Робин Кук - Мозг
— Вы правы, — ответил Филипс, и в это время раздался настойчивый звук его аппарата индивидуального вызова. Он отключил сигнал и спросил:
— Вам известно что-нибудь о программе чтения снимков черепа?
— Конечно. Это же прототип нашей программы искусственного интеллекта. Мы все с ней хорошо знакомы.
— А, так может быть вы сможете ответить на мой вопрос. Я хотел спросить Майклза, нельзя ли отдельно вывести программу анализа плотностей.
— Конечно, можно. Просто запросите компьютер. Эта штука разве что чистить ботинки не умеет.
К восьми пятнадцати работа в Патологии была в полном разгаре. Все места за длинным столом с микроскопами были заняты стажерами. Пятнадцать минут назад из Хирургии начали прибывать срезы. Мартин нашел Рейнолдса в его маленьком кабинете — тот сидел перед сложным микроскопом с закрепленной наверху 35-миллиметровой камерой для фотографирования рассматриваемых объектов.
— Выкроишь минутку?
— Конечно. Кстати, я как раз смотрел срезы, которые ты принес вчера вечером. Бенджамин Барнс утром отдал их мне.
— Приятный малый, — произнес Мартин с сарказмом.
— Он неуживчив, но для Патологии это отличный стажер. И потом, мне приятно иметь его рядом. Начинаю чувствовать себя худым.
— И что ты нашел на слайдах?
— Очень интересно. Хочу показать их кому-нибудь из Невропатологии, сам я не знаю, что это такое. Фокальные нервные клетки либо исчезли, либо находятся в плохом состоянии — ядро темное, распадающееся.
Воспаления почти или совсем нет. Но самое интересное то, что разрушение нервных клеток ограничивается тонкими трубками, перпендикулярными поверхности мозга. Я ничего подобного не встречал.
— А всякие там пробы? Что они показывают?
— Ничего. Ни кальция, ни тяжелых металлов, если тебя интересует это.
— Тогда из того, что ты видишь, на рентгеновском снимке ничего не обнаружится?
— Абсолютно ничего. Уж, конечно, не микроскопические трубки погибших клеток. Барнс говорит, ты упоминал множественный склероз. Никаких вариантов. Изменения миелина отсутствуют.
— А если просто навскидку, какой ты бы предложил диагноз?
— Это сложно. Вирус, я думаю. Но уверенности нет. Эта штука выглядит странно.
К моменту возвращения Филипса в кабинет Хелен устроила на него настоящую засаду. Она вскочила и пыталась преградить дорогу, держа кипу телефонных сообщений и писем. Но Филипс сделал обманное движение влево и, улыбаясь, обошел ее справа. Ночь с Дениз изменила все его отношение к окружающему.
— Где вы были? Уже почти девять! Хелен начала читать сообщения, а он в это время рылся на столе в поисках снимка черепа Лизы Марино. Снимок лежал под госпитальными картами, а те — под основным списком снимков. Зажав снимок под мышкой, Филипс подошел к маленькому компьютеру и включил его. К досаде Хелен, он начал набирать информацию на вводной машинке. От машины требовалось вывести подпрограмму анализа плотностей.
— Дважды звонила секретарша доктора Голдблатта, — сообщила Хелен, — и вы должны позвонить, как только появитесь.
Выходное устройство заработало и спросило Мартина, в какой форме ему нужна подпрограмма: цифровой или аналоговой. Этого Филипс не знал, поэтому заказал обе. Принтер велел вставить снимок.
— Кроме того, — продолжала Хелен, — звонил доктор Клинтон Кларк — не секретарь, а сам доктор. Разговаривал очень сердито. Просил позвонить. И мистер Дрейк просит позвонить.
Принтер заработал и начал выплевывать одну заполненную цифрами страницу за другой. Филипс следил с нарастающим беспокойством. Похоже было, что у машины произошел какой-то нервный срыв.
Хелен повысила голос, чтобы перекрыть быстрое стаккато принтера. — Звонил Вильям Майклз, сожалел, что отсутствовал во время вашего неожиданного визита в компьютерную лабораторию. Просил позвонить. Звонили из Хьюстона по поводу председательства в секции Нейрорадиологии на национальной конференции. Сказали, что им нужно знать сегодня. Посмотрим, что еще.
Пока Хелен перебирала свои бумаги, Филипс поднимал невразумительные метры компьютерной распечатки с тысячами цифр. Принтер, наконец, перестал выдавать цифры и нарисовал боковую проекцию черепа с буквенными кодами различных зон. Филипсу стало ясно, что по буквенному коду можно найти лист, соответствующий нужной области. Но распечатка на этом не кончилась. Дальше пошли схемы различных областей черепа с изображением плотностей разными оттенками серого цвета. Это была аналоговая распечатка, на нее смотреть было легче.
— Ах, да, — вновь вступила Хелен, — вторая ангиография сегодня весь день не будет работать, там монтируют новое устройство для зарядки пленки.
В это время Филипс вообще не слышал Хелен. Сравнивая области на аналоговой распечатке, Мартин обнаружил, что в измененных областях общая плотность ниже, чем в окружающих областях без изменений. Это было неожиданно — хотя изменения были слабыми, у него было ошибочное впечатление, что плотность здесь выше. Глядя на цифровую распечатку, он понял причину. В цифровой форме была хорошо видна большая разница в соседних цифрах, из-за нее казалось, что на снимке видны мелкие крапинки кальция или какого-то другого плотного материала. Но машина говорит, что области изменений менее плотны или более светлы по сравнению с нормальной тканью, через которую рентгеновские лучи легче проходят. Филипс вспомнил о виденных в Патологии погибших нервных клетках, но этого явно недостаточно для поглощения лучей. Эту тайну Филипс объяснить не мог.
— Посмотрите, — показал он Хелен цифровую распечатку. Хелен кивнула, как бы понимая.
— Что это означает? — спросила она.
— Не знаю, если только... — он вдруг остановился.
— Если только что?
— Дайте мне нож. Любой нож. — Голос Филипса звучал взволнованно.
Хелен, поражаясь странностям босса, взяла нож из масленки рядом с кофейником. Возвратившись в кабинет, она от неожиданности поперхнулась.
Филипс вынул из банки с формальдегидом человеческий мозг и клал его на газету; при этом извилины блестели в свете от статоскопа. Борясь с подступившей тошнотой, Хелен смотрела, как Филипс отрезает от затылочной части неровный ломтик. Он положил мозг обратно в формальдегид и бросился к двери, неся ломтик мозга на газете.
— И кроме того, жена доктора Томаса ждет вас в кабинете миелографии, — сказала Хелен, видя, что Филипс уходит.
Мартин не ответил. Он быстро направился по коридору к темной комнате. Прошло несколько минут, прежде чем его глаза адаптировались к тусклому красному свету. Он взял лист неэкспонированной пленки, положил поверх ломтик мозга и убрал все это в настенную полку. Заклеив дверцу лентой, он добавил еще записку: "Неэкспонированная пленка. Не открывать!
Доктор Филипс."
Дениз позвонила в гинекологическую клинику по окончании совещания. Если уж оценивать работу сотрудников, то им лучше не знать, что она врач, поэтому Дениз сообщила только, что работает в университете. Ее удивило, что регистратор предложила ей подождать. Когда трубку взяла следующая сотрудница, Дениз поразило количество информации, требуемое клиникой для записи к врачу. Они просили сведения об общем состоянии здоровья, включая даже неврологические данные, а также гинекологическую информацию.
— Рады будем вас видеть, — произнесла женщина, наконец. Кстати, могу записать вас на сегодня.
— Нет, сегодня у меня не получится. А можно на завтра?
— Хорошо. Скажем, на одиннадцать сорок пять?
— Отлично. — Положив трубку, Дениз не могла понять подозрений Мартина по поводу клиники. Первое впечатление было очень хорошим.
Приблизив лицо к рентгенограмме спинного мозга, Филипс пытался разобраться, что же хирург-ортопед сделал со спиной миссис Томас. Похоже, что ей была проведена обширная ламинэктомия в районе четвертого поясничного позвонка.
В это время дверь кабинета резко распахнулась и в кабинет ворвался разъяренный Голдблатт. Лицо его пылало, очки сползли на самый кончик носа. Мартин взглянул на него и вновь обратился к снимкам.
Такое невнимание усилило ярость Голдблатта. — Ваша наглость возмутительна, — прорычал он.
— Мне кажется, вы ворвались сюда без стука, сэр. Я в ваш кабинет без разрешения не входил. Полагаю, что могу рассчитывать на то же и от вас.
— Ваши последние действия в отношении частной собственности не дают вам права рассчитывать на такую вежливость. Маннергейм на рассвете разбудил меня с криком, что вы вломились в его исследовательскую лабораторию и украли образец. Это верно?
— Взял на время.
— Взял на время! Боже! — закричал Голдблатт. — А вчера вы просто взяли на время труп из морга. Какой бес в вас вселился, Филипс? Вы хотите совершить профессиональное самоубийство? Тогда скажите мне об этом. Так будет легче для нас обоих.
— Это все? — спросил Филипс подчеркнуто спокойно.
