ошибаются. Ты создал существо и подарил ему жизнь. А дальше оно идет своей дорогой.

Сзади взвизгнул тормозами джип Гарина.

— Что случилось, Тара? — вылезая из машины, спросил он. — Ты отпустил их?

— А ты бы что сделал?

— Я уже все сделал там, на кладбище, — ответил Виктор, подходя. — Что я еще могу?…

Петровский молча полез за фляжкой.

Отвернул пробку, сделал глоток, протянул ее Гарину.

Странное успокоение разливалось внутри.

— Мне звонил Немченко, — сказал Петровский. — Они нашли дом Тензора. Из восемнадцати воскрешенных они обезвредили шестерых.

— Дочь нашли?

— Нет, — покачал головой Тарас. — Ответь мне как? Как вам удалось выбраться?

— Это она, — произнес Гарин, глядя вслед «молодоженам». — Это она, Наталья. Я, если честно, уже со всем попрощался, когда мертвяки полезли со всех сторон. Было жутко и, знаешь, страшно. И когда она вышла вперед, подняла руки… Маленькая, тоненькая, в своем белом платьице, господи, посреди всего этого кошмара… И когда вся эта мерзость начала пятиться… Я ведь чуть ее не убил, Тара… Я был уверен, что сейчас-то и начнется настоящее шоу…

— Она больше не человек, — задумчиво кивнул Петровский.

— Но кто?

— А кто я?

— Ну, знаешь ли…

Петровский глубоко вдохнул морозный прекрасный воздух.

— Тензор дал ей часть своей силы, — сказал он. — Теперь она стала повелительницей тьмы. Той, из которой Тензор ее вытащил.

— Так почему же ты ее отпустил тогда? Ты уверен, что она не принесет с собой новый кошмар?

Тарас пожал плечами.

— Самое главное, Вик, она любит. Тьма, как и всем воскрешенным, дала ей новые силы. Но пока есть любовь, есть и надежда.

— Романтические сопли, — хмыкнул Гарин, доставая сигареты. — С каких это пор ты полюбил мелодрамы?

— А ты? — ехидно посмотрел на него Петровский.

— А я-то что?

— Что же ты не воспользовался своим шансом?

Гарин с тоской посмотрел на исчезающие за поворотом две пары легких следов.

— Я им не воспользовался гораздо раньше, Тарас, — грустно сказал он. — А сегодня… Сегодня, я, наверное, просто вернул свой старый долг.

КОНЕЦ